– Вот теперь понятно, – кивнул капитан. – Еще мысли есть?
– Есть. Существует мотив для убийства только одной женщины, остальные – дымовая завеса. Допустим, наследство. В таком случае… – Савелий запнулся, – … понятно, почему он их не тронул.
Капитан только глаза вытаращил.
– И понятно, зачем браслеты, – продолжал Савелий. – Чтобы связать убийства, и тогда подумают, что он маньяк и серийный убийца, и ничего личного с жертвами его не связывает. В таком случае… – Савелий задумался.
– В таком случае… – повторил капитан, разглядывая Савелия.
– В таком случае он мог их вообще не знать, это случайные жертвы. Кроме одной, которая его интересует… То есть помешала. В смысле, что-то общее должно быть, как у всех маньяков… Ну, там один типаж, возраст, цвет волос… Про это все знают, и если он делает вид, что он маньяк, то сам понимаешь… в этом смысле. Тогда знакомы лично они не были. И вот что еще интересно…
– Что? – Капитан, с некоторым трудом продираясь через словесный поток Савелия, вспомнил, что Философ называет редактора дельфийским оракулом, которого, главное, правильно истолковать.
– Где их обнаружили?
– На скамейке в парке, в проходном дворе… В утопленной машине.
Савелий поднял указательный палец.
– Вот! Я именно об этом. Тебе не кажется странным, что в двух первых… условно первых случаях были только убийца и жертва, а в третьем он воспользовался чужой машиной, то есть появляется третий персонаж – хозяин угнанной машины. Кроме того, он воспользовался инструментом.
– Инструментом?
– Ну да, машиной. Он поменял методу. Он привлекает к себе внимание, хочет что-то сказать, понимаешь? Это месседж, Коля. Утопить машину – это же страшный риск, и если он пошел на такой риск… Именно это я и имею в виду. Тут сильное чувство! – Савелий скорбно покачал головой.
– А почему условно первых? – Капитан растер ладонью затылок; он почувствовал, что ему сейчас необходима хорошая порция чего-нибудь покрепче, и остро пожалел, что с ними нет Философа.
– Это же очевидно! Возможно, не все жертвы еще выявлены. Если бы знать, сколько у него этих браслетов… Не может же он каждый раз покупать по одному, его бы запомнили. А ходить в разные места… Возможно, не везде их продают.
– Он купил семь браслетов в индийской лавке «Агра», около рынка, – сказал капитан.
Савелий развел руками, что, видимо, значило: а я что говорю.
– Ты сказал, появляется третий персонаж… Ты думаешь, владелец машины имеет отношение к убийству?
– Не исключено, – важно ответствовал Савелий. – Допустим, ему нужно было устранить любовницу… Так часто бывает. Что он за человек?
– Банкир, за сорок, женат. Ты думаешь, он утопил свою тачку? Своими руками?
– В том-то и дело! – воскликнул Савелий. – Не пожалел, чтобы никто его не заподозрил. Это говорит о том, что ему нужно было избавиться от жертвы любой ценой. Может, она была в интересном положении… Тогда можно сделать анализ ДНК.
– Это все в твоих… книжках? – Усилием воли капитан сдержался, чтобы по обыкновению не сказать «бабских». – Утопить такую тачку может только полный кретин, у которого никогда не было своей. «Вроде тебя», – хотел добавить он, но сдержался.
– Сюжеты берутся из жизни, Коля, – серьезно и печально изрек Савелий. – Даже самые глупые. Разве в жизни мало глупостей? А если ему некуда деваться? А если на кону гораздо больше, чем машина? Если машина – его алиби? Кроме того, имеются границы…
– Границы?
– Вернее… э-э-э… количество их лимитировано. То есть в смысле… Я хочу сказать, Коля, что мотивы убийств лимитированы. Всякие другие моменты – антураж, личность, социальная прослойка, – их можно как угодно варьировать, переставлять, как фигурки в игре, но мотивов – раз, два и обчелся. Это всегда все те же мотивы, старые как мир.
– Интересно, какие?
– Это классика… Так во всех книгах. Деньги, любовь, страх. Еще месть. Тоже сильный мотив. Но деньги – в первую очередь.
– Она не была в интересном положении, – заметил капитан.
– Она могла обмануть его, шантажировала, угрожала… Знаешь, как это бывает.
– Понятия не имею. То есть… – капитан запнулся.
– То есть все убийства – для отвода глаз, чтобы спрятать одно, последнее. Так бывает довольно часто. Ты напрасно не читаешь детективные романы, Коля, поверь…
– Ладно, Савелий, отставить, – перебил друга капитан. – Хватит мне головной боли на работе. Тоже мне, наследный принц, сделал любовнице ребенка и убрал, чтобы не было скандала. Пить будешь?
Савелий поморщился.
– За нашего Философа! Как он там? Не женился?
– Ну что ты, Коля! Он страшно занят… Но ты знаешь… – Савелий запнулся.
– Ну? – подбодрил капитан.
– Мне показалось, что у него кто-то был.
– Баба? Что значит показалось?
– Когда мы разговаривали, его позвали, и он извинился и вышел на минуту… Понимаешь?
– На каком языке? Немка?
– Я не разобрал. Может, немка. Возможно, студентка не поняла материал и пришла позаниматься.
Капитан заржал. Потянулся за графинчиком, разлил.
– За отсутствующих друзей и дурных студенток!
Савелий отпил из рюмки и страшно сморщился. Капитан только головой покачал и опрокинул коньяк одним глотком.
– Знаешь, Коля, я бы на твоем месте поговорил с женой этого… чья машина. Если жертва была его любовницей, то она может о чем-то догадываться.
– Думаешь, она расколется?
Савелий пожал плечами.
– Необязательно. Но ты с твоим опытом сразу поймешь, знает она или не знает.
– Резонно. Спасибо, Савелий. Кстати, самая первая жертва… которая осталась жива…
– Так их четыре? – перебил Савелий. – Ты не сказал!
– Не успел. Очень интересная женщина…
– Почему она осталась жива? – снова перебил Савелий.
– Ей повезло. Она очнулась и пошла домой. Вернее, не сразу.
– Как ты ее нашел?
– Искал другие случаи… Умозрительно, как любит говорить наш Философ. Рассчитал, что он совершал убийства примерно каждые два месяца… Это те, о которых мы знаем. А вот с момента покупки браслетов и до первого прошло три. Она как раз уложилась в схему.
– То есть это убийство вы пропустили?
– Его не было, Савелий, этого убийства, потому и пропустили. Она даже в полицию не заявила и сразу уехала. Живет в Зареченске.
– Она его запомнила?
– Нет. Он напал сзади. Очень интересная… архитекторша.
– Она тебе нравится? – спросил чуткий Савелий. – Красивая?
