Но когда Стив упал, паучиха испугалась и соскользнула на пол. Теперь ей нужно было время, чтобы забраться обратно.
У меня появилась возможность спасти Стива!
Я все еще был в шоке, однако вид огромной паучихи, взбирающейся по плечу моего лучшего друга, вывел меня из оцепенения. Я схватил флейту, сунул ее в рот - чуть не в горло запихал - и дунул изо всех сил. Звук получился очень громкий.
«ОСТАНОВИСЬ!» - мысленно приказал я мадам Окте.
Паучиха подскочила аж на полметра.
«Живо в клетку!» - скомандовал я.
Она сползла со Стива и помчалась через всю комнату. Как только она забралась внутрь, я бросился к клетке и мигом захлопнул дверцу.
Теперь, когда удалось обезопасить мадам Окту, можно было заняться Стивом. Энни все еще вопила как резаная, но успокаивать ее времени не было. Надо сначала позаботиться о моем парализованном друге.
- Стив! - позвал я, наклонившись к самому его уху. Я так надеялся, что он отзовется. - Стив! Ты как?
Стив не ответил. Он дышал, а значит, был еще жив. Однако он не мог вымолвить ни слова, не мог пошевелиться, не мог даже моргнуть.
Я почувствовал, что Энни стоит у меня за плечом. Она прекратила вопить, но даже спиной я чувствовал, как ее всю колотит.
- Он… он… умер? - еле слышно спросила она.
- Ты что? Нет, конечно! - рявкнул я. - Не видишь, что ли, он дышит. Погляди, вон грудь и живот поднимаются.
- Тогда… почему он не встает?
- Потому что он парализован. Паучиха впрыснула в него яд, от которого немеют руки и ноги.
Он теперь все равно что спит, только голова у него работает. Он все видит и слышит.
Я не знал, так ли оно на самом деле. Но очень надеялся, что так. Раз яд не подействовал на его сердце и легкие, то, может, не дошел идо мозга? А если дошел…
Думать об этом было слишком страшно.
- Стив, я помогу тебе подняться, - громко сказал я. - Думаю, если мы поможем тебе походить, действие яда пройдет.
Я обхватил Стива за талию и поставил его на ноги. Он был тяжелый, но я старался не обращать на это внимания. Я таскал его по комнате, тряс руки и ноги, все время говорил ему, что с ним все будет в порядке, от одного укуса не умирают, он еще выздоровеет.
Так я провозился минут десять и страшно устал, но Стив оставался таким же неподвижным, как раньше. Я положил его на кровать, постарался устроить поудобнее. Глаза у него были по-прежнему открыты. Выглядело это жутковато. Мне стало страшно. Я опустил ему веки, но так он стал совсем похож на труп. «Нет уж, лучше открыть ему глаза», - решил я и так и сделал.
- С ним все будет хорошо? - спросила Энни.
- Конечно, - ответил я, стараясь говорить уверенно. - Через некоторое время действие яда кончится, и Стив придет в себя. Надо только подождать.
Скорее всего она мне не поверила, но спорить не стала. Энни села на краешек кровати и уставилась на Стива, как ястреб на добычу. «Интересно, почему это мама еще не пришла проверить, что у нас тут происходит?» - подумал я и осторожно вышел из комнаты. На площадке лестницы я прислушался: из кухни доносился грохот стиральной машины. Теперь ясно. Машина у нас древняя, ревет по-страшному. Когда она включена, из кухни в жизни не услышишь, что творится в доме.
Когда я вернулся, Энни уже слезла с кровати. Она устроилась на полу и разглядывала мадам Окту.
- Это ведь та паучиха из цирка? - спросила она.
- Она, - признался я.
- Та ядовитая?
- Да.
- Откуда она у тебя?
- Неважно. - Я покраснел.
- А как она выбралась? - спросила Энни.
- Я ее выпустил.
- Выпустил?!
- Ну да, и не в первый раз. Она у меня уже две недели. Я с ней часто играю. Это совсем не опасно. Главное, чтобы не было лишних звуков. Если бы ты так не завопила, она бы не…
- Ну уж нет? - возмутилась она. - Нечего валить все на меня. Сам виноват: почему ты мне про нее не рассказал? Я бы тогда не заорала.
- Я хотел тебе рассказать, просто ждал подходящего момента, а потом пришел Стив и… - Слова застряли у меня в горле.
Я встал и засунул клетку с мадам Октой в шкаф, чтобы ее не видеть. Потом сел рядом с Энни на кровать и тоже уставился на Стива. Почти час мы сидели молча. Не сводя с него глаз.
- Мне кажется, он не придет в себя, - объявила наконец Энни,
- Давай подождем еще немного, - попросил я.
- Ждать тут бесполезно. Если бы действие яда проходило, он бы уже хоть чуть-чуть шевелился.
- Что ты в этом понимаешь? - рассердился я. - Ты еще маленькая и ничего не знаешь.
- Верно, - покорно согласилась она. - Только и ты тоже ничего в этом не смыслишь. Что, скажешь, не так?
Я кивнул.
- Вот и хватит тогда притворяться. - Сестра взяла меня за руку и мужественно улыбнулась. Она понимала, что мне и без того плохо. - Надо сказать маме, - решила она. - Позовем ее сюда. Может, она знает, что в таких случаях делают.
- А если не знает?
- Тогда надо отвезти его в больницу.
Я понимал, что Энни права. Вообще-то я и сам это знал, просто не хотел себе признаваться.
- Давай подождем еще пятнадцать минут, - предложил я. - Если он за это время не пошевелится, зовем маму.
- Пятнадцать минут? - с сомнением спросила она.
- Да, и ни минутой больше, - пообещал я.
- Ладно, - согласилась Энни,
И снова мы молча сидели и смотрели на Стива. Я думал о мадам Окте, и как все объяснить маме. И врачам. И полицейским! Разве они поверят, если я скажу, что мистер Джутинг - вампир? Вряд ли. Они решат, что я вру. И посадят в тюрьму. Скажут: раз паук твой, ты и виноват. Меня посадят за убийство!
Я поглядел на часы. Еще три минуты. Стив по-прежнему не шевелился.
- Энни, можно тебя кое о чем попросить? Она подозрительно покосилась на меня.
- О чем?
- Не говори никому про мадам Окту.
- Ты что, с ума сошел? - воскликнула она. - А как же тогда объяснить, что случилось со Стивом?
- Не знаю, - признался я. - Скажу, что меня не было в комнате. Следы от укуса совсем крохотные. Можно подумать, что его пчела ужалила. Да и проходят они уже. Может, врачи их даже не заметят.
- Так нельзя, - заспорила Энни. - Вдруг им надо изучить паучиху… Вдруг…
- Энни, если Стив умрет, обвинят меня, - тихо сказал я. - Не могу тебе все объяснить. Кое-что я не должен говорить никому. Но, поверь мне, если случится самое страшное, мне придется отвечать. Знаешь, что делают с убийцами?
