Соня с сочувствием взглянула на него. Выглядел он ошарашенным, как будто весь его мир перевернулся. Еще бы — отец, которому он доверял, предал его, а брат, которого он сам хотел убить, спас.
— Ничего еще не закончилось, — пробормотал Яр.
С соседней крыши донесся хлопок, похожий на выстрел. Соня подбежала к перилам и увидела, как на верх другой недостроенной высотки, находившейся этажа на два ниже, один за другим выходят лунатики. Парни и девушки, подростки и взрослые, в пижамах и одетые, все, кто оказался в радиусе действия лунного камня, пришли на его зов. Тридцать человек должны погибнуть, чтобы один обрел бессмертие. В толпе незнакомцев Соня заметила блогершу с каре, подвезшую ее на машине, и ее кольнуло чувство вины. Если бы она не попросила девушку довезти ее сюда, та бы уже благополучно добралась до дома и постила заметки в блог, а теперь, оказавшись по ее вине в зоне действия адуляра, рискует жизнью… Так же как и полицейский Тарасов с маленькой дочкой на руках — Соня увидела в толпе лунатиков и его. А за его спиной… Сердце заколотилось как бешеное, когда Соня узнала сестру — растрепанная, с застывшим взглядом, в белой больничной пижаме, как у лунатиков из лаборатории, это, без сомнений, была ее Лера, которую она не видела целый месяц.
— Лера! — Голос Сони сорвался на крик, но сестра ее не услышала. Вместе с другими лунатиками она молча подошла к краю и застыла, подняв голову к луне.
Соня в отчаянии обернулась к Полозову:
— Прекратите! Что вы делаете?
— Спасаю себя. Врачи дают мне не больше месяца. Адуляр подарит мне бессмертие. — Полозов одержимо смотрел на небо, сжимая в здоровой руке лунный камень.
Марк дрогнул. Как он не понял раньше, что отец безумен? Почему сразу не поверил Яру? Он взглянул на брата, и тот, едва кивнув, подал их условный сигнал:
— На раз, два, три. Как в детстве.
— Начинается! — услышали они лихорадочный возглас Полозова, и, подняв глаза к небу, увидели, как на краешек луны наползла черная тень.
Братья одновременно сорвались с места, но отец остановил их одним взмахом руки с адуляром.
— Присоединяйтесь к остальным, — властно приказал он. — Ждите.
Соня не поверила глазам, когда увидела, как Яр и Марк застыли, словно наткнувшись на стену, а затем послушно повернулись и шагнули к краю крыши.
— Яр! — Она повисла на руке у парня, но тот никак не отреагировал. Взгляд был отрешенный и непроницаемый, как будто сознание Яра выключилось.
В отчаянии Соня заглянула в лицо Марку, но тот тоже находился под гипнозом. Его воля, как и воля брата, была парализована приказом Полозова.
— Любопытно! — Профессор наклонил голову, изучая ее как редкий феномен. — На тебя адуляр не действует?
От цепкого взгляда профессора Соня почувствовала, как виски наливаются свинцом. Она шагнула к Полозову, намереваясь забрать у него камень, но воздух внезапно стал вязким, как кисель, а движения сделались заторможенными и давались с трудом.
— Сила адуляра растет по мере затмения, — удовлетворенно заметил профессор.
Взглянув на луну над головой, Соня увидела, что диск почти наполовину скрыт зловещей темной тенью. «Почему луна не красная?» — удивилась она. Зрелище было одновременно завораживающим и пугающим: тень стремительно ползла дальше, как будто пожирая бледно-желтую луну, откусывая от нее по кусочку и погружая во тьму.
Времени почти не осталось. Из последних сил Соня швырнула ставшее непослушным тело на профессора. Если бы сил хватило, она бы утянула его с крыши вместе с собой. Но ей удалось лишь коснуться лацкана его пиджака и упасть к ногам, как марионетка с подрезанными нитями.
— Ты сильная девочка. — Профессор улыбнулся ей почти ласково. — Я не ошибся, когда послал тебя за адуляром.
— Почему я? — выдохнула Соня, глядя на него снизу вверх.
— Я встретил тебя в музее, ты так увлеченно разглядывала лунный камень. К тому же, — цинично добавил Полозов, — с сиротами проще иметь дело.
— Как у вас очутилась Лера? — Соня отыскала сестру в толпе лунатиков на соседней крыше.
— Черскому надо было избавиться от проблемы, и он привез ее в лабораторию. Когда он открыл багажник, Лера очнулась лунатиком. Она очень не хотела умирать…
— Что вы с ней делали все это время?
— Ничего такого. Твоя сестра оказалась гораздо слабее, чем ты, в команде от нее бы не было толку. Поэтому я погрузил ее в глубокий сон и провел ряд экспериментов, которые давно планировал.
— Вы чудовище, — выдохнула Соня.
Одновременно черная тень поглотила ровно половину луны, поползла дальше и внезапно поменяла цвет на красный, заставив Соню похолодеть. Тень светлела на глазах, открывая очертания круглой луны, заклубилась алым сиянием, и на нем проступили темные пятна кратеров — словно раны.
— Кровавая луна, — нетерпеливо выдохнул Полозов, схватил Соню за руку и подтащил к краю крыши. — Пора.
— Остановитесь, — слабо выдохнула Соня.
— Не бойся. Это не конец, — убежденно сказал Полозов, и глаза его сверкнули безумным огнем. — Все только начинается.
Соня вздрогнула, вспомнив, что уже слышала эти слова во сне, только тогда к краю крыши ее тащила Ада… Она в отчаянии огляделась. Реальность оказалась еще хуже кошмаров.
В нескольких шагах от нее застыли бок о бок Яр с Марком. Непримиримые враги, в последние минуты вновь ставшие братьями, но уже не успевшие остановить своего безумного отца.
Избитый Муромец приобнял Ви на краю бездны. Оба под гипнозом, но даже бессознательно Муромец прижимает к себе Вику, стремясь оградить ее от всего света. Хотя до последних минут Вика нападала на него по приказу профессора. Рядом с ними стоит Лис, и нет сил смотреть, как все трое шагнут в бездну. Чуть дальше застыли трое противников Лиса из команды Марка, их взгляды пусты, они только и ждут приказа Полозова, чтобы покорно сигануть вниз.
А через пропасть от нее — в толпе еще двадцати обреченных лунатиков, двумя этажами ниже, на другой крыше застыла Лера. Сердце разрывается при мысли, что бабушке придется хоронить их обеих. Жаль, Соня так и не обнимет сестру на прощанье.
Но она еще может успеть проститься с Яром.
— Дайте мне минуту. — Она с мольбой взглянула на Полозова, завороженно наблюдающего за ходом Кровавого полнолуния, которое приближалось к апогею.
Он раздраженно стиснул ее за руку, удерживая крепче. Луна уже на три четверти налилась красным светом, словно запрещающий сигнал светофора сияла посреди звездного неба. До финала оставались считаные мгновения.
— Я хочу проститься с Яром, — слабо прошептала Соня.
Полозов взглянул ей в глаза, и Соня поняла, что окончательно теряет свою волю. Она сделает все, что скажет профессор. У нее больше нет никаких сил, чтобы противиться его приказу. Только любовь к его сыну еще удерживает ее в сознании.
