Вскоре она вновь потеряла сознание, я же, закрыв дверь в ее палату и забаррикадировав вход всем, чем только можно, отправился на крышу.
– Я обещал вернуться, и вот я здесь! – во всю мощь легких прокричал я и следом дважды выстрелил из пистолета в небо. – Сюда, сволочь, живее!
Надеюсь, если не голос, то уж выстрелы мутант должен услышать. Слух у зараженных неплохой, так же как все прочие органы чувств. И если он голоден, а такой груде мышц требуется немало энергии, то просто обязан сканировать всю местность. Главное, чтобы в ближайшие дни после моего ухода не было перезагрузки на радаре и подстанции.
Ждал элиту в коридоре, ровно посередине между двух входов, которые я оставил для этой бестии. Не хотелось бы спугнуть, если у нее мозги хоть немного работают. Всего один свободный проход, когда все прочие забаррикадированы – это может и насторожить. Два же входа – уже что-то. Перестраховывался? Да, не без этого. Принято считать, что все зараженные поголовно тупы, у элиты же работает не столько интеллект, сколько опыт и невероятно развитые паразитом животные инстинкты. Но я готов лучше принять противника равным себе по соображаловке, чем спугнуть и попасть под планомерную осаду.
Ожидание затянулось на несколько часов. В один из моментов я не выдержал и решил пройтись по коридору из конца в конец, не обращая внимания на стекло под ногами. Когда оказался напротив кабинета директора, то обомлел – мутант, которого я столько жду, уже прошел практически весь путь от окна до дверного проема. Без малейшего звука прошел по полу, заваленному битым стеклом и ампулами, которые взрывались под моими подошвами при проверке.
Столкнувшись взглядом с элитником, я с неприятным удивлением различил нечто похожее на досаду. И это в глазах твари, которая признана безмозглой!
Действовать мы начали одновременно.
Я активировал Дар, резко переместился и вскинул пистолет на уровень глаз. Мутант оттолкнулся от пола и буквально распластался в воздухе, вытягивая лапы в мою сторону.
Пара секунд дезориентации твари обеспечены.
Когда враг пролетел мимо, я успел навести красную нить на «зайчик» на его затылке и дважды надавил на спуск.
С чудовищным грохотом тяжелая туша влетела в стену напротив кабинета и забилась в судорогах на полу. Секундой позже я упал на собственную «сигнализацию», сильно разрезав левую ладонь, которой уперся в острые осколки.
Только через несколько мгновений, в течение которых я приходил в себя, появилась острая боль в правом бедре.
– Ох, мать!.. – охнул я, увидев кровь, струящуюся из ноги чуть ниже паха. Ударь коготь мутанта немного выше, и сейчас я наблюдал бы собственные кишки. К моменту, когда ремнем перетянул ногу, кровью был залит пол вокруг, а в глазах стало темнеть.
«Живчик… левую руку за флягу с живчиком», – успел я подумать, прежде чем потерял сознание.
В сознание пришел достаточно быстро. По крайней мере, когда с помощью куртки крепко перетянул рану и ослабил жгут, нога вскоре обрела чувствительность. Не успела омертветь.
С ножом в руках подступил к мутанту и с трудом смог разрезать споровой мешок. Не столько прочным был он, сколько я сам чуть живым.
Содержимое меня разочаровало. Внутри нашлась всего лишь одна мелкая жемчужина темно-красного цвета. Сам янтарь какой-то блеклый: ни споранов, ни горошин не было и в помине.
Подобрав штатив для капельницы и подволакивая раненую ногу, я вернулся к Саше. К этому моменту девушка вновь очнулась и даже смогла на ощупь найти дверь, возле которой я ее и нашел.
– Сашенька, слышишь меня? – я кончиками пальцев прикоснулся к ее щеке. – Саша!
– Что? – слабо отозвалась она. – Кто здесь?
– Я Сервий. Лекарство принес. – Я приложил к ее губам жемчужину. – Глотай… умница. Вот вода.
Красный шарик исчез у нее во рту в одно мгновение.
– Что это? Стало горячо… здесь, – она положила ладонь себе на живот в районе солнечного сплетения. – Уже прошло.
– Это лекарство. Должно помочь.
Сказал и незаметно для себя отрубился. Очнулся от вспышки боли в ноге.
– А-а!
От моего дикого крика неуклюже дернулась в сторону Сашка, которая до этого момента ощупывала меня.
– Сервий, это ты?
– Да… блин… я, – с трудом переводя дух, ответил девушке. – Как ты?
– Я? – Она горько усмехнулась. – просто супер, учитывая, что я теперь слепая уродина. Почему кричал и что у тебя там… липкое такое, ты тоже ранен? Серьезно?
Меня обдало чувство умиления, когда я почувствовал тревогу и заботу в ее голосе.
– Ерунда, небольшая рана, считай царапина, заживет, как на собаке.
– Ах, ну да…
– Саш, не волнуйся, пожалуйста. Все будет хорошо, веришь?
– Нет! – резко ответила она и тут же смягчила тон: – Извини, я не хотела тебя обидеть.
– И с глазами все будет нормально. Ты повязку не снимала? Не нужно, а то инфекция может попасть.
– Там у меня все печет, очень неприятно и больно. И дергает что-то внутри, где был левый глаз.
Черт, черт, черт! Как же ее успокоить? Да скажи мне кто-нибудь несколько месяцев назад, что у меня заново появятся выколотые глаза, послал бы злого шутника далеко и надолго, да еще попытался бы нащупать его горло. Одно только радует: девушка явно поменяла отношение ко мне. Не дергается, не отшатывается от меня с испугом, не кричит, проклиная какого-то Славика.
– А тошнота, головокружение, неустойчивость? – спросил я.
– А сам как думаешь?! – вспылила она. – Тебе бы оба глаза вырезали, что ты чувствовал бы, а?
– Извини, не хотел тебя обидеть.
Девушка замолчала. Через несколько минут окликнула:
– Сервий… Сервий, да?
– Да, – кивнул я и тут же мысленно обругал себя за этот жест.
– А откуда такое странное имя? Тебя родители так назвали?
– Не совсем. Крестный это. А раньше Тарасом звали… – и прикусил язык.
– Тарасом? Славик?! – отшатнулась от меня Саша. – Вспомнила, тебя мужчина в камере так звал!
– Саша, Саша, успокойся. Я сейчас все поясню. Никакой я не Славик, так же как ты не Олеся. Но мы друг друга хорошо знаем, точнее, знали своих двойников, – торопливо заговорил я. – Ты слышала что-нибудь про параллельные миры?
– Слышала. И ты сейчас скажешь, что мы в параллельном мире? – с сарказмом ответила собеседница. – Бред!
– А ты слышала, чтобы в твоем мире военные вот так запросто расстреливали бы гражданских на дороге, а потом резали на органы? Наверное, если бы было так, то никогда твои знакомые не остановились бы перед колонной.
– Может, они все тихо делают, без свидетелей, вот никто и не слышал.
