Шотландия в XIX в.
В XIX в. многие европейские страны воодушевлялись националистическими настроениями или, если смотреть с другой точки зрения, страдали от них. Многонациональные империи, особенно Австро-Венгрия и Россия, столкнулись со значительными сложностями, проистекающими от всплеска национализма, и то же самое можно сказать о Британии, испытывавшей серьезные осложнения в ирландской и индийской политике. Однако в Шотландии ситуация была гораздо лучше, во многом из-за того, что сами шотландцы прониклись идеей единой Британии и не собирались отказываться от выгод, предоставляемых Британской империей.
Шотландию затронули те же процессы, которые протекали в Англии и Уэльсе, — индустриализация, миграция и урбанизация, отражавшие развитие промышленности и введение новых технологий. Так, с появлением пароходов и железных дорог пришел конец таким древним занятиям, как перегон скота, а области без угольных залежей, такие как юго-западные районы Шотландии, в сущности оставались в стороне от общего экономического подъема. К 1861 г. большая часть населения была сосредоточена в городах. Промышленный рост шел особенно быстрыми темпами с 1830-х гг. и был особенно заметен в Стратклайде, где значительно увеличилась численность населения, по большей части благодаря притоку рабочей силы из сельских районов. Население Глазго выросло* с 77 385 человек в 1801 г. до 274 533 человек в 1841 г., несмотря на среднюю ежегодную смертность 33 на 1000 в 1835-1839 гг., — самый высокий уровень смертности в Шотландии. Благодаря индустриализации, процент шотландского населения в «срединном поясе» вырос с 40 процентов в 1755 г. до 50 в 1821 г. и до 80 на сегодняшний день. Эдинбург и Глазго были соединены железной дорогой в 1841 г. В Шотландии сложилась разветвленная железнодорожная сеть, соперничающая с каботажными перевозками. Развивалась также и сфера услуг, особенно банковское и страховое дело в Эдинбурге, превратившемся в главный финансовый центр. К середине XIX в. менее 10 процентов рабочих в графствах Ланарк, Мидлотиан и Ренфрью было занято в сельском хозяйстве, лесном хозяйстве и рыболовстве. Несмотря на очень высокий уровень эмиграции, население Шотландии в целом выросло с 1 265 380 человек в 1801 г. до 4 472 103 человек в 1901 г. Экономический рост привлекал иммигрантов, особенно ирландцев.
Как и в Англии, урбанизация и нищета вызывали серьезные социальные проблемы. Например, Данди, ставший благодаря импорту сырья из Индии, крупнейшим в мире центром торговли джутом, страдал от трущоб, болезней и детской смертности. В 1832 г. Глазго поразила сильнейшая вспышка холеры, а в 1817-1818 и 1837 гг. — тифа.
Перемены затронули и более отдаленные области. Большая часть населения Хайленда и Островов стала двуязычной. Исключительно по-гэльски говорило лишь незначительное число жителей северо-западных районов и северных Гебрид. Ландшафты Хайленда, воспетые романтиками, привлекли к этой местности внимание внешнего мира. Здесь процветал туризм. В 1864 г. в Форт-Уильяме был разрушен старый форт, чтобы расчистить место для железнодорожной станции, через которую проезжали английские туристы. Произошли коренные изменения и в социальной сфере. Клановая система разрушалась уже в XVIII в., а на смену ей приходило более агрессивно-коммерческое отношение к держанию земли, социальным связям и экономической деятельности, способствовавшее крупномасштабной эмиграции. После наполеоновских войн экономика, основанная на интенсивном труде, в которой главную роль играли рыболовство, военная служба и незаконное производство виски, была вытеснена более капиталоемкой экономикой, опиравшейся на разведение овец, которое требовало меньше труда. Большая часть населения Хайленда не имела надежных и долгосрочных законных прав на землю и поэтому без труда выселялась с мест проживания. Как Ирландия, в конце 1840-х гг. Хайленд пострадал от жестокого голода, вызванного неурожаем картофеля. Голод привел к эмиграции из Хайленда и с Островов, которой содействовали и землевладельцы, не желавшие оказывать поддержу обнищавшим жителям. Большое число шотландцев переселилось в другие области Британии, но многие уехали в Северную Америку. В США и Австралию эмигрировало около 2 миллионов шотландцев.
