Я уже хотел извиниться, когда он вдруг заговорил - так тихо, что здорово удивил меня.
- Прости, - сказал он. - Не нужно было превращать тебя в полувампира. Я ошибся. Ты еще совсем маленький. Я уже и забыл, каково это - быть ребенком, сам я вырос много-много лет назад. Я никогда не думал о твоих друзьях и о том, что ты можешь скучать по ним. Напрасно я превратил тебя. Какая ужасная ошибка! Я…
Мистер Джутинг не закончил фразы. Он казался таким несчастным, что мне даже стало жалко его. Но тут я вспомнил, что он сделал со мной, и снова почувствовал ненависть к вампиру. А потом заметил, что глаза у него как-то странно заблестели - казалось, в них застыли слезы, - и мне снова стало его жалко.
В голове у меня все перепуталось.
- Ладно, хватит мучиться из-за этого, - в конце концов, сказал я. - Все равно ведь ничего нельзя исправить. Что сделано - то сделано, так ведь?
- Да, - вздохнул он, - если бы я мог, я бы с удовольствием забрал назад свой страшный подарок. Но это невозможно. Вампиризм неизлечим. Если кого-то превратили в вампира, то назад пути нет. Однако, - сбивчиво продолжал мистер Джутинг, - все не так плохо, как ты думаешь. Возможно… - Он задумчиво прищурил глаза.
- Что возможно? - спросил я.
- Мы найдем тебе друзей, - сказал он. - Тебе не придется все время проводить в моем обществе.
- Ничего не понимаю, - нахмурился я. - Разве мы только что не решили, что мне не стоит общаться с людьми?
- А я не о людях, - пояснил он, улыбнувшись. - Я имею в виду тех, кто наделен особой силой. Таких, как мы. Тех, кому ты сможешь довериться…
Мистер Джутинг наклонился вперед и взял меня за руки.
- Даррен, - сказал он, - а что, если мы вернемся в цирк уродов и будем выступать у них?
ГЛАВА 7
Чем больше мы обсуждали эту идею, тем больше она мне нравилась. Мистер Джутинг сказал, что артисты из цирка уродов узнают, кто я, и с радостью примут меня в свою труппу. Артисты там часто меняются, так что обязательно найдется кто-то моего возраста или около того. И я смогу дружить с ними.
- А если мне там не понравится? - спросил я.
- Тогда мы уйдем из труппы, - ответил вампир. - Мне нравится ездить по свету с цирком уродов, но я не большой их фанат. Если тебе там придется по душе, мы останемся. Если нет - уйдем.
- А ничего, что вы приведете с собой меня? - спросил я.
- Ну, тебе придется немного поработать, - объяснил он. - Мистер Длинноут требует, чтобы все в цирке делали что-нибудь полезное. Ты будешь помогать расставлять стулья, вешать прожекторы, лампы, продавать сувениры, убираться после представлений или готовить. В общем, тебе будет, чем заняться, но и перегружать тебя работой там никто не станет. У нас останется уйма времени для наших с тобой занятий.
Мы решили попробовать. По крайней мере, так мы каждый день можем спать на нормальной кровати. У меня уже спина болела от спанья на голом полу.
Но сначала мистеру Джутингу нужно было определить, где сейчас находится цирк уродов. Я спросил, как он собирается это сделать. Он ответил, что может читать мысли мистера Длинноута.
- Наверное, с помощью телепатии? - спросил я, вспомнив, как Стив рассказывал о людях, которые умеют мысленно разговаривать друг с другом.
- Да, что-то вроде этого, - согласился мистер Джутинг. - Мы не можем читать мысли друг друга, но я чувствую его… ауру - назовем это так. Как только я ее нащупаю, то легко смогу понять, где он сейчас находится.
- А я смог бы ее нащупать? - не унимался я.
- Нет, - сказал мистер Джутинг. - Это способны делать почти все вампиры - так же, как и некоторые сверходаренные люди, - однако полувампирам это не дано.
Он сел на пол посреди церкви и закрыл глаза. С минуту молчал. Потом открыл глаза и встал.
- Нашел, - объявил вампир.
- Так быстро? - удивился я. - Я думал, это займет много времени.
- Я не первый раз ищу его ауру, - объяснил мистер Джутинг. - И знаю, что искать. Это так же просто, как отыскать иголку в стоге сена.
- Но ведь считается, что это очень трудно!
- Только не для вампира, - проворчал он.
Пока мы собирали вещи, я постоянно озирался по сторонам. Меня кое-что беспокоило, но я не знал, стоит ли спрашивать об этом мистера Джутинга.
- Ну же, - вдруг сказал он, испугав меня. - Давай спрашивай, не тяни.
- А откуда вы знаете, что я хочу вас о чем-то спросить? - удивленно пробормотал я.
Он рассмеялся:
- Для того чтобы понять, что ребенок хочет что-то узнать, вовсе не обязательно быть вампиром. У тебя всегда масса вопросов. О чем ты хочешь спросить на этот раз?
Я глубоко вздохнул и спросил:
- Вы верите в Бога?
Мистер Джутинг озадаченно посмотрел на меня и медленно кивнул:
- Я верю в вампирских богов…
Я нахмурился:
- А у вампиров есть свои боги?
- Разумеется, - сказал он. - У каждого народа свои боги. Египетские, индейские, китайские. И вампиры не являются исключением.
- А как же рай? - спросил я.
- Мы верим в него. Он находится далеко, за самыми дальними звездами. Если мы проживаем праведную жизнь, то после смерти наши души отрываются от земли и улетают за звезды и галактики, на другой конец Вселенной - в прекрасный мир, который называется раем.
- А если вы проживаете неправедную жизнь?
- Тогда мы остаемся на земле, - пояснил он. - Такие вампиры превращаются в призраков и вынуждены вечно скитаться по этой планете.
Я ненадолго задумался, а потом спросил:
- А что значит «праведная жизнь» у вампиров? Что нужно делать, чтобы попасть в рай?
- Жить чистой жизнью, - ответил мистер Джутинг. - Убивать только в случае крайней необходимости. Не причинять людям боль. Не разрушать этот мир.
- Разве то, что вы пьете кровь, не считается грехом? - поинтересовался я.
- Нет, не считается, если только ты не убил человека, свою жертву. Но иногда даже убийство считается благом.
- Убийство - благом? - ужаснулся я.
Мистер Джутинг серьезно кивнул:
- У людей есть души, Даррен. Когда люди умирают, их души попадают на небо, или в рай. Однако есть способ сохранить их частичку здесь, на земле. Если мы пьем понемножку, мы не забираем у человека часть его естества. Но если мы выпьем у человека много крови, то часть его остается жить в нас.
- Как это? - нахмурившись, спросил я.
- Вместе с кровью мы поглощаем его воспоминания и чувства, - пояснил вампир. - Тогда этот человек становится частью нас, и мы можем посмотреть на мир его глазами, вспомнить то, что могло бы быть забытым навсегда.
