После этого следует ждать, что пришедшие к власти генералы постараются стянуть к Берлину какие-то дивизии, проходящие доукомплектацию и переформирование, чтобы постараться утвердить свою пока откровенно шаткую власть. Следующим шагом военной хунты будет запрос об условиях мира, слова «капитуляция» немцы будут избегать, как черт ладана. При этом не следует думать, что генералы предпримут попытку договориться о мире только с западными союзниками, чтобы продолжить войну против Советского Союза. Летом 1944 года на счету был каждый день, даже каждый час, потому что Германия стремительно катилась в пропасть, и военные это понимали, тем более что на Западе у них имелись серьезные неприятности, а на Востоке — катастрофа. И, скорее всего, союзники (под словом «союзники» мы здесь понимаем и Запад, и Восток) согласятся на прекращение военных действий, хотя отвертеться от капитуляции немцам вряд ли удастся. Гадать об условиях мира, который может быть предложен Германии летом 1944 года, крайне сложно, хотя можно предположить, что такой ход военной верхушки может вывести из-под удара немецкую армию, и все грехи будут свалены на эсэсовцев. Германский Генеральный штаб вряд ли объявят преступной организацией, подлежащей расформированию, коль скоро именно германские генералы положили конец войне.
Предсказать будущее политическое устройство этой страны невозможно вообще. Будет ли полная оккупация территории страны или нет — абсолютно непонятно, но, может быть, как и после Первой мировой, все сведется к занятию особо важных областей, типа Рура и Восточной Пруссии. Совершенно понятно, что ни Англия и Америка, ни Советский Союз не оставят у власти фельдмаршалов, скорее всего будет создана некая временная администрация под контролем союзников, возглавить которую могут относительно нейтральные фигуры, вроде Шпеера или фон Папена. Ну, а дальше будет то, что будет...
МОЖНО ЛИ БЫЛО ОКОНЧИТЬ ВОЙНУ В 1944 ГОДУ?
Вопрос может прозвучать странно. Действительно, разве такое возможно? Летом 1944 года гитлеровский рейх получил несколько сокрушительных ударов. Вроде бы вермахту еще удавалось восполнить свои потери, но действительно это было так или именно «вроде бы»? Прежде всего это относится к людским ресурсам, которые гитлеровский рейх исчерпал. Начиная еще с 1943 года немецкие дивизии страдали хронической недоукомплектованностью, и в следующем году эта проблема стала еще более острой. Потери в технике и вооружении тоже восполнялись на уровне «вроде бы». Да, военное производство в Германии в 1944 году вышло на свой максимальный уровень, но беда в том, что этого максимального уровня тоже было недостаточно. Потери вермахта росли, а постоянные отступления вели к тому, что поврежденная техника оставалась на территории, занятой противником, и отремонтировать ее уже не было возможности. Так что следует более осторожно относиться к оценке военных возможностей Германии в 1944 году.
Ну и что происходило в это время на всех европейских фронтах?
Белоруссия, операция «Багратион», 23 июня — 29 августа. Результат этого советского наступления был страшен по своим последствиям для немцев. Группа армий «Центр» была уничтожена. Это даже не Сталинград, где состоялась крупная катастрофа, но все-таки локальная по своим масштабам и последствиям. Мало того, что немцы потеряли в общей сложности около полумиллиона человек, фронт рухнул на протяжении 1100 километров. Путь в сердце Германии был открыт.
6 июня 1944 года союзники высадились в Нормандии. После некоторой заминки они вырвались на оперативный простор, а попытка немецкого контрнаступления операция «Люттих» завершилась Фалез-ским мешком и гибелью нескольких дивизий.
То есть во второй половине августа 1944 года положение Германии стало совершенно безнадежным, что дошло даже до Адольфа Гитлера. Недаром ряд людей из его окружения пишет, что он наконец (наконец-то!) перестал верить в окончательную победу. Командованию Красной Армии следовало поступить так, как рекомендует древняя народная мудрость: падающего подтолкни! Но для этого требовалось нанести удар в нужном месте, или шверпункте, как говорят немцы.
И вот здесь нам надо рассмотреть кое-какие из знаменитых «Десяти сталинских ударов». Прежде всего, это относится к операциям на южном участке Восточного фронта. Да, разумеется, и разгром Группы армий «Северная Украина», и Ясско-Кишиневская операция имели определенное значение. Но так ли нужно было наступать по всей протяженности Восточного фронта, тем более что наносится удар еще и на севере, проводится Выборгско-Петрозаводская операция. Вот она вызывает особенно серьезные сомнения. Карельский участок Восточного фронта все предыдущие годы был самым спокойным, в отношении фронта слово «мирный», наверное, будет неуместным. Финское командование прекрасно осознавало реальное соотношение сил и старалось не слишком провоцировать советские армии. Так нужно ли было это наступление? Да, к сентябрю 1944 года Финляндия вышла из войны, но стоило ли это затраченных усилий? Может, этим армиям можно было найти лучшее применение?
То же самое можно сказать и о затеянной в августе Ясско-Кишиневской операции. Да, здорово было во второй раз уничтожить немецкую 6-ю армию и выбить Румынию из войны. Но разве это определяло исход войны? Здесь снова придется напомнить, что гитлеровская Германия была специфическим государством, государством одного человека и одной столицы. Гитлеровская Германия без Гитлера существовать не могла в принципе, равно как Германия без Берлина переставала быть единой страной. Это вам не бескрайняя Россия, где правительство может переехать сначала из Питера в Москву, а потом при чрезвычайных обстоятельствах из Москвы в Куйбышев — и ничего. Предположение, что государственный механизм Германии будет продолжать работать после того, как рейхсканцлер переберется в «Альпийскую крепость», выглядит, скажем так, довольно сомнительным. Тем более что имеются основания полагать, что Гитлер не покинет Берлин в случае опасности, а останется там до конца. Поэтому, может, не стоило размениваться на всякие там Букурешты и Выборга, а ударить прямо на Берлин? В общем-то, ситуация напоминала 1941 год, когда немцам приходилось решать, куда двинуть танковую группу Гудериана — на Москву или на юг, чтобы получился Киевский котел. Вермахт постоянно испытывал нехватку сил, но, несмотря на это, пытался в начале войны наступать по всем имеющимся направлениям, что и предопределило его поражение. Для немцев оба решения были проигрышными, а вот положение Красной Армии на завершающем этапе войны было несколько иным.
Действия Красной Армии в 1944 году вызывают в памяти поговорку «Сила есть — ума не надо». Наступление точно так же велось буквально повсюду, где только возникала возможность, не было даже попыток просчитать, где следует нанести очередной удар, чтобы он имел максимальный эффект. Конечно, последующие рассуждения не нужно воспринимать как истину в последней инстанции. Просчитать все вероятности можно было только с помощью фантастической науки психоистории, изобретенной Айзеком Азимовым. Между прочим, цикл «Основание», в котором вводится понятие психоистории, он начал писать в 1942 году. И в этих романах говорится о том, что будущее можно просчитать математически точно на основе анализа социальных и экономических процессов. Кстати, возникновение войн и их исход также просчитываются психоисторией. В среде любителей фантастики бродили слухи, что эти романы почти полвека находились под запретом в Советском Союзе потому, что вызвали истерическую панику в Политбюро ЦК. Похоже, коммунисты боялись научно просчитанного будущего, хотя учение Маркса было всесильно, потому что оно верно.
