– Там еще решетка есть с навесным замком, но это ерунда, домкратом отожму, – сообщил незнакомец, проводя какие-то манипуляции с замком.
За полчаса он без особой суеты открыл дверь, за которой действительно обнаружилась решетка из арматуры.
– Не, тут домкрат не подставишь, – покачал он головой. – Ладно, мы вот так сделаем… дужка каленая по-любому, хм…
Опять в ход пошла газовая горелка, гудящее пламя которой коснулось дужки замка. Раскалив металл, мужик достал из своей сумки с инструментами короткий болторез, захватил губками дужку, крякнул от натуги и с нескольких попыток перекусил ее.
– Уф, готово, – он стер с лица пот и приглашающе махнул рукой в небольшую комнатку, в которой у стен стояли широкие и высокие сейфы.
– После тебя, – буркнул я. – И сумочку свою бери, а то и там замки имеются.
После стальной двери и толстых ригелей запорного механизма сейфы больших проблем медвежатнику не доставили.
– Только без глупостей, – предупредил я его, когда он собрался открыть дверцу первого сейфа.
– И не собирался. Парень, ты оглянись по сторонам – мы в полной жопе, тут друг за друга держаться надо, а не стреляться, как Пушкин с Дантесом.
В сейфе стояли задниками рукояток в нашу сторону десять «пээмов». Под ними, на полочке, расположились черные пластиковые плашки со вставленными в гнезда патронами и два магазина. В самом низу сейфа горкой были уложены черные новенькие кобуры.
В соседнем сейфе размером в два раза меньше первого обнаружились целых пять «Кедров» со сложенными прикладами, по два длинных магазина, три большие плашки с патронами к каждому и стопка светлых брезентовых чехлов в самом низу. В третьем стояла «СВД» с деревянным прикладом и цевьем, стопка магазинов и несколько плашек с патронами, причем не простыми «медяшками», а «золотыми» – целевыми. Рядом с винтовкой в брезентовом чехле лежал стандартный прицел ПСО. Кроме винтовки там же находились три семьдесят четвертых «калаша», и тоже с деревянными деталями. Подсумки от винтовки и автоматов, как было в прочих сейфах, находились внизу.
– У вас что, в городе все старье скинули контрразведчикам? – удивился я. – Даже в армии уже давно пластик идет и приклады складные, а тут позорные весла стоят.
– В армии такие же автоматы на вооружении, насколько знаю. Зять… – тут мужик так громко скрипнул зубами, что я вздрогнул и вновь направил на него обрез. – Да не бойся ты… свое это, личное… сердце болит по родным… В общем, он рассказывал, что у них такие же вторые номера стояли на вооружении.
– Вторые?
– Ну да, «модель Калашникова номер два». Первую, с тяжелой пулей, сняли лет десять назад.
Я почувствовал, что у меня идет голова кругом.
– Какая модель? Это же «АК семьдесят четыре»!
Теперь уже на меня подозрительно смотрел собеседник.
– А это тогда что такое?! – я шагнул к сейфу и схватил винтовку за цевье.
– Снайперка какая-то, не скажу тебе ее марку, сам не знаю, – пожал он плечами.
– Тьфу, маразм. Ты себя нормально чувствуешь, тошноты нет? Голова не болит? – поинтересовался я.
– Ну, так, – он покрутил ладонью в воздухе, словно ввернул-вывернул лампочку, – немного побаливает, но в пределах нормы… Эй, ты что, думаешь, я рехнулся или рехнусь вот-вот, стану тебя жрать?
– Уже видел, значит.
Мужик замолчал, начал гонять желваки на скулах, потом негромко произнес:
– Видел. Зять пару часов назад мою дочку загрыз. Беременную, на втором месяце уже была. Жили же душа в душу, никогда не ссорились, видно было, что любили друг друга, а тут, с этими инопланетянами, у всех мозги отказали. Сначала ему плохо было, с обеда, дочка Маша с ним сидела. Сознание терял не один раз за день, перестал узнавать нас, а потом вроде бы уснул. Ну и я чуток решил покемарить… проснулся от криков Маши… бегом в их комнату, а там, – мужик закрыл лицо ладонями, – там… загрыз он ее… откусывал куски и глотал. Я его и прибил… с утра при себе держал фомку, ждал, что хулиганье полезет по квартирам, от них собирался отбиваться. А пришлось родного зятя убивать, – опять помолчал, потер лицо ладонями, отнял их и посмотрел на меня: – И когда уходил из квартиры… не мог я там находиться, тяжело… руки бы наложил запросто… увидел, что такие же, как зять, еще кого-то на улице грызли. Видел и просто сумасшедших, которые еще никого не успели загрызть. Шли по улице, явно искали добычу. Я видел эти ваши любимые фильмы про упырей, как их там… зомби вроде бы… так все они и были ими, зомбями. Отравили всех нас, парень, перенесли сюда с частью города и отравили… чертовы инопланетяне! Я таким же стану и ты…
– Я уже не стану, а вот у тебя пока мало шансов выжить. Головная боль и тошнота – первые признаки заражения. Те, кто послабее оказался, первыми обратились, а прочих или сожрут они, или присоединятся к ним чуть позже.
– Ты что-то знаешь? И знал до этого? Ты мог спасти мою дочку?! – не обращая внимания на обрез, он шагнул ко мне.
– Еще шаг – и я стреляю, – предупредил я. – Я знаю чуть больше твоего. Я не местный, не из Шерстинска. Пришел в город с того берега реки после полудня. Думал, что нашел спокойное местечко, где нет мутантов и желающих прострелить тебе башку…
Я рассказал все, что знал сам: про свою одиссею, про встречи с мутантами. Умолчал только о белой жемчужине, которая спасла мне жизнь.
– Значит, дочка скоро опять появится, живая, – прошептал он. – Я ее могу спасти.
– Ты сначала себя спаси. Это во-первых. А во-вторых, она уже будет другим человеком, с памятью и внешностью твоей дочери, но не ею. И там, рядом, будешь ты сам такой же. Кому она поверит – тебе или твоему двойнику?
– Разберемся, – махнул он рукой и повторил: – Разберемся. Теперь я точно выживу, есть у меня ради чего жить и бороться, только бы оказаться иммунным.
Глава 8
Оружие поделили по-честному: патроны пополам, к ним я взял снайперку, один «калаш» и «макарку». С «кедрами» я не имел дела прежде, покрутил в руках и поставил обратно в сейф. Точно так же не стал брать и гору прочего оружия, уподобляясь героям из книг и игр. Кому сдавать этот хабар? То-то и оно… может быть, мне до торговца пару сотен километров тащиться, а с таким грузом на хребте уже через десять начнешь скидывать по одному пистолету после каждой версты. И уж тем более не собираюсь повторять глупость киношных боевиков, которые обвешиваются горой оружия с одним магазином, превращаются в едва подвижную тушку, вместо того чтобы к автомату взять десять магазинов, а не девять единиц оружия.
Обрез и «наган» оставил в оружейке. Винтовку перекинул через плечо, пистолет в кобуре (неразработанной совсем, я едва смог ее застегнуть) на правом боку примостил, на левой стороне пристроил подсумок с четырьмя автоматными магазинами. Топор, который столько раз меня выручал, убрал в сумку вместе с запасом патронов, магазинами к «СВД» и пистолету, прицелом.
