А недавно вдруг начался страшный аврал! Кто-то из старших ребят проболтался, что детей из проекта буду обратно забирать. Главное, сразу, как мы сюда приехали, всем сказали, что до восемнадцати лет нам нельзя покидать Израиль. Мне-то все равно, а некоторые ребята страшно психовали и обижались. Например, Варя Крылова очень хотела бабушку повидать. Правда, родственникам разрешали приезжать на каникулы, Кфар им билеты оплачивал, но разве бабушке доехать! Так она и умерла, зря только от Вари скрывали. А больше почти ни у кого родственников и нет.
В общем, мы уже примирились, что тут живем, и вдруг обратно?! Четыре года прошло, я почти не помню, как писать на русском языке! Все ужасно испугались и расстроились, но Тамара специально нас собрала и сказала, что не нужно паниковать. Во-первых, речь идет только о ребятах из России, ни из Украины, ни из Грузии трогать не будут. Во-вторых, в Кфаре решили, что она сама поедет вместе с детьми на каникулах на один месяц и постарается всех привезти обратно. Всего из России набралось шестнадцать человек, Вася с Катей в их числе. Я вдруг подумала, что больше никогда Васю не увижу, и стала плакать. Прямо стыдно было перед воспитателями – плачу и плачу. А в день отъезда Вася подошел ко мне и сказал: «Бусинка, жди, я обязательно вернусь. Все там переломаю, всех перекусаю, пусть отправляют обратно! Ты веришь?» Это он меня первый раз в жизни тогда Бусинкой назвал. И я сразу поверила, что он вернется, никто не может нас разлучить.
Да, я руководил молодежной деревней более сорока лет, собственно, я и организовал этот интернат. Хотя многие здания достраивали позже, но идея и территория существуют с тех самых пор. Да, конечно, был очень молод, хотя сейчас трудно в это поверить, хе-хе. Дело в том, что я на собственном опыте познал все тяготы сиротства и с юности стал мечтать о такой вот организации – чтобы создать для детей возможность жить в хороших условиях, получить образование и найти друзей на всю жизнь.
Я родился в Польше перед самой войной. Четвертым из пяти братьев, вот такая большая семья. Предполагаю, что мама мечтала о девочке, но девочки в нашей семье появились только после нашей с братьями женитьбы. Да, все! Все выжили, потому что у мамы хватило мужества бежать, она сумела выдать себя за крестьянку-погорелицу, мы скитались по отдаленным деревушкам, побирались. Кто-то жалел, кто-то подкармливал, но многие и прогоняли, конечно. А после освобождения добрые люди помогли уехать в Израиль. И мы благополучно добрались, все пять братьев вместе с мамой. И вдруг именно здесь, на новой родине, оказались сиротами. Потому что сразу после переезда мама сошла с ума. Страшно и бесповоротно сошла с ума – никого из детей не узнавала, кричала, пыталась убежать и спрятаться.
Что я вам скажу, больница, куда ее поместили, с трудом вмещала несчастных безумцев. Кто потерял семью, кто пережил пытки и медицинские опыты в лагере. Незачем рассказывать, только испорчу настроение и вам и себе.
Я почти десять лет трудился для осуществления своей мечты. Собирал деньги по всему свету, пробивал разрешение на территорию. К счастью, в обеих Америках, и Южной и Северной, оказалось много еврейских организаций, они пожертвовали основную сумму. Первые дети, приехавшие к нам, были в большинстве своем из семей, переживших Катастрофу. Их родители поголовно страдали депрессиями и паническими атаками, многие тяжело болели физически, поэтому деревня заполнилась мгновенно. Я пригласил студентов архитектурного отделения Техниона для планирования столовой и молельного дома. Да, синагоги, но я не люблю это греческое слово, у нас есть прекрасное название – Дом собраний. Видите ли, после разрушения Первого храма евреи стали строить дома для общей молитвы и хранения Торы, именно дома, храмов в нашей истории только два, и оба мы не сберегли, к сожалению. Так вот, студенты в качестве практики, без всякого гонорара, создали прекрасные проекты зданий. К нам и сейчас специально привозят экскурсии, чтобы увидеть Дом собраний и вид с холма в долину. Дети должны расти в красоте, не правда ли?
Я могу слишком долго рассказывать, извините. Короче говоря, в девяностые годы в стране была создана программа для еврейских подростков, желающих переехать в Израиль. И многие родители откликнулись, особенно из неполных семей или отдаленных районов. Мы усилили коллектив учителей, построили несколько новых домиков. Приехала прекрасная молодежь, многие стремились продолжить образование, до сих пор на день встречи выпускников собираются замечательные ученые, инженеры, руководители предприятий! Конечно, кто-то не прижился, отрывать детей в пятнадцать-шестнадцать лет от семьи не всегда правильно, но мы старались максимально смягчить разлуку – приглашали родителей на каникулы за наш счет, обеспечивали телефонные переговоры.
Финансирование? О, это отдельная задача! Во-первых, мы продолжаем работать со спонсорами из разных стран, во-вторых, организуем платные экскурсии по историческим местам для еврейских детей из Бразилии и Аргентины, поверьте, есть очень обеспеченные родители и они рады, что дети знакомятся со своей историей и корнями. Это отдельная большая и сложная тема, но, как видите, мы справляемся.
Так вот, должен признать в очередной раз, что практика – критерий истины. Государство перешло на создание программ для более взрослых людей – студентов и выпускников школ, все-таки подросткам лучше жить в семье. А наша деревня стала пустеть, как и некоторые другие интернаты. И тогда был предложен новый проект – привезти детей-сирот, имеющих право на возвращение, из стран СНГ.
Поверьте, мы не знали, с чем столкнемся. В первый же месяц добровольцы и специально нанятые люди привезли около двадцати совершенно не подготовленных маленьких детей, без вещей и одежды, голодных, кричащих, не всегда психически адекватных. И никакой возможности перевести в специальные дома семейного типа, потому что дети не имели официального гражданства, только случайно найденных опекунов. Конечно, мы справились, хотя не без трудностей. Не сразу подобрали воспитателей, дважды меняли администрацию. Но все-таки приняли еще пятьдесят детей, и всех их благополучно вырастили, и, извините за громкие слова, спасли от трагической судьбы. И до сих поддерживаем выпускников, платим стипендии студентам, принимаем солдат в отпуск и на выходные. Но на сегодняшний день проект практически закрыт – с одной стороны, Россия прекратила выезд детей-сирот, с другой – мы твердо решили, что ребенок-сирота должен расти только в семейной обстановке.
Да, Вася Гроссман и его сестра попали к нам в числе самых первых. Очень ответственный и серьезный мальчик. Пожалуй, даже слишком серьезный, его трудно обрадовать. А Катя, наоборот, забавная хохотушка, но врачи и психологи вынуждены констатировать нарушение психического развития. Не врожденную душевную болезнь, а, скорее всего, последствия тяжелой травмы в раннем детстве, сама она ничего не помнит. В последнее время наметилось существенное улучшение в состоянии девочки. Главное, удалось справиться с проблемой недержания. Поэтому мы так испугались и расстроились, когда российские власти потребовали вернуть детей. Жестокое, безответственное решение! К счастью, с младшей группой работает прекрасный педагог из Латвии, она тоже поедет в Россию и, мы надеемся, сумеет добиться правильного решения.
