— Это для тебя новость? — Не мог же он настолько не понимать, что делает! Или это просто его замашки одинокого волка? Она собиралась продолжить, но вдруг увидела нечто, что заставило ее осечься. — Ты сшил занавески! — Она подошла к окну и провела рукой по ткани. — Они… в точности такие, как я хотела.
На фоне желтых стен они будут выглядеть потрясающе. Кухня станет вспышкой цвета среди покоя.
— Нравится? — спросил Райан у нее из-за спины.
У Марианны встал комок в горле, так что она могла только кивнуть. Обведя взглядом помещение, она не могла не оценить свежую краску на стенах гостиной и столовой, подготовленные к покраске стены кухни, занавески… Райан делал все, что она просила, без возражений.
На обеденном столе лежала кукла. В идеально надетом подгузнике. Марианна схватила ее и прижала к груди.
— Райан, разве ты не хочешь увидеть первые снимки ребенка? Услышать его сердце?
Он потер подбородок, не глядя ей в глаза.
— У меня работа.
Она отложила куклу.
— Работа для тебя важнее ребенка?
Плечи Райана сковало напряжением, и он зашагал туда-сюда по комнате.
— Хочешь знать правду? — спросил он, выругавшись.
— Хочу!
— Ладно! — Он развернулся к ней лицом. — Идти с тобой на УЗИ — это слишком… интимно.
Его пристальный взгляд словно пришпилил ее к месту.
— Не так интимно, как то, что нас сюда привело.
— Это правда, — кивнул он, но взгляд его не смягчился. — Но то, что я занимался с тобой любовью — наш курортный роман, — это для меня обычное дело. — Только продлился роман неделю вместо одной ночи. Марианна не стала озвучивать это наблюдение. — А идти на УЗИ… это на меня не похоже. И я не знаю, какая от меня польза в этой ситуации.
Ей стало трудно дышать. Наконец Марианна кивнула.
— Если ты хочешь стать достойным отцом, тебе нужно преодолеть брезгливость.
— Брезгливость? — Он шире раскрыл глаза.
— Брезгливость в том, что касается семейных вопросов. Тебе нужно научиться поступаться своими интересами ради другого человека, чтобы на тебя можно было положиться.
Он отвернулся.
— Завтра днем я должен быть в Риме.
— Кстати говоря, ты должен поступаться не ради меня. Дело не в твоей пользе для меня. Дело не в тебе и не во мне. Дело в ребенке.
Райан поджал губы.
— Все потому, что я пропустил чертов информационный вечер?
— Становится очевидно, что работа для тебя важнее, чем ребенок.
— Не совсем так. Эта конкретная встреча была важнее, чем информационный вечер, который еще будут повторять.
— И в годы, которые нас ждут, будут другие важные встречи, и из-за них ты пропустишь второй день рождения ребенка, школьные концерты, финальный футбольный матч. Ты будешь отменять прогулки и выходные, потому что на работе стряслось что-то важное. Я хочу большего, Райан. Для ребенка. И ты должен хотеть того же.
Они смотрели друг на друга; оба тяжело дышали. Марианна сглотнула и пожала плечами.
— УЗИ будет рано, в девять тридцать. — Райан может прийти на прием и все равно успеть на встречу в Риме. — Я поеду сама. Если захочешь прийти, адрес клиники на холодильнике. Больше я это обсуждать не хочу. Я устала и не хочу спорить.
С этими словами она вернулась на диван, к своему чаю.
Райан минуту помолчал.
— Я не хотел тебя расстраивать.
Марианна отмахнулась от него.
Райан с размаху уселся обратно в кресло и внезапно наклонился к ней.
— Ты волнуешься из-за УЗИ?
— Конечно нет, — солгала Марианна, глядя в чашку.
Но… что, если она повредила ребенку? Она сжала чашку сильнее. Два месяца она не знала, что беременна. Она пила вино и кофе — не много, но все-таки… И нужно было принимать специальные витамины. Если бы ребенок был запланированным, беспокоиться было бы не о чем. Она бы все делала правильно с самого начала.
Марианна уже готовилась к холоду геля на животе, когда в дверь постучала сестра:
— Простите, что беспокою, но пришел мистер Уайт, он говорит, что он отец ребенка.
Марианна не могла удержаться; сердце у нее забилось сильнее.
— Впустить его? — спросила сестра.
Марианна кивнула:
— Да, пожалуйста.
Мгновение — и Райан неуверенно высунулся из-за занавески:
— Извините за опоздание.
Марианне невыносимо хотелось протянуть ему руку, но она сдержалась. Не стоило делать происходящее слишком… интимным.
— Я не была уверена, что ты успеешь. — Она указала на оборудование. — Подойди, посмотрим шоу.
Райан встал рядом с ней, но за руку не взял.
Марианна старалась не обращать внимания на его тепло и запах, сосредоточиться на мониторе, пока радиолог водила сенсором по ее животу и указывала на ручки и ножки ребенка, на голову и пальчики. Она объявила, что ребенок совершенно здоров. Марианна облегченно выдохнула, не отводя глаз от экрана.
Сердце у нее участилось, восторг наполнил душу, и она не могла не потянуться к картинке на монитору. Это был самый счастливый момент в ее жизни. Ее ребенок!
Их ребенок.
Она повернулась к Райану, и у нее замерло сердце от выражения его лица — выражения восторга. Он часто заморгал, сглотнул и наклонился к монитору… и Марианна, затаив дыхание, наблюдала, как в нем расцветает любовь к ребенку.
У нее закружилась голова. Она как будто падала и падала в пропасть без дна… а потом Райан схватил ее руку, у нее вырвался вздох, и мир снова вернулся на место.
Райан сжал ее ладонь, не отводя глаз от экрана.
— Потрясающе, правда?
— Невероятно, — выдохнула она, все еще наблюдая за его лицом.
Но в следующую секунду он отстранился, отбросил ее руку, побледнел.
— Райан…
Он бросил взгляд на часы.
— Прости, но если я не поеду сейчас, то не успею на встречу. Вернусь завтра. — С этими словами он развернулся и вышел.
Марианна повернулась к монитору, к изображению своего ребенка. У нее заныли виски.
Райан окинул взглядом хаос в кухне и поморщился, потирая затылок.
— Чем я могу помочь?
— Ничем!
Он взглянул на часы. Анжело и Нико не появятся еще пару часов, но…
Дом был вылизан, все расставлено по местам идеально. Марианна трудилась весь день. Райан ценил аккуратность, но это было… чересчур. Но кухня компенсировала все остальное. Он снова взглянул туда. Желтые стены были… очень яркими.
