Отношения между юнионами и консервативными правительствами носили более жесткий характер, не в последнюю очередь благодаря тому, что политические разногласия подогревались отсутствием общего опыта, общих ожиданий и общей истории. Забастовки, организованные Национальным Союзом шахтеров, вождями которого отчасти двигала политическая неприязнь, привели к поражениям консервативного правительства Эдуарда Хита в 1972 и 1974 гг.; стачку 1984-1985 гг. правительству решительной и энергичной Маргарет Тэтчер удалось победить лишь ценой долгой борьбы, и отчасти из-за того, что среди шахтеров не было единства, а погода была хорошей. В 1970-х благодаря телевидению и отключениям электричества люди привыкли как наблюдать разгоны пикетчиков, так и мыться в темноте.
Могущество тред-юнионов и экономические проблемы способствовали дискредитации послевоенного социально-демократического согласия, а в особенности представлений о корпоративном государстве, осуществляющем плановую экономическую политику, и вызвали реакцию в форме «тэтчеризма». Юнионы вступили в бесплодные споры о сферах влияния, а многие продавцы в магазинах усвоили терминологию и манеру поведения классовой войны и экономических конфликтов. «Зима недовольства» 1978-1979 гг., ознаменовавшаяся забастовками служащих больниц, работников скорой помощи и других рабочих, в которых главную подрывную роль играли «забастовки солидарности» (нарушающие работу на предприятиях, не имеющих отношения к трудовому спору), помогла Тэтчер одержать победу в 1979 г. У нее было мало времени для переговоров с вождями тред-юнионов, считавших себя важными персонами в экономической жизни страны, и она провела несколько законов, ограничивающих власть юнионистов, чего не смог в 1969 г. добиться Вильсон, когда закон, основанный на законопроекте «Вместо борьбы», был отозван из-за противодействия тред-юнионов и лейбористов. При Тэтчер началось широкомасштабное и мощное наступление на тред-юнионы: пикетирование и забастовки солидарности были существенно ограничены, вступление работника в профсоюз как условие его принятия на работу по большей части отменено, а юнионам вменялось в обязанность проводить баллотировку среди своих членов по почте перед объявлением забастовки. Активнее внедрялись контракты с фиксированным сроком найма. В конце 1980-х гг. тред-юнионы стали проявлять меньше воинственности, а уровень индустриальных акций (забастовок) продолжал идти на убыль и в начале 1990-х. К 1990 г. только 48 процентов работников состояло в юнионах, а число людей, охваченных договорами тред-юнионов с предприятиями о приеме на работу только их членов, упало до 0,5 миллиона по сравнению с 4,5 миллиона десятилетием ранее. К январю 1994 г. число членов Конгресса тред-юнионов снизилось до 7,3 миллиона (хотя это были не все члены тред-юнионов, которых насчитывалось более 8 миллионов). Гораздо больше договоров о заработной плате заключалось на местном уровне, реже возникали споры о разграничении сфер влияния, а распространение «соглашения о едином профсоюзе» ослабило напряжение в промышленности. Благодаря приватизации в 1980-х и начале 1990-х гг. снизилось число тред-юнионистов, работающих на государственных предприятиях. Однако сложнее оказалось стимулировать и поддерживать экономический рост.
Кроме сложностей с юнионами, проблемы заключались в отсутствии четкой экономической политики, например, по вопросу о субсидировании регионов. Сталелитейная промышленность была национализирована в 1949 и 1967 гг. и приватизирована в 1953 и после 1979 г., на сей раз вместе с газовой, электрической, телефонной, водопроводной, железнодорожной и другими отраслями, когда консерваторы при Тэтчер, а затем (с 1990 г.) при Джоне Мейджоре, стремились снизить роль государства и возродить экономический либерализм: в 1995 г. каждый пятый работник в Британии все еще был занят в социальном секторе.
