Именно от этого стало стыдно. Именно по этой причине я покраснела. Ну а Морис, словно назло, шагнул навстречу, притянул к себе и легонько коснулся губами моего уха.
По коже сразу побежали мурашки, а в голове стремительно сложился план действий! Сейчас обвиваю его шею руками, целую так, чтобы всякую связь с реальностью потерял, выплёскиваю на него сонное зелье, ну а потом… убегаю в «Южный бриллиант», моюсь, надеваю чистое бельё, а к следующему разу…
– Не дрожи… – внезапно прошептал маг.
Сам наклонился, сам прильнул к моим губам, и коварные планы потеряли чёткость. Я слегка забылась, и это при том, что ничего особенного или нового Морис не делал – всё было абсолютно обыкновенно, точно так, как в прошлый раз.
Горячие настойчивые губы, крепкие мужские руки, широкая мужская грудь и сладкие мурашки, которые под действием происходящего пробегают. Я молчаливо пьянела, но полностью провалиться в небытие всё-таки не могла. Здесь и сейчас это очень радовало, я чувствовала себя настоящим героем.
Когда поцелуй пошёл на четвёртый круг, я набралась смелости и пихнула руку в карман, дабы извлечь пузырёк с зельем, и тут же застыла. Сунула руку глубже, зашарила пальцами – хотя, чего искать, карман-то небольшой, и дырок в нём нет, а пузырёк… где?
– Что-то потеряла? – оторвавшись от моих губ, хрипло выдохнул маг, и я глянула растерянно.
Спустя ещё секунду захотелось выругаться, причём очень грязно! Дело в том, что мне продемонстрировали и сонное, и отвлекающее зелье, и даже мою собственную отмычку. И заявили:
– Ведьмочка, прости, но вот это я временно реквизирую. На всякий случай.
– Нечестно! – выпалила я.
Морис отступил, в потемневших глазах читалось веселье. Я же буквально захлебнулась эмоциями! Получается, пока целовались, он по моим карманам шарил? Нет, это не гад, а вообще непонятно кто. Жулик! Аферист!
Как по мне, тут должны были прозвучать извинения, а заодно произведён срочный возврат имущества, однако совести у Мориса реально не было. Вместо всего этого хмырь зеленоглазый кивнул в сторону ближайшей двери и заявил:
– Ванная там.
То есть… он намекает, что мне нужно помыться? Нет, мне-то нужно, но одно дело, когда это знаешь ты сама, а другое – когда про такое говорит мужчина!
Я хотела зашипеть, а потом подумала и не стала. Круто развернувшись на каблуках, отправилась… ну, собственно, туда, куда послали. Миновала спальню с огромной такой, намекающей на неприличное кроватью, а почти добравшись до ванной комнаты, притормозила и свернула к шкафу.
Путь продолжила уже после того, как раздобыла в этом шкафу чистую белую рубаху – ну а что, переодеться-то надо.
Дальше была встреча с душем, мылом и каким-то убогим шампунем. Затем общение с полотенцем – полотенца тут целой стопкой лежали, и все чистые. Надевание рубахи, в которой я сразу утонула, тихое рычание из-за сложности с поиском расчёски и гордое босоногое возвращение в спальню.
Свои вещи я оставила всё в той же ванной, подпихнув несвежее нижнее бельё в самую середину.
Морис дожидался моего возвращения, вальяжно развалившись в кресле… Едва вошла, губы архимага растянулись в бесконечно наглой улыбке, призванной смутить!
Только я такого удовольствия не доставила – в смысле, не смутилась ни разу. Молча прошествовала к кровати, сдёрнула покрывало, потом решительно забралась под одеяло. А поразмыслив, переместилась на середину, где приняла полусидячее положение и грозно сложила руки на груди.
Всё. К ночи развратной страсти готова. Иди сюда. Начинай!
Морис, пронаблюдав за происходящим, хмыкнул и действительно поднялся. Только шагнул не к кровати, а… в общем, он тоже к шкафу подошёл, после чего скрылся в ванной.
Я сперва не поняла, нахмурилась, а потом… Ну да, почему бы и этому заразе не помыться? Вполне нормальное желание. Ничуть не хуже моего.
Бросив испепеляющий взгляд на дверь ванной комнаты, я нахохлилась и затаилась. Сидела и негодовала, негодовала и сидела. Когда совратитель юных ведьм вернулся… продолжила сидеть и негодовать!
А верховный явился такой красивый, такой пленительно-полуголый… В тонких пижамных штанах, с влажными волосами и глазищами цвета изумрудов. С губами, способными дарить невероятные поцелуи и… шептать заклинания, от которых гардины задёргиваются, возвращая в комнаты ночной мрак.
Угу, в спальне, по велению Мориса, стало темно, а я почему-то улыбнулась. Зачем-то расправила плечи, села ровнее, а через миг услышала:
– Приятных снов, Ясь.
Пауза. Долгая и странная. И Морис… Он что, из спальни уходит?
– Ты куда? – выдохнула я растерянно.
– В гостиной посплю, там отличный диван.
Я замерла и тут же принялась беззвучно глотать ртом воздух. Как в гостиной? В какой гостиной? При чём здесь какой-то диван?
Даже хотела вскочить и, проследовав за магом, потребовать объяснений, но тут здравый смысл вмешался. Зачем бежать? Сам придёт! Куда он денется от своей ну очень удобной кровати и честно заслуженного трофея?
Нервно фыркнув, я сползла с подушек и укрылась по самую шею. Ещё глаза закрыла, чтобы убедительнее притворяться спящей, когда Морис придёт. И в этот миг усталость не просто накатила, а словно с неба обрушилась… Зевок. Ещё зевок. А потом ресницы буквально склеились, и всё, я провалилась в сон.
Когда я проснулась, вокруг по-прежнему царила темнота, а ещё тишина, но не зловещая, а умиротворённая. Приступа амнезии со мной не случилось – я прекрасно помнила, где нахожусь и при каких обстоятельствах в эти апартаменты попала.
Потянувшись и осознав, что посторонних личностей в постели нет, я отодвинула одеяло и поползла к краю громадного ложа. Встала, ощутила босыми ногами прохладу паркетного пола и неспешно направилась к окнам – хотела выяснить, что там снаружи и как.
Короткая проверка с выглядыванием из-за гардины подсказала, что время давно перевалило за полдень и планомерно движется к закату. Это стало поводом потянуться ещё раз, сладко зевнуть и удалиться в ванную комнату, чтобы умыться и вообще.
Вернулась я свежей и абсолютно проснувшейся и тут же снова в постель залезла. Раскинулась на подушках, а буквально через пять минут услышала:
– Привет, Ясинка.
Ага… Явился – не запылился.
Морис. Он вошёл в комнату и махнул рукой, заставляя гардины разъехаться, после чего проследовал к двери всё той же ванной и там скрылся. Меня столь внезапная перемена освещения немного ослепила, зато не смутила ничуть.
Показав двери язык, я поправила подушки и, вновь приняв расслабленную позу, стала ждать Мориса. Не нервничала, зато немного злилась, просто вчерашняя финальная выходка – это был перебор.
Когда Морис – тоже посвежевший, но всё такой же полуголый, в одних только пижамных штанах, – возвратился в спальню, я не шелохнулась. Когда эта зараза извлекла из шкафа шёлковый халат и свою наготу прикрыла, опять-таки не среагировала. А вот дальше оставаться спокойной было сложно, ибо в наполнившей пространство тишине прозвучало:
