– Доктор Теппер женщина?
– Мужчина. Андрей Владиславович.
– Понятно. Стокман Алина Семеновна…
– Которую убили? – регистраторша всплеснула руками. – До сих пор волосы дыбом. Такая хорошая женщина, приветливая, пациенты ее очень любили.
– У нее была семья? Дети? – спросил капитан, хотя знал, что у Стокман была лишь сестра.
– Ну что вы! Алина Семеновна была незамужняя. Был когда-то жених…
– Жених? – встрепенулся капитан. – Кто, не знаете?
– Да это лет десять уже будет. Она, говорят, собиралась за него, а он ее бросил. И с тех пор ни-ни. Да разве сейчас мужчины? А она женщина домашняя, ничего себе не позволяла. Ну и не очень чтоб красивая из себя и в возрасте…
Примерно так он и предполагал, но спросить должен был. Не очень молодая, не очень красивая… У нее не было ничего из того, что могло бы привлечь Белецкого. А вот то, что связь между ними была, хоть и косвенная, бесспорно. А мотив?
Дело, несмотря на его явную бесперспективность, надо было доводить до конца, и капитан отправился к сестре Стокман.
Но и там ничего интересного не узнал. Сестра, Мария Семеновна, никак не могла взять в толк, что ему нужно. Она уже рассказала товарищам все, что знала, бедная Алиночка не заслужила такой страшной смерти, если не нашли до сих пор, то уже не найдут никогда. Она всплакнула; рассказала капитану биографию сестры, замечательного человека, замечательного специалиста. Абсолютно непонятно, кто мог… Чудовищно!
На осторожный вопрос капитана насчет возможного поклонника Мария Семеновна рассмеялась. Ну что вы, какой поклонник! Никого не было. В молодости да, был, но не срослось. Алине было двадцать шесть, ему двадцать. Ничего серьезного. Алиночка, конечно, переживала, так как понимала, что будущего у них нет. Тем более он был никто, работал в жэке не то дворником, не то сантехником. Врал, что учится заочно.
– Скажите, а они не могли возобновить отношения?
– Алиночка с этим алкоголиком? – вознегодовала Мария Семеновна. – Вы шутите!
– Он пил?
– Они все там пьют.
– Скажите, имя Игорь Семенович Белецкий вам ничего не говорит?
– Это убийца?
– Нет, это человек, который попал в наше поле зрения случайно, – выкрутился капитан.
Она задумалась; покачала головой:
– Ничего. Впервые слышу.
– Возможно, ваша сестра изменилась за какое-то время до убийства, приходила домой поздно, стала молчаливой, переживала?.. Словом, меня интересует все.
– У нас с сестрой не было тайн друг от друга, – с достоинством сказала Мария Семеновна. – Мы были очень близки. Алиночка приходила как всегда, вовремя, ни о чем не переживала. Мы садились ужинать, делились и рассказывали, что на работе – я преподаю немецкий в торговом техникуме. Потом смотрели телевизор, иногда ходили в театр. Вы хотите сказать, что убийца мог ее знать? То есть это не случайность?
– Мы допускаем такую возможность. Может, пациент?
– Пациент? Вы думаете, месть? Глупости! Алиночка была рентгенологом и никому не вырвала здоровый зуб, если вы об этом.
– То есть вам ничего не известно о ее знакомых мужчинах?
– Знакомых мужчинах? О чем вы? Никаких знакомых мужчин не было. Поверьте, я бы знала, – женщина поджала губы, похоже, обиделась.
Капитан достал из папки фотографию Белецкого:
– Взгляните, Мария Семеновна, вам знаком этот человек?
Она взяла, поднесла к глазам, прищурилась. Покачала головой.
– Никогда его не видела. Это тот самый… как вы сказали? Белецкий?
– Нет, – соврал капитан. – Он проходит по другому делу, на всякий случай, не хочется ничего пропустить.
Он распрощался с хозяйкой. Постоял у подъезда, раздумывая, куда теперь. Убитую Мороз утопили вместе с машиной Белецкого; Стокман могла пересечься с ним, технически это возможно. Из разряда косвенных улик. Неудавшаяся жертва, Виктория Зубова, была с ним знакома. И что в итоге? В итоге – три жертвы, связанные с Белецким. Даже четыре, возможно. Гипотетически. Полина Сличенко тоже из банковских. И ни хрена не понятно, зачем. А что скажет единственный свидетель, запомнивший запах лосьона и перстень? Возможно, вспомнит внешность покупателя… Если оживить его, в смысле, ее память, показав фотографию подозреваемого. Кстати, жене Белецкого знаком серебряный перстень с сердоликом, она явно растерялась, когда услышала вопрос. Плюс «Аведа» из ванной Белецкого, которой пользуется также убийца. А теперь еще и он, капитан Астахов.
Он ухмыльнулся, вспомнив девушку из индийской лавки…
Аника обрадовалась капитану как родному. Сегодня на ней было синее сари, и была она снова босая. Лак на ногтях в тон сари – синий. Гирлянды бус, браслеты, колокольчики на щиколотках.
– Добрый день, Аника! Помните меня? – Это было кокетство, он прекрасно видел, что она его помнит.
– Капитан Астахов! – воскликнула Аника. – Конечно, помню! Ну что, нашли этого, с браслетами?
– Можно Николай, – сказал капитан. – Пока не нашли. Он, случайно, не заходил?
– Я бы сразу позвонила.
– Вам не холодно? – спросил капитан. – Не лето…
– Я привыкла. С детства хожу по снегу. Помню, соседи страшно осуждали маму, говорили, угробит ребенка.
– По снегу? Закаляетесь?
– Не только. Это также поддерживает душевный тонус, у вас всегда хорошее настроение, вы добродушны и благожелательны. Попробуйте. У вас тяжелая работа, вы сталкиваетесь с людьми, у которых негативная энергетика.
– Это еще мягко сказано. Обязательно попробую, Аника. Посмотрите на этого человека… Узнаете? – Он достал из папки фотографию Белецкого.
Аника взяла фотографию, внимательно рассмотрела. Покачала головой – нет.
– Это не он или вы его не узнаете? – уточнил капитан.
– Я его не узнаю, – она положила ладонь на фотографию. – Это не он. Тот был негативный… Понимаете, от него шли плохие волны… Я еще подумала, что у него несчастье. А этот никакой. Как все.
– Интересное замечание, – только и сказал разочарованный капитан.
– Я больше запоминаю флюиды, чем внешность. Я думаю, это не он.
– А вы не можете ошибаться?
– Конечно, могу! – Аника рассмеялась. – Каждый человек – отдельный мир, иногда миры воспринимают друг друга, иногда нет. Волны не совпадают. И тогда – никакой связи, вы не сможете почувствовать чужой мир. Я почувствовала негатив от того человека…
– Значит, волны совпали?
Аника пожала плечами:
– Я могу ошибаться.
– А какие волны у меня? – спросил капитан. Разумеется, он не верил ни в какие флюиды, но ему было любопытно, что она скажет.