Несмотря на широкий спектр экономических методов, применявшихся после Второй мировой войны, экономический рост не оправдывал политических ожиданий, приводя к разногласиям относительно приоритетных направлений. Значительное увеличение с 1914 г. затрат на содержание правительства и государственных служащих придавало этим разногласиям особую остроту. Национальный бюджет не мог соответствовать запросам и ожиданиям политиков в области, например, социального обеспечения и обороны. Так, за девальвацией фунта на 30,5 процента в 1949 г. последовало снижение затрат на социальный сектор, вызвавшее отставку министров от лейбористской партии Эньюрина Бивена и Вильсона. Наряду с неудачным руководством экономикой, осуществлявшимся политиками (примером которого может служить задержка девальвации фунта до 1967 г. правительством Вильсона), временами наблюдалась серьезная недооценка некоторых экономических аспектов, нашедшая выражение в словах сэра Алека Дугласа-Хьюм, который отказался от своего графского титула, чтобы стать премьер-министром от консерваторов (1963-1964 гг.) и который называл экономику «разновидностью спичек». Плохое управление экономикой и могущество тред-юнионов отчасти определяли высокий уровень инфляции, который к 1972-1975 гг. вырос до 15,8 процента в год, и в итоге создали необходимость обратиться за помощью к иностранным источникам финансирования в виде Международного валютного фонда (1976 г.). Все премьер-министры, занимавшие свой пост после Второй мировой войны, за исключением Джеймса Каллахана (лейбористская партия, 1976-1979 гг.), уделяли слишком много внимания внешней политике и не имели сил отказаться от дорогостоящей привычки считать Британию одним из главных игроков на международной арене, которую разделял и Тони Блэр (лейбористская партия, 1997-2007 гг.).
Политическая культура
Повышение уровня жизни и общие низкие темпы экономического роста могли служить слабым утешением для обедневшей и разочаровавшейся части населения. Однако самое удивительное, что несмотря на внутренние и внешние проблемы, с которыми пришлось столкнуться Британии, они так и не привели к устойчивой или массовой радикализации британской политики. Конечно, были и исключения: воинственный настрой населения Стратклайда дал повод начиная с Первой мировой войны называть эту область «Красным Клайдсайдом», а в 1919 г. волнения в этом районе вынудили правительство ввести танки на улицы Глазго. В 1920 г. была образована Британская коммунистическая партия, а в 1926 г. вспыхнула всеобщая забастовка в поддержку бастующих шахтеров. В 1930-х гг. сэром Освальдом Мозли была организована Новая партия, впоследствие превратившаяся в Британский союз фашистов. Мозли, последовательно бывший консерватором, независимым депутатом, а затем лейбористом, видел себя в роли диктатора, а его изменчивые взгляды скреплялись единым стержнем самоуверенности. Он намеренно проводил марши своих чернорубашечников в еврейских районах, особенно в лондонском Ист-Энде и в Манчестере, чтобы спровоцировать вспышки насилия. Мозли дискредитировал себя демагогией, тягой к насилию и связями с нацистской Германией; Вторую мировую войну он провел за решеткой.
Некоторые писатели той эпохи высказывали опасения, что за политическими и экономическими проблемами стоят крупномасштабные заговоры, хотя на деле эти опасения можно назвать в лучшем случае преувеличенными. Тем не менее они легли в основу сюжета популярного приключенческого романа «Бульдог Драммонд» (1921 г.), вышедшего из-под пера подполковника Г. С. Мак-Нила. Джон Бьюкен (Бухан) (1875-1940), шотландский писатель, служивший в разведке во время Первой мировой войны, а затем ставший членом Парламента и генерал-губернатором Канады, вывел в своем популярном приключенческом романе «Три заложника» (1924 г.) «крупных вредителей, проводников пессимизма, расшатывающих общество, когда оно готово придти в равновесие, и кладущих прибыль себе в карман; они использовали фанатиков, играя на их дикой ненависти к тому или другому, или на вере в анархию». В «Большой четверке» (1927 г.) Агаты Кристи (1890-1976), самого популярного автора всех времен, «охватившие весь мир беспорядки, разногласия между нанимателями и рабочими, которые в некоторых странах выливаются в революции, — за всеми этими сценариями стоят силы, стремящиеся не более и не менее как к разрушению цивилизации». На службе этих сил стоит технология: «невообразимая концентрация беспроводной энергии, способная сфокусировать луч необычайной интенсивности в любом заданном месте — атомная энергия», которая позволит Большой Четверке стать «властелинами мира». Подобные глобальные угрозы станут основой сюжетов последующих шпионских романов, таких как произведения Яна Флеминга (1908-1964), который открыл свою «бондиану» романом «Казино „Рояль"» (1952 г.). В приключенческих романах о Джеймсе Бонде, в которых немалую роль играли технологические достижения, главное место занимали опасности, угрожавшие всей британской нации и отражавшие в какой-то мере основные проблемы, с которыми приходилось сталкиваться Британской империи.
