Себа замолчал. Он потерял интерес к кружке с теплым элем, что стояла перед ним на столе.
— Но пока он не явился, — взволнованно сказал мистер Джутинг, — Мистер Карлиус стар, как само время. Когда он говорит, что ночь близка, он может иметь в виду сотни, если не тысячи лет.
Себа покачал головой:
— У нас уже были в запасе сотни лет — семь столетий для того, чтобы выстоять и победить вампирцев. Мы должны были покончить с ними, не думая о последствиях. Лучше жить на грани уничтожения людьми, чем ждать, когда нас сотрут в порошок вампирцы.
— Глупости! — резко возразил мистер Джутинг. — Я скорее сражусь с мифическим Властелином вампирцев, чем столкнусь с реальным человеком, хорошо владеющим копьем. Да и ты тоже.
Себа мрачно кивнул и хлебнул эля:
— Возможно, ты прав. Я стар. Мой разум уже притупился, он не тот, каким был прежде. Возможно, мои тревоги — не более чем волнения старика, который слишком долго жил. И все-таки…
Подобные пессимистические слова часто раздавались и из уст других вампиров. Даже те из них, кто не верил в существование Властелина вампирцев, всегда заканчивали свою речь словами «и все-таки…», или «однако…», или «но…». В смрадных подземельях и высоких Залах нарастало напряжение, пронизывая все закоулки Горы вампиров.
Единственным, кого, казалось, не тревожили темные слухи, был Курда Смальт. Бодрый как всегда, он появился у наших комнат на третью ночь после того, как Хоркат передал свое послание.
— Привет! — воскликнул он. — Две ночи я работал как в лихорадке, но теперь дело наконец пошло на лад, и у меня есть несколько свободных часов. Я решил устроить Даррену экскурсию по Залам.
— Здорово! — обрадовался я. — Мистер Джутинг тоже собирался это сделать, но все откладывал.
— Не возражаешь, Лартен, если я возьмусь сопровождать Даррена? — предложил Курда.
— Нисколько. Я потрясен, что у такой важной особы нашлось время поработать гидом накануне церемонии вступления на высокий пост, — язвительно произнес он.
Курда не обратил внимания на сарказм пожилого вампира.
— Если хотите, можете пойти с нами, — весело предложил он.
— Нет, благодарю, — усмехнулся мистер Джутинг.
— Хорошо, — легко согласился Курда. — Потом пожалеете. Готов, Даррен?
— Готов, — отчеканил я, и мы отправились в лабиринты Горы.
Для начала Курда решил показать мне кухню. Она занимала несколько огромных пещер, вырубленных в глубине Горы, намного ниже уровня Залов. Здесь ярко горели большие светильники. В дни сбора вампиров на Совет повара трудились, сменяя друг друга, круглые сутки. Кухня работала без остановки, чтобы накормить всех приехавших.
— Остальное время здесь намного тише, — рассказывал Курда. — В обычные дни в резиденции находится не более тридцати вампиров. А если не успеешь поесть в установленный час, нередко приходится самому готовить себе еду.
Из кухни мы направились к помещениям, в которых выращивались овцы, козы и коровы.
— Чтобы прокормить всех вампиров, нам никогда не удалось бы привезти сюда достаточное количество молока и мяса, — объяснил мне Курда, когда я спросил, для чего в недрах Горы содержится скот. — У нас не гостиница, откуда ты можешь в любое время позвонить и заказать себе обед. Снабжение пищей — дело хлопотное. Гораздо легче самим выращивать животных и забивать их по мере необходимости.
— А что с человеческой кровью? — спросил я. — Откуда ее получаете?
— От щедрых дарителей, — лукаво подмигнул Курда и повел меня дальше. И только спустя время я догадался, что он уклонился от ответа.
Следующую остановку мы сделали в Зале кремации. Здесь сжигали тела вампиров, умерших в Горе.
— А бывает так, что они не хотят, чтобы их кремировали? — поинтересовался я.
— Такое случается редко, мало кто из вампиров хочет быть погребенным, — смущенно ответил он. — Наверное, потому, что они проводят много времени в гробах еще при жизни. Однако если кто-нибудь потребует погребения, к его воле отнесутся с уважением. Еще недавно мы опускали умерших в подземную реку, и вода уносила их прочь. Далеко внизу, под уровнем Залов, есть выход к самой большой подземной реке. Он называется Зал последнего пути, но сейчас им не пользуются. Если случится проходить неподалеку, я покажу его.
— А я думал, что туннели служат только для того, чтобы входить в Гору и выходить из нее.
— Одно из моих увлечений — составление карт, — сообщил Курда. — Я уже десятки лет пытаюсь составить подробные карты лабиринтов Горы вампиров. С Залами все просто, а вот разветвления туннелей намного сложнее. Таких карт никогда не делали, эта область почти не описана. Я стараюсь спускаться в них каждый раз, когда возвращаюсь сюда, чтобы начертить схему какого-нибудь неизвестного участка. Однако посвящаю этому гораздо меньше времени, чем хотелось бы. А когда стану Князем, его и вовсе не будет.
— Интересное у вас хобби, — похвалил я. — А можно мне пойти с вами в следующий раз, когда вы займетесь составлением карты? Мне очень хочется посмотреть, как это делается.
— Тебе действительно интересно? — Курда удивился.
— А почему вас это удивляет?
Он рассмеялся:
— Я привык, что, стоит мне заговорить о картах, как вампиры засыпают от скуки. Большинство из них не интересуют такие прозаические вещи. У вампиров есть пословица: «Карты нужны людям». Вампиры скорее разведают новую территорию наперекор опасности, чем станут прокладывать путь по карте.
Зал кремации представлял собой восьмиугольное помещение с высоким потолком, испещренным трещинами. Посередине было углубление, в котором сжигали усопших вампиров, а у дальней стены — пара длинных грубых скамей, изготовленных из костей. На скамьях сидели две женщины и мужчина, перешептываясь между собой, у их ног маленький ребенок играл горсткой звериных костей. Они не походили на вампиров — худые, болезненного вида, с жидкими волосами, сухой, мертвенно-бледной кожей и жуткого белесого цвета глазами. Одеты все были в рубище. Когда мы вошли, взрослые встали, схватили ребенка и скрылись через заднюю дверь.
— Кто это? — спросил я.
— Хранители Зала, — ответил Курда.
— Вампиры? Они не похожи на вампиров. Мне казалось, что я — единственный ребенок-вампир в Горе.
— Ты единственный.
— Тогда кто…
— Спроси об этом позднее, — оборвал меня Курда с непривычной резкостью.
Я удивленно заморгал от его грубого тона, но он сразу же улыбнулся с виноватым видом.
— Я расскажу тебе о них, когда мы закончим наш поход, — сказал он. — Говорить о них здесь — плохая примета. Хоть я по натуре и не суеверен, предпочитаю не испытывать судьбу в отношении Хранителей.
Хоть Курда и возбудил мое любопытство, я не узнал больше ничего об этих странных существах, так называемых Хранителях, потому что в конце нашего путешествия я был не в состоянии задавать вопросы и совсем забыл о них. Это удалось мне гораздо позднее.
