– Если бы его самого… что? Значит, все-таки есть враги? Которые мстят таким странным образом, извращенным, я бы сказал?
Она пожала плечами и промолчала.
– Маргарита Алексеевна, у вашего мужа алиби. Он показал, что всю ночь был дома, с вами…
– Да. Он был дома. Мы поужинали и рано легли.
– Извините за вопрос, у вас общая спальня?
– Не понимаю, какое это имеет отношение…
Все ты прекрасно понимаешь, отразилось на лице капитана. Ты же умная, вон, ответы четкие, взвешенные… Он молча ждал.
– У нас разные спальни, если уж вам так необходимо знать. У меня бессонница, я плохо засыпаю, а Игорь храпит. Что-нибудь еще?
Боевая стойка, готова дать отпор. Пришла в себя, от растерянности не осталось и следа.
– Вы принимаете снотворное, Маргарита Алексеевна?
– Принимаю.
– То есть если бы ваш муж вышел из дома, вы бы не услышали?
Она молчала. Смотрела в стол.
– В ту ночь, тридцатого сентября, вы тоже приняли снотворное?
Она молчала, соображала.
– Не помню. Наверное, приняла. Но… если бы муж выходил, он сказал бы. Он не выходил.
– Посмотрите, Маргарита Алексеевна, вам знакома эта женщина?
Он достал из папки конверт, вытащил две фотографии Лидии Мороз, положил перед ней на журнальный столик. Она впилась в них взглядом. На лице отразилась смесь страха и отвращения. На одной – мертвая женщина в красном вечернем платье на асфальте в порту; на другой – обнаженная, на цинковом столе в морге; бледное синеватое лицо, закрытые глаза в черных впадинах… Конечно, узнать трудно, но не невозможно. Он не без тайного умысла выбрал именно эти оперативные фотографии, он хотел встряхнуть ее. С этой минуты Лидия Мороз для нее – не абстрактная женщина, а женщина с фотографии, подло убитая и сброшенная в реку. Пауза затягивалась. Капитан смотрел на нее в упор; молчал, ждал.
– Это она? – спросила Белецкая.
– Да, это Лидия Мороз.
– Я никогда ее не видела, – сказала она ровным голосом, отодвигая от себя фотографии.
Капитан видел, как ей не по себе. Она еще больше побледнела, голос осип. Как-то слишком, подумал капитан. Чужая женщина – и такое сильное впечатление. Хотя картинки не для слабонервных.
– Скажите, вам знакомы эти украшения? – он достал из папки четыре пластиковых кейса с индийскими браслетами: зеленым, молочно-белым, желтым и синим. На каждом был брелок белого металла в виде Будды.
Удивленная, она склонилась над ними. Капитан словно почувствовал ее облегчение. Она не знала, что это, она никогда раньше этого не видела. Она покачала головой – нет, не знакомы.
– Это… чье? – спросила.
– Один из них принадлежал жертве из машины.
– Жертве? Но почему? Какая связь?
Он понял, что она хотела сказать. Какая связь между ними, Белецкими, и этими браслетами?
– Убийца надел на руку жертве браслет с Буддой.
Она смотрела на него расширенными от страха и отвращения глазами.
– Какой ужас! Зачем? Он ненормальный?
– Вот этот, синий, из лазурита, – капитан ткнул пальцем в кейс с синим браслетом. – Ненормальный? Мы не знаем, Маргарита Алексеевна. Возможно.
Он впился взглядом в ее лицо. На нем было лишь недоумение. Холодно, сказал себе капитан. Она их не видела. Хотя почему он решил, что она могла их видеть? На всякий случай? Или… нюх? Прозвище у капитана Астахова – Коля-буль. Получил он его благодаря своей собаке, булю Кларе, существу с вредным характером старой девы. Репутация у капитана Астахова тоже под стать – если вцепится, то держись. Он ожидал, что она спросит: а остальные? Но она не спросила.
– Скажите, Маргарита Алексеевна, среди ваших знакомых нет людей… скажем, со странностями? Злых шутников? Как говорят, приколистов? С извращенным чувством юмора? Возможно, бывших друзей, затаивших обиду?
Ему показалось, что она колеблется.
– Нет, все нормальные… – она пожала плечами. – Затаивших обиду? Нет, кажется.
– Возможно, были телефонные звонки или чужие люди крутились во дворе или на парковке? Не замечали?
Она задумалась, сказала не сразу:
– Не замечала. Звонков не было. Может, муж знает…
– Маргарита Алексеевна, скажите, вам знаком перстень с желто-красным камнем, возможно, сердоликом, огранка кабошон, в серебре?
Она снова пожала плечами, не глядя на него.
– Не припоминаю, извините.
Новая пауза. Она напоминала ему шарик, из которого выпустили воздух. Она не сказала «нет», она сказала «не припоминаю». Есть разница? У него чесались руки показать ей фотографии других «браслетных» жертв, но он понимал, что не время. Пока хватит. Верил ли он, что Белецкий, уважаемый столп общества, имел отношение к убийствам женщин? Скорее не верил, чем верил. Вряд ли. Но что-то она скрывает… Видно невооруженным взглядом. Они оба…
– Я очень устала, – сказала она; вид у нее действительно был неважный. – Если у вас нет больше вопросов…
– Последний. Каким лосьоном после бритья пользуется ваш муж?
– Каким лосьоном? – с недоумением повторила она. – Не знаю точно… Он сам себе покупает. «Армани», по-моему. А что?
– Вы не могли бы проверить?
На ее лице появилось тревожное выражение. Она не понимала, что ему нужно.
– Да, конечно, если это так важно…
Она поднялась и вышла из комнаты. Капитан было привстал, чтобы последовать за ней, но передумал. Она не знает, чего опасаться, поэтому не соврет. Маргарита Алексеевна вернулась через несколько минут с пластиковой торбой. Поставила торбу на журнальный столик перед капитаном.
– Пожалуйста, – на капитана она не смотрела. Лицо ее было усталым и печальным.
Капитан заглянул в торбу. Не прикасаясь к флаконам, рассмотрел хорошенько. Действительно, «Армани», еще голубой флакон с названием, которого капитан не разобрал, и знакомая невыразительная продолговатая коробочка – «Аведа».
– И еще…
Она подняла на него измученные глаза.
– Где запасные ключи от машины?
– Были в тумбочке в прихожей…
– Я могу на них взглянуть?
Она пожала плечами и вышла. Вернулась через несколько минут и сказала растерянно:
– Их там нет. Может, Игорь знает…
– У вас есть права, Маргарита Алексеевна?
– Есть, но я редко беру машину, она все время у мужа.
– Кто был у вас в доме за последние пару месяцев, не можете припомнить?
Она задумалась.
– Были гости, наши друзья, Слава Житков с женой и Эд Кушнир, пришли на день рождения Игоря, пятнадцатого августа. Мы всегда отмечаем дома…
