– Это так клево. Боже! Жить в Париже? Вот это потрясающе! Убила бы ради такого шанса.
– Я рассчитываю окончить курс фотографии за три года вместо четырех. Может, уеду и поработаю на последнем семестре. Я всегда хотел узнать больше о фотографии. Но колледж искусств превосходит все мои ожидания! Во время собеседования я показал им несколько фотографий, сделанных в Нью-Йорке в этом году. Мое портфолио стало для них значимым плюсом.
Мэди потянулась и сжала руку Лорана.
– Это действительно невероятно, Лоран!
Она смущенно засмеялась и отпустила его руку.
– Я под огромным впечатлением. Это похоже на жизнь моей мечты!
Он усмехнулся.
– Я тоже так думаю.
– Париж… Вау… Чего бы я только не отдала, чтобы жить там!
Лоран мягко потянул ее к кофейне. Они остановились на переходе, и звуки города окружили их. Он подошел так близко, что ей пришлось откинуть голову, чтобы видеть его лицо. Его ладонь медленно скользнула по ее руке, пока он не взял ее пальцы в свои. И он уже не отпустил руку.
– Я рад, что приехал рассказать тебе, – раздался его шепот.
Мэди улыбнулась. Сердце бешено стучало.
– И я.
И они прошли оставшийся до кофейни путь рука в руке.
12
«Это настоящая любовь – думаешь, такое случается каждый день?».
(«Принцесса-невеста», 1987)
– Вердикт? – спросила Мэди, наслаждаясь медленно тающим на языке вкусом отлично прожаренного кофе с подогретым молоком.
– Мммм…
Лоран сделал последний глоток кофе и прикрыл глаза, почти не дыша.
– Хорош, правда?
– Ну…
– Ну что?
Он открыл один глаз.
– Я еще не решил.
– Ты тянешь время, Лоран, – сухо сказала Мэди. – Я это чувствую, ты же знаешь.
– Не тяну. Просто обдумываю.
– Если не можешь решить, значит, он, наверняка, хорош.
Он улыбнулся и отодвинул пустую чашку.
– Ты так думаешь?
– Ой, да ладно! Ты знаешь, что он хорош. Не просто хорош… великолепен, вот!
– Ладно. Кофе был очень хорош, – согласился он, подмигивая. – Но…
Он выдержал театральную паузу.
– Я пил и лучше.
У Мэди вырвался смешок.
– Я тебе не верю.
– Это правда.
– Вот это, – заявила Мэди, – лучший кофе в мире!
Лоран прикрыл рот рукой.
– В Милберне – возможно! – шепнул он.
– Что ты только что сказал?
Он встал, кинув деньги на стол.
– Да ничего.
– Сказал!
– Не-а. Тебе показалось.
Мэди попыталась преградить ему путь, но он увернулся и направился к двери, сопровождаемый криком владельца: «Заходите к нам еще!».
– Ничего мне не показалось, – смеясь, возразила Мэди. – Ты что-то сказал в кофейне. Сравниваешь наш кофе с парижским, да?
Лоран обернулся, положив руки ей на плечи.
– Это был очень хороший кофе, Мэди, – сказал он. – Даже замечательный.
Она показала ему язык.
– Я же говорила.
– Да, говорила, и да, он отличный. Почти идеальный.
– И ты признаешь это!
– Конечно, признаю. Почему бы и нет?
– Ну, не знаю. Из упрямства?
– А, но ведь упрямство – это по твоей части, а не по моей.
Она рассмеялась, и Лоран приобнял ее, даже не думая отпускать.
– И мне это в тебе нравится, – заметил он. – Хорошая черта.
Теперь им приходилось искать повод коснуться друг друга. Короткие мгновения – передать сливки или сахар, помочь усесться за столик – служили прикрытием их желанию быть ближе. Невероятно медленно руки Лорана скользнули по ее рукам, сжав пальцы. Взгляд Мэди обежал пустую улицу, и она расслабилась. Рядом не было никого из знакомых.
– Сегодня было просто здорово, – сказала она.
– Да, – Лоран взглянул на часы и погрустнел.
– Тебе уже пора уезжать?
– Да нет. У меня есть еще пара часов до отправления поезда. Можно еще чем-нибудь заняться.
Мэди обернулась, по-прежнему сжимая его руку.
– А чем?
– Скоро закат. Пойдем в какое-нибудь другое место.
Мэди вздернула бровь.
– Другое – это какое?
– Ну, не знаю. В парк, в центр или еще куда-нибудь. Может, в железнодорожное депо? Куда-нибудь, где можно сделать несколько снимков. Помнишь то место, о котором ты мне рассказывала? То, где вы с сестрой раньше играли.
– Развалины!
После короткой пятнадцатиминутной прогулки они добрались до отеля «Колониал Инн». Как только они оказались на дорожке, идущей вокруг парка, дневная жара ощутимо спала. Лес полнился птичьим щебетом. Стараясь избежать встречи с постояльцами или хозяевами отеля, Мэди и Лоран на цыпочках прокрались по ухоженному газону.
– Раньше мы здесь играли все лето напролет, – сказала Мэди, кивнув в сторону каменного фундамента. – Вдвоем с Сарой, целыми днями. Мне нравятся эти руины.
Солнце опускалось к горизонту, освещая близлежащие дома и углубляя контраст тени с теплыми, напоенными светом красками.
– Как красиво.
Лоран поднял камеру, сфокусировавшись на озере, виднеющемся позади руин.
– Не возражаешь, если и ты попадешь в кадр?
Мэди усмехнулась и повернулась спиной.
– Не особо. Но ты уверен, что хочешь меня сфотографировать? Вдруг я испорчу фотографию?
– Здесь просто твой силуэт, – сказал Лоран, делая несколько снимков. – Так даже лучше. Небольшой контраст с пейзажем. Подожди, я покажу, что имею в виду.
Лоран принялся за работу, двигаясь то в одну, то в другую сторону. Солнечный свет тускнел, пока не оставил только алые отблески на облаках. Яркая канва на черном.
– Идеально, – прошептал Лоран. – Просто идеально…
Спустя бесконечность он закончил и увидел, что Мэди смотрит на него с задумчивой улыбкой на лице. Смутившись, он наклонил голову.
– Прости. Потребовалось больше времени, чем я думал.
– Мне нравится наблюдать за тем, как ты работаешь, – сказала Мэди. – В этот момент ты так напряжен. Так сосредоточен.
Лоран усмехнулся.
– Знаешь, в такие моменты я чувствую себя по-настоящему… живым. Все остальное исчезает, остаемся только мы – я и объектив.
