Говорил я при этом очень тихо, шепотом, хорошо помня о том, что он не только успокаивает человека, с которым ты общаешься, но и заставляет его напряженно прислушиваться. Тогда все, сказанное тобой, намного глубже проникает в сознание твоего визави и, как результат, запоминается им гораздо лучше.
Но мне в данной ситуации было нужно, чтобы девочка заснула как можно быстрее. Такой результат достигался как раз за счет успокоения.
Мне не хотелось, чтобы бойцы услышали мой шепот и тоже захотели спать. Если быть точнее, я попросту не желал, чтобы они смеялись надо мной, своим командиром, выступающим в роли сказочника. Поэтому я снял шлем с микрофоном и наушниками и положил рядом с собой на пол.
Так я вышел из системы внутривзводной связи, не выключая ее. Тем не менее вовремя заметил, как у меня на левой стороне груди замигала маленькая зеленая лампочка.
— Извини, я выйду на минутку. Мне надо поговорить с хорошим человеком, — тем же шепотом сказал я Айне и увидел, что она уже спит.
Видимо, ее подсознание тоже сочло, что сон — лучшая защита от любого стресса.
Я надел шлем, тихо, как и положено военному разведчику, вышел из комнаты и без стука прикрыл за собой дверь.
Только в коридоре я надел шлем на голову и ответил на вызов дежурного по отрядному узлу связи:
— Старший лейтенант Лукрепциев. Слушаю вас.
— Старлей, начальник штаба желает с тобой пообщаться.
— Соединяйте.
Соединение прошло без задержки.
— Виталий Николаевич, что там у тебя происходит? Почему я о твоей операции должен узнавать по звонку офицера оперативного отдела спецназа Росгвардии? — с явным возмущением проговорил майор.
По большому счету он оказался прав. Я был обязан отчитываться перед командованием. Поэтому мне пришлось оправдываться.
Должен сказать, что я предпочитаю делать доклад строгому, но справедливому начальству по окончательному результату своих действий. А такового у меня пока не было. Я как раз теперь ждал его появления. Конечно, за короткий период времени произошло немало событий. Мое командование любит быть в курсе всего, за что с него спрашивают. Оно желает иметь возможность ответить на любой вопрос, спущенный ему с заоблачных высот.
— Товарищ майор, операция сейчас в самом разгаре. Я надеюсь выманить банду в село. Над нами летал беспилотник, запущенный бандитами. Нас в наших костюмах оператор увидеть не мог. А вот дочку свою эмир Рагим Арсланов наверняка хорошо разглядел. Я сказал ей, что она должна выйти во двор. Тогда папа заметит ее, придет сюда и заберет своих любимых дочерей. Чтобы это сделать, он должен будет привести в село всю банду. Я предполагаю, что эмир так и поступит, очень на это надеюсь. Тут мы его встретим и не позволим уйти. Будет удирать, организуем плотное преследование. Кстати, при чем здесь, товарищ майор, спецназ Росгвардии? Какое отношение к нашей операции имеет эта структура?
— Вот по этому поводу я и пытаюсь до тебя добраться. Посредством связи, естественно. Дело в том, что в районный отдел полиции позвонил какой-то их стукач. Да, Артур. Таково его имя или кличка. Я полагаю, что это тот самый тип, который первый беспилотник подстрелил. Его именно так, кажется, зовут. Он-то и сообщил, что бандитский беспилотник разбомбил его дом. Там погиб участковый инспектор капитан Магомедов. Этот самый Артур и попросил ментов выслать в село группу спецназа, пока туда не пожаловали бандиты. Парни, наверное, уже в вертолет садятся. Я так полагаю. По времени они должны уже до аэродрома добраться.
— Товарищ майор, что угодно сделайте. Хоть наш вертолет на перехват пошлите, но не пускайте в горы этих ребят из Росгвардии! — Я перешел на предельно серьезный и жесткий тон разговора, по сути дела, высказывал не просьбу, а жесткое, совершенно конкретное требование. — Если бандиты заметят их, то в село ни при каких обстоятельствах не пойдут. Сейчас они считают, что здесь нет федеральных сил. Разве что несколько полицейских, один из которых уже наверняка погиб. А вертолет с Росгвардией на борту банду наверняка спугнет. Эти милые ребята просто развернутся и двинутся назад, в горы. Ищи их потом там. Таким вот образом смежники нам всю операцию сорвут. Сделайте что-нибудь, товарищ майор. Не звонить же мне по этому вопросу полковнику Коломойникову. Он, конечно, решит проблему, но обязательно отметит беспомощность спецназа ГРУ, неспособного повлиять на оперативную обстановку.
Я так вот ненавязчиво припугнул своего начальника штаба, пригрозил ему, что вынужден буду через его голову обращаться в высшие инстанции, те самые, которые как раз контролируют весь ход нашей операции.
— Я понял ситуацию, — сказал майор. — Насчет того, чтобы сбить их, ты, старлей, самую малость погорячился. Но попросить могу. Если не согласятся отменить вылет, то я припугну этих ребят. Скажу им, что есть у меня, дескать, непроверенные данные насчет того, что некая другая банда захватила гражданский вертолет и прямо сейчас летит туда, в село. Три наших машины вышли на перехват, контролируют воздушное пространство. Все, буду говорить с их штабом. Конец связи.
Майор Рыженков торопился, говорил быстро. Время и в самом деле упускать было никак нельзя. Это могло сорвать, свести на нет все наши действия.
— Конец связи, товарищ майор, — сказал я и отключился от разговора.
Сразу после этого я услышал короткую очередь. Автомат был с глушителем, как и все в моем взводе, но я услышал его даже не в наушники, и поэтому резко обернулся.
Стрелял старший сержант Ничеухин. Он тут же дал вторую, а за ней и третью очередь в одном и том же направлении. Мой заместитель бил прицельно, от плеча, куда-то в район разваленного сарая.
— Что там, Вася? — спросил я.
— Два человека вылезли из погреба. Первого я точно свалил. Вижу тело рядом с люком. Второй назад хотел спрыгнуть. Я его влет очередью поймал, как Артур свой беспилотник. Боюсь, он в бронежилете был. Прицеливаться в голову мне некогда было. Надо бы проверить. Даже если я в бронежилет попал, этот тип сразу не очухается. Надо его добить.
— Товарищ старший лейтенант, идут к нам эти голубчики, — доложил мне в это время младший сержант Агафонов. — Слетаются как мухи на мед. Спускаются со склона россыпью, толпой, по-русски говоря. Не научили их строем ходить. Вольница бандитская. Лучше я пока, товарищ старший лейтенант, стрелять не буду. А то мой громобой нас выдаст. Пусть поближе подойдут, чтобы уйти им было некуда.
— Не стрелять! — согласился я со вторым своим снайпером. — Взвод, ко мне, бегом! Я во дворе дома эмира, — дал я резкую команду. — Ничеухин, проверь погреб, как и хотел. Возьми вот эту штуку и брось сначала туда. Глаза закрыть не забудь. Столб света из люка поднимется. И вообще всем соблюдать предельную осторожность, в сторону погреба не смотреть. На взрыв там внимания не обращать.
Я вытащил из подсумки и сунул в ладонь старшему сержанту светошумовую гранату «Заря‐2» в резиновом корпусе. Эта вещица при взрыве в полной темноте и замкнутом пространстве на пять минут лишает противника зрения и на пятнадцать, а то и двадцать минут — слуха. Хотя иногда он теряется на несколько часов.
