– Арбуз? – вслух произнес я, не веря своим глазам. Точно знал, что в нашей области до начала продаж еще добрых две, а то и три недели. Отдыхающие привезли его с собой из теплых краев? Но вроде бы и там бахчевые еще не поспели, а этот аж сахарный весь. Явно с грядки сорвали не полудозрелым.
Потом увидел бутылку с какой-то минеральной водой и жадно за нее ухватился.
Вода уже успела выдохнуться и согреться на солнце – раньше я бы побрезговал такую пить, но сейчас она показалась родниковой из-за чувства жажды, что меня мучила. Утолив жажду, я выбросил пустую бутылку в сторону и только сейчас увидел две палатки – камуфлированную и сине-зеленую.
Первая была разорвана с правого бока и держалась на одной дуге. Вторая с виду казалась целой, но ее светлую ткань густо покрывали пятна темной крови.
Здесь же валялись несколько подозрительного вида костей с ошметками сухожилий, над которыми вились крупные зеленые мухи, и полуобглоданная человеческая кисть.
– Бу-у-э!
Тошнило меня минут пять. Выпитая вода вылетела первой, следом потекла горькая желчь, последние две минуты меня тошнило воздухом. Еще в самом начале ноги перестали меня держать, и я упал на колени, уткнувшись лбом в березовый ствол.
Кое-как придя в себя и с трудом поднявшись, я выдернул нож из стола и заковылял прочь от места бойни.
За посадкой нашлась знакомая грунтовка, все с теми же следами машины. Идти по ней не рискнул, выбрав дорогу в поле, среди травы и молодой березовой и сосновой поросли, которая неплохо должна была прикрыть от чужих взглядов.
Чтоб эти мертвые твари протухли на солнце! Вместе с теми, по чьей вине они появились.
***
Под вечер, пройдя несколько полей и лесопосадок, вышел на окраину промзоны, за которой очень далеко просматривались башни жилых высоток.
Ни о чем похожем в области я не знал. Пусть бывал в пяти или шести районах из почти двадцати, в нее входящих (да и там многого не видел), но точно знал, что ни в одном не было таких махин и столь больших заводов с огромными пузатыми трубами, чья высота исчислялась десятками метров. А хотя… откуда-то же тянуло вчерашней кислой гарью, может быть, как раз из этих труб?
– Бр-р, – я потряс головой, – нет, не может такого быть…
Это точно не моя область, если только я не прошагал две сотни километров и не вышел к окраине областного центра. Там были огромные заводы, и дымили они постоянно, из-за чего даже квартиры в тех районах города стоили процентов на тридцать-сорок ниже, чем в остальных, и в два раза дешевле по сравнению с центральными улицами.
Мог я в каком-нибудь трансе столько прошагать? Или просто не помню своей дороги, как забыл ночное приключение, после которого очутился в забаррикадированной комнате строящегося дома?
Уже начинаю сомневаться в собственной психике. Может быть, подводит она и галлюцинации преследуют меня весь долгий день? Или авария оказалась гораздо опаснее и я сейчас лежу в палате интенсивной терапии, под капельницей и в коме, наблюдая нереально реальные видения.
– Бр-р, – повторно потряс я головой, – этого мне еще не хватало.
Галлюцинации или нет, но к промзоне я подходил очень осторожно, прячась за каждым кустиком и всматриваясь в любую тень, причудливые кучки мусора и мятые мусорные контейнеры.
Так, крадучись, добрался до ограды из бетонных плит, пошел налево вдоль нее и вскоре нашел щель, сквозь которую можно пробраться на территорию предприятия. Здесь, между плитами, был большой зазор, заложенный частью серым, выкрошившимся от сырости и времени кирпичом, а в оставшемся промежутке торчала толстая ржавая труба, уходящая к пруду в тридцати метрах от стены. Ширины щели рядом с трубой хватило, чтобы протиснуться за ограду.
Зачем я это сделал, рискуя нарваться на выстрел испуганного охранника, если и сюда добрались мертвяки? А за возможностью найти телефон и за новостями. Страшно было находиться в информационном вакууме, среди смертоносных созданий и чувствовать, как смерть все пристальнее всматривается в меня.
За оградой лежал обычный замусоренный пустырь, таких хватает в любом городе. Кругом рваные пакеты, горки бычков, пластиковые бутылки, стеклянные из-под пива и водки, какие-то тряпки и размокшие картонные коробки, развалившиеся деревянные «барабаны» от проводов, штабеля поддонов из почерневших досок и многое другое.
Потом пошли цеха из красного старого кирпича и огромных бетонных блоков. Двери и ворота с моей стороны были закрыты, а от пустыря вся прочая территория огорожена хорошим забором из профлиста, с воротами на роликах. Запертыми.
Перелезть или подлезть не удалось ни в одном месте, пришлось карабкаться по такой старой железной лестнице из арматуры, что там ржавчина, как мох, покрывала металл, сожрав его больше чем наполовину.
Изрядно измазавшись и пару раз почти сорвавшись, когда ступеньки резко прогибались под моим весом, я оказался на плоской крыше с кантиком из тонких бетонных блоков, с прорезанными отверстиями для слива дождевой влаги.
Второй лестницы на ту сторону не было, и мне пришлось идти вдоль длинной крыши цеха, ломая подошвами старую-престарую смолу и пластинки ссохшейся грязи, которые в изобилии валялись здесь.
Исследования заняли меньше пяти минут. В итоге я пришел к мнению, что тут мне ничего не светит, нужно возвращаться обратно к лесенке, спускаться и искать проход дальше. Или вовсе выбираться обратно за территорию завода и брести к городу.
Последнее я и сделал.
Самочувствие становилось все гаже и гаже. Меня выворачивало наизнанку через каждые полчаса… наружу лезли только слизь да слюна. К тошноте и головной боли прибавились короткие непроизвольные судороги по всему телу, из-за чего я часто оступался и падал.
Пока обошел завод, сбил в кровь колени и локти, рассек бровь, сломал или вывихнул указательный палец левой руки.
Галлюцинации, особенно слуховые, преследовали меня давно, и когда я услышал за стеною шум нескольких мощных моторов, усиленный высокими стенами забора, даже не стал оборачиваться, посчитав эти звуки за глюки.
«Еще и каламбурить находятся си…» – не додумав мысль, я охнул от острой боли в правом бедре, сведенном судорогой, и упал на обочину узкой асфальтированной дорожки. Насыпь оказалась высокой, а сил у меня не оставалось, поэтому я просто скатился по жухлой траве в канаву и там затих, слыша стук крови в висках.
«Однако это что-то другое», – пронеслось в голове, когда биение пульса не стихло, а, наоборот, усилилось, стало множиться, а затем и вовсе весь шум поглотил сильный взрыв. Несколько мгновений спустя над головой пролетел беспилотник, ну, или невероятно крошечный самолет, в котором мог бы уместиться только китаец-подросток, свернувшись калачиком.
Уж на эти-то аппараты я насмотрелся в новостях, когда там показывали уничтожение в Сирии очередной колонны террористов, накрытой ракетами с беспилотных летательных аппаратов. Модель, которая проскочила над головой, заметно отличалась от телевизионной, но ведь и не клепают их под копирку производители.
