Книга "Проклятые вопросы" Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности, страница 36. Автор книги Александр Больных

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «"Проклятые вопросы" Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности»

Cтраница 36

Кстати, Курская битва еще раз доказала, что на стратегическую разведку нельзя полагаться. Советская сообщила, что главный удар будет нанесен на северном фасе, где противнику была подготовлена теплая встреча. Зато немцы, более или менее точно оценив глубину советской обороны, даже не заподозрили о наличии Степного фронта, развернутого позади выступа. Собственно, эта ошибка была типовой для немецкой разведки, за всю войну она ни разу не сумела точно оценить численность советских резервов.

Поэтому совершенно неудивительно, что наступление на северном фасе развивалось очень медленно, застопорилось уже на третий день операции, а 10 июля войска Моделя окончательно остановились. Этот день можно считать окончанием операции «Цитадель», потому что план германского командования провалился. Однако наступление на юге продолжалось, хотя Манштейн был вынужден пересмотреть свои задачи. Он явочным порядком перешел к исполнению своего замысла и намеревался с помощью отборных эсэсовских дивизий навязать советским войскам встречное танковое сражение и, используя техническое превосходство (новые тяжелые танки и гораздо более надежную и гибкую систему связи), нанести противнику как можно более тяжелые потери, что подорвало бы наступательные возможности Красной Армии. Поэтому дивизии Манштейна продолжали рваться вперед, хотя направление наступления было несколько изменено. Вместо удара навстречу армии Моделя Манштейн постарался вывести свои дивизии в район, более отвечавший изменившемуся замыслу. Открытая местность в районе Прохоровки идеально подходила для встречного танкового боя, в котором немцы могли использовать преимущества своих машин: мощные орудия и превосходную оптику.

Но все успехи танковых корпусов Манштейна очень походили на бег по болоту, они все глубже забирались в трясину. Мы уже говорили, что у немцев не хватало сил для проведения операции, и сейчас сложилась классическая картина — сильная ударная группировка уходила все дальше, а ее фланги прикрывали крайне слабые соединения. И очень интересно посмотреть, что могло произойти, если бы советское командование не поддалось на провокацию фельдмаршала и не ввязалось бы в кровавую мясорубку рядом с Прохоровкой, а постаралось, как и предписывают все учебники стратегии, подрезать немецкий клин у основания. Удар с севера рассматривать не стоит, оба противника по молчаливому согласию держали на Курском выступе минимум сил, а вот удар с юга заслуживает детального анализа.

Итак, ударный кулак Манштейна — 4-я танковая армия генерала Гота силами XLVIII танкового корпуса генерала фон Кнобельсдорфа и II танкового корпуса СС обергруппенфюрера Хауссера наступала на северо-восток в соответствии с уже провалившимся планом операции «Цитадель». Чуть южнее, но в том же самом направлении пыталась наступать армейская группа «Кемпф», точнее, ее единственное реально боеспособное соединение — III танковый корпус генерала Брейта. Первый удар танков генерала Брей-та принес определенные успехи, но именно в этих успехах таилась главная опасность для немцев. Все больше и больше растягивался правый фланг группы «Кемпф», который прикрывали откровенно слабые корпусная группа «Раус» и XLII корпус генерала До-стлера. Кстати, часто встречается утверждение, будто этим корпусом командовал генерал Маттенклотт, но это не так, 22 июня он отправился в отпуск, передав командование генералу Достлеру.

5 июля танки Брейта и пехота Рауса форсировали реку Донец и начали бои в глубине первой полосы обороны 7-й гвардейской армии. Продвижение шло медленно, гораздо медленнее, чем предусматривалось планом операции, но тем не менее немцы двигались вперед. А между тем генерала Рауса одолевали дурные предчувствия. Для обороны фронта на реке Донец имелся только XLII корпус, состоявший из 3 пехотных дивизий, причем одна из них — двухполкового состава. Зато ему выделили участок фронта протяженностью 145 километров! Далее правый фланг III танкового корпуса вдоль реки Нежеголь до Корочи, а это еще более 50 километров, должен был прикрывать корпус Рауса, который состоял из 2 дивизий. Из-за нехватки артиллерии Раус был вынужден использовать тяжелые зенитные батареи для огневой поддержки своей пехоты. В таких условиях немцы должны были вести себя тише воды ниже травы, но вдруг, чтобы ввести противника в заблуждение, пехота XLII корпуса накануне наступления обозначила активность в своем секторе...

Вот и предположим, что генералу Достлеру удалось обмануть советское командование, оно поверило, что немцы с какой-то непонятной целью наносят еще один удар на юго-восток, и командовавший Юго-Западным фронтом (а это происходило именно в его полосе) генерал Малиновский решил парировать его. Либо, как вариант, он отреагировал на основное наступление немцев классическим способом — попытался подрезать клин под основание. Сил у него для этого было достаточно, Малиновский мог просто перебросить в полосу 57-й армии генерала Гагена часть сил, а то и вообще всю 3-ю гвардейскую армию генерала Хетагурова, ведь было совершенно понятно, что на остальных участках Восточного фронта противник не предпримет ничего серьезного.

Главным препятствием в полосе наступления были не немецкие дивизии, а река Северский Донец. Однако войска генералов Брейта и Рауса сумели ее форсировать, значит, она не была такой уже серьезной преградой. И вот утром 10 июля, когда наступление немцев на северном фасе Курской дуги было окончательно остановлено, а на юге танки Манштейна еще двигались вперед, с колоссальным трудом прогрызая советскую оборону, генерал Малиновский нанес свой удар. Причем после некоторых колебаний он решил наступать не от Шебекино, то есть прямо на стыке корпусов Рауса и Достлера, а южнее, в районе Чугуе-ва, чтобы напрямую выйти к Харькову, который являлся основной тыловой базой Группы армий «Юг».

Удар пришелся как раз по самой слабой 39-й пехотной дивизии, которую, собственно, и дивизией было назвать сложно. Она имела в своем составе всего два полка и была сформирована в июле 1942 года в рамках программы «Валькирия-Н» для замены дивизий, переброшенных с берегов Ла-Манша на Восточный фронт. К соединениям, сформированным в рамках этой программы, приклеилось нелестное прозвище «эрзац-дивизии». Генерал Хетагуров в первом эшелоне развернул 34-й гвардейский стрелковый корпус, то есть 3 дивизии, придав ему 5-ю гвардейскую механизированную бригаду. При этом генерал Малиновский предполагал в случае успеха бросить в прорыв части фронтового резерва — механизированный и два танковых корпуса.

Ну и если приходит беда, то, как говорится, открывай ворота. 39-я дивизия едва успела оправиться от потери одного командира (15 мая генерал-лейтенант Лёвенек ухитрился заехать на минное поле, где и погиб), как сейчас потеряла второго. Генерал-майор Хюнтен попал под залп реактивных минометов и тоже погиб! Позиции 113-го гренадерского полка были прорваны буквально в первый же час наступления, и войска Хетагурова сумели закрепиться на западном берегу реки. Легкость, с которой все это было проделано, даже несколько озадачила советских генералов, они заподозрили хитрую ловушку немцев и даже на какое-то время растерялись. Трудно было представить, что грозный бронированный кулак Манштейна стоял буквально на песке и южнее участка наступления фронт фактически лишь обозначался слабыми завесами. Однако после недолгих колебаний генерал Малиновский подтвердил свой приказ: продолжать наступление на Харьков!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация