Шпиг случайно узнал про этот кластер, двухэтажное небольшое строение совсем его не прельстило, и он ушел по своим делам после обнаружения. Через несколько дней ему пришлось драпать по собственным следам, он вернулся к караулке и забаррикадировался в здании, где сутки провел в осаде. Пока отбивался от мутантов, нашел оружейку со снарядными ящиками и на радостях чуть не умер от сердечного приступа. Потом едва не схлопотал второй приступ, только уже от страха, когда пополз кисляк. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: при первых признаках перезагрузки все мутанты, которые сидели под окнами и облизывались на вкусного иммунного, дружно удрали прочь.
После перезагрузки, за которой Шпиг наблюдал с макушки холма-стаба, случайно найденного при паническом драпе, Шпиг наведался в караулку и стал обладателем трех ящиков самых ходовых снарядов в Улье.
О том, что случилось с солдатами, попавшими под перенос, он не стал рассказывать. Думаю, при таком отношении к новичкам просто дождался перерождения или первых признаков заражения и прикончил, пока те не вошли в силу.
С той поры (с какой, не уточнил) он так здесь и пасется, предпочитая постоянный и немалый доход риску охоты на мутантов. Получается вроде зарплаты.
С последней перезагрузкой ему не повезло. Из-за непредвиденных обстоятельств немного опоздал, а когда появился на стабе, то увидел, что на нужном кластере уже пасется стая мутантов во главе с сильной тварью. Перезагрузка перенесла двойной комплект караульных: новую и старую смену, плюс машину с водителем и пассажиром, которые быстро переродились. На новый кластер ко всему прочему примчались старожилы Улья – лотерейщик и кусач (или два лотерейщика и один потом отожрался на человечине), плюс уцелели несколько бегунов из вояк, плюс мутанты притащили свиту – как раз та дамочка и была свитской, местные в остатках камуфляжа бродят – их по этим лохмотьям можно легко отличить. Иммунных, если такие были, и всех слабых мутантов к этому времени сожрали.
Шпиг и не знал, что делать: горевать из-за лишних соседей или радоваться, что опоздал и его не схватили гости при загрузке хабара в рюкзак.
Сейчас, когда узнал, что часть мутантов уничтожена и среди них был самый сильный, он загорелся идеей перебить остальных с нашей помощью, немедленно.
Пришлось его огорчить.
– Не, Шпиг, сегодня никак. Дар у меня только открылся, при использовании сильно устаю, продолжительность не очень, самочувствие соответствующее. Сам об этом должен знать, – отказался я участвовать в немедленной битве добра со злом. – Давай завтра.
– А если завтра еще набегут? Мало того, если сегодня заберем снаряды, то завтра к обеду уже будем на стабе. А там можно успеть на караван, который к вечеру привезет нас к покупателям снарядов.
– Караван? – удивился я. – Откуда?
– От верблюда. Думал, что у нас тут сплошная дикость, выживаем, как можем, носимся вроде дикарей из пещерного века, где все против всех? Ничего подобного! У нас есть города, даже области целые из десятков стабов, и там зачищают тварей в ноль при перезагрузке кластеров, сортируют иммунных, создают границы и не пускают тварей внутрь, к заселенным стабам. А между ними – стабами и областями – ходят караваны с товарами, переселенцами, рабочими и много еще с чем. Слушай, давай ты сам потом подробности узнаешь, а? Времени просто жалко.
– Точно завтра будем на стабе?
– Ей-богу! – заверил меня рейдер. – Мамой клянусь.
Грызли меня сомнения, что смогу справиться с тварями и удержу свой Дар до конца драки. Когда подкрадывался к Шпигу, то уже тогда проявились негативные симптомы.
– Ты моего живца глотни, он у меня на рад-споранах сделан, ничего лучше нет. Для Дара самое то – меньше неприятных последствий, быстрее восстановление, – подкатил Шпиг и протянул свою флягу.
Отказываться я не стал, но потом, вернув емкость владельцу, сообщил:
– Через час начнем, а пока отдохнуть нужно.
– Через час так через час, время пока есть, – покладисто согласился он со мной. – Можешь вздремнуть, я толкну потом.
В деле уничтожения мутантов приняли участие я и Шпиг. Он сменил винтовку на револьвер с глушителем, я вооружился топором, закинув за спину автомат, а в кобуру сунул пистолет.
Первую скрипку предстояло сыграть мне.
Караулка – двухэтажное здание из старого силикатного кирпича с одним входом – пустовала. Ни единой твари рядом с ней не наблюдалось. Осмотрев все комнаты, коих и было всего восемь вместе с оружейной, я вернулся к Шпигу.
– И? – поинтересовался он. – Что там? Неужели всех один кончил?
– Никого нет. Ни в здании, ни в машине. Рядом тоже никого, если только не спрятались в кустах.
Шпиг задумался, потом предположил:
– Возможно, помчались на звуки ваших выстрелов и сейчас там бродят. Тут одни кости остались, они их не привлекают.
– Мы с Петровичем там долго пробыли. Убили, подождали новых – не дождались, вскрыли шишки на головах и удрали.
– Не шишки, а споровые мешки, – машинально поправил меня Шпиг и почесал затылок. – Бывает и такое, что теряют направление звуков, замирают и так стоят, пока новую цель не заметят или не проголодаются. А лотерейщик, скорее всего, уже далеко, ему пищи много нужно, такие, как он, на месте не стоят. Ладно, зовем Петровича и ставим его на фишку, сами начнем ящики таскать на холм, а потом уж займемся сортировкой и набивкой мешков…
Глава 10
– Вон стаб. Наш перевалочный пункт, – указал ладонью на верхушки высоких тополей в трех километрах впереди нас Шпиг. – Еще минут сорок пехом, и будем дома. Ну, почти дома…
– Поскорей бы, – устало вздохнул Петрович.
Ему приходилось хуже всех. Даже живец, который играл роль неплохого стимулятора, мало помогал пожилому человеку. В его мешке лежали восемь тридцатимиллиметровых снарядов: больше брать он отказался наотрез. У меня двадцать штук, и я сейчас подумал, что еще бы штучки три-четыре свободно донес в рюкзаке. Больше всего боеприпасов к скорострельной пушке тащил Шпиг – аж целых пятьдесят снарядов! Но рейдер в Улье уже прожил почти два года – за это время организм изменился, прибавились сила, ловкость. Плюс Дар сказывался. У Шпига была способность на время становиться неимоверно сильным: в такие моменты он мог, не напрягаясь, плечом сдвинуть с места железнодорожный вагон. Усиленно вскормленный горохом Дар работал в несколько процентов от своих возможностей и в обычном состоянии Шпига, делая и так неслабого человека еще сильнее. Поэтому сорок с лишним килограммов для рейдера были далеко не запредельной ношей.
Вообще, любой Дар рано или поздно становится неотъемлемой частью жителя Улья. Силовики всегда сильнее прочих рейдеров, шустрилы – быстрее, даже шаг у них очень быстрым становится, кто умеет метать огонь, у тех температура тела на пару-тройку градусов выше, достигая смертельных значений по меркам Земли. С теми, кто раскачал Дар электричества, лучше не здороваться – ударит током, словно где-то провод коротит, а ты коснулся незаземленной поверхности.
