Вот полностью полегла группа штурмовиков, окольными путями добравшаяся до камбуза и столкнувшаяся там с коком и его помощниками. Стрелять в помещении, заставленном плитами и шкафами, сложно, и в результате завязалась рукопашная. Грамотные повара могут разделывать не только говядину, что и было продемонстрировано – прорвавшихся нарубили на гуляш. Вторая группа столкнулась с двумя пилотами, спешащими к месту основного боя, и оказалась истреблена в считаные секунды – пилотов набирали, в том числе, и по критерию запредельной реакции. Несколько веков назад из таких получались лучшие ганфайтеры.
Однако все это были локальные успехи, не влияющие на результат боя. Противник высаживал все новые подкрепления, проламывая дыры в корпусе и задавливая обороняющихся атаками со всех сторон. Примерно через полчаса Карраско понял – все, пора взрывать корабль. Но именно в этот момент рядом раздалось:
– Командир, что дальше делаем?
Ах ты ж черт! Обернувшись, Карраско имел сомнительное удовольствие лицезреть рядом с собой лейтенанта Мартинес, запыхавшуюся, но целехонькую и, похоже, довольную. Сбылась мечта идиотки, участвует наравне со всеми в настоящем бою. А что жить ей осталось от силы несколько минут, она по малолетству даже не предполагает!
Ни слова не говоря, Карраско схватил девушку за руку и потащил за собой по коридору. Она тихо пискнула, но не сопротивлялась, отчасти, может, потому, что он передавил ей кисть. Бегом, бегом, бегом!.. Дважды им на пути попадались вражеские солдаты, и Карраско каждый раз успевал перестрелять их прежде, чем те осознавали угрозу. А потом беглецы влетели в отсек спасательных капсул, и командир крейсера успел закрыть бронированную плиту двери буквально за миг до того, как в коридор за их спинами высыпали преследователи.
– Полезай, – капитан задыхался, но старался говорить спокойно.
– Куда?
– В капсулу, дура. На вот, – Карраско рывком извлек из своего коммуникатора маленькую, не более ногтя, карту памяти, на которую шла дублирующая информация с компьютера корабля. – Передашь это командованию, когда выберешься.
– Я тебя не оставлю!
Такой вот крик души. Он и сам бы с удовольствием бежал отсюда, куда подальше, но оставалось еще одно дело, и исполнить долг он мог, только будучи на корабле. Но как это объяснить сопле?
Сзади зашипело. Карраско обернулся и увидел, как по броневой плите медленно скользит красная точка. Убедившись, что открыть заблокированный люк не получится, штурмовики притащили откуда-то лазерный резак и теперь не спеша, сантиметр за сантиметром, вскрывали люк. Хреново. Впрочем… Капитан посмотрел на зачарованно уставившуюся на след резака Каталину и, не долго думая, стукнул ее рукой по затылку. Подхватил разом обмякшее тело, забросил его в ближайшую капсулу, включил гибернатор. Все, три месяца здорового сна у девушки есть, а за это время ее могут и найти. Вряд ли, конечно, но лучше уж такой шанс, чем никакого. Оставалось настроить аварийный маяк на суточную задержку, задраить люк и рвануть на себя рычаг принудительной расстыковки. Хлопок, помещение на миг заполнилось холодным паром. А еще через секунду вылетел внутренний люк и помещение заполнила одетая в легкие скафандры волна атакующих.
Что же, ему требовалось совсем немного – выиграть несколько минут, чтобы дать капсуле отлететь подальше, иначе шансов у Каталины не будет. Карраско даже не успел сформулировать это в голове, просто изо всех сил ударил прикладом лучемета по лицу оказавшегося совсем рядом врага и с удовлетворением отметил, что забрало гермошлема лопнуло, как яичная скорлупа. Ногой пнул второго, успел выстрелить в третьего, а потом и сам рухнул, сбитый чьим-то мощным ударом в лицо.
Пришел он в себя от того, что в лицо ему плеснули холодной водой. Левый глаз открылся с трудом, ресницы слиплись от крови, правый не видел вовсе. И сквозь колышущуюся багровую пелену он увидел перед собой чье-то смуглое лицо.
– Ты был командиром? – голос звучал ровно, почти без акцента. Карраско нашел в себе силы пожать плечами.
– Был.
– Коды доступа к компьютеру. Тогда умрешь быстро.
Руки не были связаны. Карраско с трудом поднял левую, украшенную недавно еще матово поблескивающим, а сейчас забрызганным кровью тяжелым браслетом-коммуникатором. Посмотрел на алчное от предвкушения лицо собеседника. Тянуть больше нельзя…
– Принимаете?
– Да.
– Ну, тогда прощайте.
Коммуникатор командира – это не только средство связи и идентификатор, это еще и выносной пульт, и помимо прочего с него можно запустить систему самоуничтожения. Правда, там сложный и длинный код, но его можно набрать и заранее. Тогда достаточно одного касания. Через пятнадцать секунд начался процесс извлечения из реактора замедляющих стержней. Спустя минуту крейсер исчез в ослепительной вспышке взрыва, прихватив с собой еще несколько сцепившихся с ним бортами судов противника. Достойная смерть для боевого корабля. В момент, когда это произошло, спасательная капсула была уже далеко.
Российская империя. Планета Кирпич. Несколькими днями позже
Заниматься пузогрейством – работа, достойная настоящего мужчины. Именно так думал Всеволод, растянувшись на белом песке с бутылкой пива в одной руке и толстенным детективным романом в другой. Книга, если честно, ему не слишком нравилась, но вставать и идти за другой было лень. Отпуск подходил к концу, и Всеволод пользовался каждой свободной минутой, чтобы увеличить количество приятных воспоминаний. В одиночном рейде они пригодятся.
– Сева! Обедать!
А вот этот голос воспоминания даст приятные, но выборочно. Хотя бы потому, что он ненавидел, когда его называют Севой. Не мальчик, в конце концов, три звезды на погонах и пять рейдов за спиной.
– Сева, я кому говорю!
Старший лейтенант Всеволод Костин со вздохом поднялся на ноги. Дешевле подойти, чем потом слушать нотации. Катерина – та еще пила, а главное, пила не слишком умная. Почему? Да потому, что уже через неполный месяц знакомства вообразила себя чуть ли не законной женой или, как минимум, официальной невестой. Всего две недели назад сказать «я кому говорю» ей бы и в голову не пришло, а сейчас… Ну, ее дело, ее право. Через три дня отпуск заканчивается, и разойдутся они, как в море корабли. Не она первая, не она последняя, если вдуматься.
Съемный домик на берегу идеально приспособленного для отдыха местного моря (полтора метра в километре от берега и три в самой глубокой части) выглядел чистым что снаружи, что изнутри. Катерина была аккуратисткой и, вдобавок, отменно готовила, считая, очевидно, что самый короткий путь к сердцу мужчина лежит через желудок. Всеволод, правда, всегда думал, что при наличии соответствующего инструмента самый короткий путь напрямую, через грудную клетку, но благоразумно держал эти мысли при себе. Да и потом, вкусный борщ – это тоже повод промолчать.
Всеволод посмотрел в окно, вздохнул. Еще три дня – и все это закончится. Снова тесная каюта и стерильная чистота воздуха. Ее можно, конечно, разбавить каким-нибудь ароматизатором, но это все равно не то, нос безошибочно отличает химию от живого, природного запаха. Такого, например, как здесь.