Оставшиеся реагировали на изменения со все большей непримиримостью. В Шотландии шли крупномасштабные вырубки леса, и к 1884 г. 1,98 миллиона акров, более 10 процентов шотландской земли, было отведено для оленей, чтобы оградить охотничьи интересы меньшинства. В 1880-х гг. в северной Шотландии были выбраны пять членов Парламента, протестовавших против вырубок, а «битва за Брайс» в Скае приобретала все большую остроту. Вырубки вызвали сопротивление ирландского типа: к 1884 г. в Земельной лиге, сформированной по образцу Ирландской земельной лиги, состояло 15 000 членов. Кризис привел к созданию комиссии Напьера и принятию в 1886 г. Акта об имуществе арендаторов, устанавливавшего их права и положившего конец активному периоду вырубок.
В XIX в. произошло укрепление шотландского национального самосознания, опиравшееся на возрождение культурных традиций, не подразумевавших выдвижения требований независимости: килты и шотландская литература не влекли за собой создания партии гомруля. К тому же здесь отсутствовала религиозная составляющая, доминировавшая в ирландской политике. Кроме того, хайлендские крестьяне изгонялись с мест проживания вождями кланов, а не англичанами. Национальная ассоциация защиты шотландских прав была основана в 1853 г. На ее первое собрание в Эдинбурге пришло 2000 человек, в Глазго — 5000. Она активно выступала в поддержку шотландских прав, но не носила откровенно националистического характера. Позднее некоторые шотландские националисты, как, например, Теодор Напьер, поддерживали буров. Шотландская патриотическая ассоциация, Шотландская ассоциация гомруля (ШАГ) и другие организации сыграли свою роль в развитии сепаратистских настроений. ШАГ считала наилучшей политической стратегией давление на самую сочувствующую политическую партию. Вместо понятия Северной Британии, отошедшего в прошлое в конце XIX в., возродилось понятие Шотландии, хотя оно подразумевало весьма англизированную Шотландию. В 1885 г. было восстановлено министерство по делам Шотландии.
Женщины в XIX в.
Женщина занимала в индустриальном урбанистическом обществе место немногим лучшее, чем в сельском. Социальные и экологические факторы, затронувшие мужскую часть, не оставили в стороне и женщин, но им также пришлось столкнуться с дополнительными сложностями. Подобно большинству мужчин, большинство женщин было вынуждено приноравливаться к условиям более тяжелого труда и подрывающих здоровье болезней, но они были хуже защищены законом, отражавшим пережитки культуры, в которой властью и уважением пользовались мужчины, а женское достоинство практически не принималось во внимание. Существование основной массы женщин определялось ограниченной сферой деятельности, доступной для них, а также жесткими рамками семейной и социальной жизни.
Социальное и экономическое давление вынуждало женщин стремиться к браку и, вне зависимости от семейного положения, к получению работы. Брак предоставлял большинству женщин некую форму хоть шаткой, но стабильности, однако у незамужних матерей шансы выйти замуж были весьма невысоки, за исключением, конечно, вдов с детьми от первого брака, особенно если они владели какой-либо собственностью. Вследствие этого незамужние матери часто становились проститутками или принимались за таковых. Отсутствие эффективной системы социального обеспечения и низкая заработная плата, которую получало большинство женщин, вынуждали многих из них заниматься проституцией либо постоянно, либо время от времени. Временная проституция была связана с экономическими условиями. Одинокие женщины прибегали к абортам, которые считались преступлением и наносили вред здоровью. Женщины, как одинокие, так и замужние, страдали от нехватки и примитивности методов контрацепции. Частое деторождение изматывало женщин, и многие из них умирали при родах, а многие дети воспитывались мачехами. Первые две жены Джозефа Чемберлена умерли при родах, оставив ему шестерых детей. Женщины часто страдали в детстве рахитом из-за плохого питания, а акушерство было совершенно не развито. Вследствие этого кровоизлияние во время родов часто приводило к летальному исходу. Смертность резко понизилась только после появления сульфаниламидов в 1936 г. Тем не менее развивался контроль рождаемости: в Шотландии между 1881 и 1901 гг. значительно снизилось число детей, рожденных в браке.
