Книга Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной, страница 72. Автор книги Ольга Арефьева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной»

Cтраница 72

Не все же мне быть хорошей

Пора и побыть плохой

Не все ж на тебя похожей —

Загадочной, но глухой.

Хороший — а любишь плохую,

А я всухую психую,

Добрый — а любишь злую,

А я нс люблю, но целую.

Ты любишь меня еще эту,

Хотя согласен на ту,

А этой меня уже нету,

И той быть невмоготу.

И кто из нас настоящий?

Актера играет актер

Зритель глухой и незрячий,

Сорван спектакль. Форс-мажор.

Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной

Театр

Стою и чувствую, как взрослею,

У стен есть плотность и глубина,

У плоти есть под корою змеи,

Улыбка Кали слегка злобна.

Остра печаль, одиноки черви,

Безликий сфинкс не пускает слез.

Веревка — это не просто вервие,

Внутри и так перепилен трос.

Увитый матчем щербленых кнопок

Кассир-привратник глядит в дупло,

Жует билеты, небрит и робок,

А время роли уже пошло.

Театр открыт как коробка снизу,

Видны запыленные кишки,

Пернатый клоун идет карнизом

И шлет измученные смешки.

Учите текст, шевеля глазами,

Пока предсердие ловит такт.

Наш главный чем-то все время занят,

Не надо плакать, у нас аншлаг.

Ступни к стропилам небес прижаты,

Башка стучит в мировое дно:

Извне все это висит как вата,

А изнутри как в гробу темно.

Красива участь кривых амуров,

Босых цариц в зоопарке сцен,

Ты эпизод — ты взлетаешь хмуро

И попадаешь не в бровь, а в плен.

А наверху все пески да точки,

Овалы клетки, щенки химер:

Ты не попал в них настолько точно,

Что аплодировал весь партер.

В глазах по лампочке, в ребрах дырка,

Астральный ветер, картонный член.

Я сирота, я умею зыркать,

И нажимать, и стрелять с колен.

Ты будешь в платье из красных буден

Кружить смещенный ногами пол,

Но ты не знаешь, кто эти люди,

К которым ты, наконец, пришел.

клаустрофобия

это новый виток одиночества

или всего лишь очередной приступ клаустрофобии?

м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м

птица времени хищная опять мучишь меня

зачем я печальна тобой

когда идешь мне

летишь мной

мней мно мну…

клаус троф об и я.

рысь не грызь брысь!

сыгоре улын ыл

гранзай аголант

залгар ао

крелой с и.

Когда я была человеком

Когда я была человеком,

Я не умела летать.

Меня уважали вещи

За сутулую стать.

Меня презирали кошки,

Но камни молчали вслед,

А люди боялись того, что

Чего-то во мне нет.

Я ела из глиняной миски

Железным предметом суп

И не понимала смысла

В сближеньи горячих губ.

Земля колобком каталась,

А я недвижно ждала,

Когда надавят на жалость

Истошные колокола.

И вздрогнут грудями девки,

А мужики струхнут:

Ведь Бог похож на возницу,

В руке держащего кнут,

В глазах его вспышки молний,

А в голосе — нежный гром.

Любовь его — это волны,

Их не исчерпать ведром.

А пробужденье похоже

На двухнедельный оргазм,

И те, кто на небо вхожи,

Зачем-то прячутся в грязь.

Кусают за ноги звери,

И в темечко каплет уют,

В нас Бог пытается верить,

Суд входит. И все встают.

Сказка о несбыточной любви к воздушному змею

Внебрачные дети драконов

Цеплялись за розу ветров,

Нагие тела саксофонов

Фанфарили стройностью строф.

Прощай, его летняя жалость,

Зимой он уйдет на покой —

Напрасно змея размечталась

О ветреном змее с тоской.

Рожденная ползать, знай место,

И шкуру в гармошку ссучи —

Ни мать, ни жена, ни невеста,

Забудь про ветра и лучи.

Колодная дама, будь тише —

Дракону не быть королем,

Он ветрен, как флюгер на крыше,

Он с детства был лучшим вралем.

Анданте закончено точкой,

Аллегро не раньше весны.

Усни, завернувшись клубочком,

Смотри в темноте его сны.

В часах его время без стрелок,

На стрелках часы без минут,

И мир незатейливый мелок

Под бреющим летом простуд.

Мечтай о несбыточной выси

И ползать учись без прикрас,

А он не увидит на письмах

Рубашками вверх мезальянс.

Люби его, клетка без птицы,

Люби, без иголочки нить,

Быть может, потом не случится

Кого-то еще полюбить.

Любовь моя

бабочка бьющаяся в сетях страдания

подбитая лапа бездомной собаки

цепочка босых следов на январском снегу

гитара со струнами из слез

июльское небо из-за прутьев клетки

эротические танцы со смертью у края пропасти

ожерелье из терновника

пауза между двумя звуками флейты

китайская стена одиночества

нити дождя сшивающие небо и землю

лабиринт из слов для заблудившейся мыши

браслеты на запыленных щиколотках цыганки

погремушка в руках мудрого младенца

молоко расплескавшееся на горячей дороге

кузнечик отравленный фиолетовым цветком

пылинка канифоли на занесенном смычке

управляющая тенями создающая облака на аквамариновом небе

листающая миры как страницы и везде находящая себя неизменной

девочка с дудочкой просящая милостыню в подземном переходе

кармен продолжающая танцевать с ножом в груди

монахиня в келье нанизывающая молитвы на четки

ущелье между движениями секундной стрелки

непорочная Дева на медальоне проститутки

рыба с телом женщины плывущая со стеблями осоки в руках

медная монета в ссохшейся стариковской ладони

кошачий прыжок и вспорхнувшая белая голубка

алая дверь боли что отворяется сумерками

праматерь Ева пред древом запретным

та что смотрится в разбитое зеркало брошенного дома

игольчатая гусеница ползущая через асфальтовую дорогу

птенец с прозрачными веками съеденный муравьями

вселенная зашифрованная в иероглифе страсти

одинокий человеческий голос которому откликаются лишь химеры

босая жрица луны танцующая на разбитых стаканах

тетраэдр печали затерянный на плоскости времени суток

неразменная непродажная неизменная

преданная распятая и воскресшая в третий день по писанию

одушевляющая предметы оживляющая мертвых

очеловечивающая животных обожествляющая человеков

это любовь моя

Цыганка

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению

Вход

Регистрация | Забыли пароль?

Поиск по сайту

Календарь

Навигация