— Бери мою. Но если на ней будет хоть царапина…
Марк поймал ключи на краю стола и сжал их в кулаке.
— Ни одной царапины, отец. И скоро камень будет у тебя.
— Слова я уже слышал. Докажи их делом.
Марк молча кивнул и шагнул к двери.
— Постой, — остановил его ледяной голос отца.
— Как, ты сказал, называется тот район?
Марк повторил.
— Забавное совпадение, — протянул Полозов. — Не сразу вспомнил, но в тех краях есть одна деревня, где жил один мой знакомый Лапоть…
— Кто? — Марку показалось, он ослышался. Что за знакомый лапоть?
— Федя Лаптев. — Полозов изогнул губы в мефистофельской улыбке. — Из деревни Каркушино. Если вдруг встретишь, передавай от меня привет.
— Это твой друг? — Марк задержался в дверях.
Отец смерил его леденящим взором и, не удостоив ответом, холодно спросил:
— Почему ты еще здесь?
Хлопнула дверь. Марк, стиснув ключи в кулаке, бросился прочь.
День в избушке на окраине леса пролетел незаметно. Соня делала перевязки раненым и поила жаропонижающим Вику. В перерыве она перемыла деревянные полы в доме — хотя хозяин и разворчался, что нечего сырость разводить, Соне хотелось как-то отплатить за гостеприимство. Лис тоже без дела не сидел — нарубил дров для печи и подлатал покосившийся со стороны леса забор. Забивая гвозди, он старался сильно не шуметь и то и дело настороженно поглядывал на лес.
— Не бойся, волки днем не покажутся, — пошутил над ним Федор, выкатившийся на крыльцо.
Соня как раз закончила с полами и вынесла во двор ведро с грязной водой. Услышав про волков, она вздрогнула и разлила воду на заросшую травой грядку.
— Откуда они здесь? — спросила она у хозяина. — Ведь не так далеко от города…
— Часа четыре будет, — ответил тот. — Места здесь безлюдные. Раньше охотники их постреливали, а теперь некому, вот им и раздолье.
— Они на вас не нападали? — Соня с тревогой взглянула на мужчину. Уж если здоровые и крепкие лунатики не смогли справиться с волками, Федор и подавно рискует жизнью из-за соседства с хищниками. К тому же он совсем один на всю округу и ему некому помочь.
— Пусть бы попробовали, — хмыкнул тот. — На этот случай у меня ружье имеется. — И, покосившись на пустое ведро Сони, сварливо заметил: — Воду всю истратила. На ужин не хватит.
— Я сейчас сбегаю, — вызвался Лис, подхватывая ведро.
К его возвращению Соня с хозяином перечистили полтазика картошки и порезали грибы. Когда еще днем Лис обнаружил в рюкзаке собранный накануне урожай и вывалил на стол, Федор обрадовался добыче, как ребенок — подарку Деда Мороза. У него самого не было возможности собирать в лесу грибы, и, пока готовили ужин, он поделился с Соней, что старый Потапыч был заядлым грибником и до последних дней снабжал его лисичками и опятами. Часть собранных лунатиками грибов отправилась в корзину — мужчина безошибочно определил в них ядовитые. Затем картошку и съедобные грибы сложили в большой чугунный котелок и отправили в печь. А вода пригодилась, чтобы поставить самовар. Соне казалось, что время в этой избушке остановилось где-то полстолетия назад. Было удивительно, что в век Интернета и высоких технологий можно жить вот так — без телевизора и гаджетов, готовить еду в печи, а чай — в самоваре.
Смеркалось, и хозяин зажег свечи.
— Проверьте своих, может, присоединятся к ужину?
Соня заглянула в спаленку — Ви размеренно дышала во сне, жар спал, и она не стала ее будить.
В прихожей она наткнулась на Лиса, выходившего из комнаты мальчиков.
— Спят, — доложил он, прикрывая дверь. — Не будем их тревожить. Хотя Муромец не простит, что мы не разбудили его к ужину, — пошутил он.
Они вернулись в кухню, где Федор уже разместил в центре стола чугунок с картошкой и грибами. Поставил к нему банку широт и соленья. Питался отшельник в основном консервами и продуктами длительного хранения.
— Кушайте, гости дорогие. Чем богаты, тем и рады…
Золотистая, источавшая жар картошка таяла во рту. Соня откусила хрустящий соленый огурец и призналась:
— Ничего вкуснее в жизни не ела!
— Сам солил, по рецепту деда Пахома, — довольно отозвался хозяин и насадил на вилку огурец. Похвала была ему приятна. Тем разительнее была перемена, произошедшая в следующий миг.
— Можно мне воды? — внезапно прозвучал хриплый голос Яра. Парень стоял в дверях, прислонившись к косяку. Видимо, все силы он истратил на то, чтобы дойти до кухни.
Звякнула вилка, выпав из рук Федора на пол. Огурец, который он так и не успел откусить, откатился к печи. Улыбка сползла с резко побелевшего лица мужчины, как будто он увидел призрак.
Соня и Лис вскочили со скамьи. Соня — за водой, Лис — чтобы поддержать Яра. Пока Соня наливала воду ковшиком из ведра, Лис помог другу дойти до скамьи и усадил того за стол. Соня протянула Яру кружку, и он жадно припал к воде. Что-то хрустнуло у нее под ногой, и она подняла раздавленный огурец. Взглянула на хозяина, удивляясь его странной реакции на появление Яра, но тот уже ничем не выдавал беспокойства и с невозмутимым видом разглядывал парня. На всякий случай Соня нащупала лунный камень в кармане джинсов — но тот ничем не предупреждал об опасности. Должно быть, ей померещилось.
Осушив чашку до дна, Яр поставил ее на стол и огляделся, как будто недоумевая, где очутился. Соня с тревогой заметила, что взгляд у него был больной, мутный. Удивительно, как он вообще поднялся на ноги после такой сильной кровопотери!
— Оклемался, парень? — Хозяин участливо смотрел на Яра.
Яр молча перевел на него взгляд, как будто впервые заметил. Федор вздрогнул, и Соня кожей ощутила повисшее между ними напряжение.
— Кто вы? — глухо спросил Яр.
— Федор Лаптев. — На миг Соне показалось, что в голосе хозяина прозвучал вызов. Как будто это имя должно было о чем-то сказать Яру. Но затем губы мужчины тронула приветливая улыбка, и Соня подумала, что паранойя лунатиков — это заразно. Уже в обычных словах и взглядах ей чудится что-то неладное.
— Ярослав, — представился в ответ парень.
— Ярослав? — Теперь Соне показалось, что хозяин удивлен, словно ожидал услышать другое имя. — Редкое имя.
«Ну конечно, это просто реакция на необычное имя», — отругала себя она. А Федор добродушно предложил:
— Будешь картошку?
Яр покачал головой и встал:
— Спасибо. Нам пора…
Его резко качнуло. Лис порывисто подхватил его за плечи, удерживая от падения. Соня с тревогой отметила, что лицо Яра сделалось мертвенно-бледным.
— Пора ему, — по-отечески пожурил Федор. — Отлежись сперва.
