Тем не менее абстрактно размышлять о расширении масштабов программы — одно дело, а стоять в нескольких метрах от обнаженных еврейских женщин и детей и нажимать на спуск, как это делали эсэсовцы, — совсем другое. И все-таки они нажимали: летом и осенью 1941 года тысячи военнослужащих частей СС впервые расстреливали людей именно так. В частности, в начале августа 1-я пехотная бригада СС принимала участие в расстреле евреев в местечке Острог на Западной Украине. Острог был преимущественно еврейским городком — там жили 10 000 евреев, но после начала военных действий их стало на несколько тысяч больше за счет беженцев с прилегающих территорий. 4 августа эсэсовцы вывели евреев за пределы Острога. «Они обращались с нами как с животными, — говорит Василь Вальдман, которому в то время было 12 лет. — Солдаты были вооружены и шли с собаками. Они заставили сильных мужчин нести больных. Бородатых немцы избивали, потому что считали их раввинами. У многих лица были разбиты в кровь… Люди громко кричали, я помню слова: “Они избивают нас! Избивают, как скот!”»39
Когда колонна достигла края большого поля, эсэсовцы приказали евреям сесть. Потом немцы сказали, что они будут рыть укрепления, но вскоре стало ясно, что их собираются убить. «Мы смотрели на родителей, — говорит Василь, — и, когда увидели, что мама и бабушка плачут, поняли, что нас ждет что-то ужасное».
Евреи провели несколько часов под палящим солнцем. Потом, группе за группой, им велели раздеваться. У них забрали все ценности, стали сгонять к выкопанным ямам и расстреливать. Провести «акцию» за один день эсэсовцы не успели, поэтому вечером оставшихся евреев построили в колонну и вернули в город. На следующий день расстрелы возобновились и продолжались до тех пор, пока военный комендант Острога не сказал, что оставшиеся евреи нужны ему как рабочая сила40. Нацисты убили почти всю семью Василя — отца, двух братьев, двух дядей, бабушку и дедушку. Самого Василя и его мать спрятали соседи — не евреи. Они пережили войну. «Наши соседи пошли на риск, чтобы мы остались живы, — говорит Василь. — Никто не сказал немцам, где мы прячемся».
«В Остроге у украинцев и евреев не было разногласий, — вспоминает украинец Олексий Милевич, которому, когда пришли немцы, было 17 лет. — То, что сделали нацисты с евреями, невозможно простить. Я не чувствовал, что чем-то отличаюсь от евреев. Я понимал, что следующими в очереди можем стать мы». Юноша знал, что его семье грозит голод, потому что у них «реквизировали» все продукты. «Немецкие солдаты забрали всю пшеницу… И коров забрали. Они были врагами всего народа и вели себя как звери»41. Конечно, местное население ничего не знало о планах нацистов кормить свои вооруженные силы за их счет, но семье Милевича, как и всем остальным, пришлось питаться крохами, которые они могли где-то добыть…
Да, Василя Вальдмана и его мать укрыли соседи-украинцы, но так повезло немногим. На Украине мало кто поддерживал евреев. Известно много случаев, когда украинцы, что называется, извлекали свою выгоду. Например, в Горохове, расположенном в 90 километрах южнее Острога, местные жители выстраивались в очередь, чтобы скупать имущество убитых евреев по бросовым ценам42. Во Львове в конце июня 1941 года на улицах можно было увидеть ужасающие сцены; украинцы приняли участие в убийстве около 4000 евреев43. Погром начался сразу после того, как стало известно, что сотрудники НКВД, перед тем как Красная армия оставила город, расстреляли несколько тысяч человек, содержащихся в тюрьмах.
Поощряемые нацистами погромы, подобные тем, что произошли во Львове и Каунасе, — исторический факт. По оценкам некоторых специалистов, на оккупированных территориях Советского Союза произошло как минимум 60 погромов44, но большинство евреев летом и осенью 1941 года были убиты во время акций, подобной той, что произошла в Остроге. Людей просто расстреливали в упор. Ганс Фридрих, этнический немец из Румынии, служивший в 1-й пехотной бригаде СС, принимал в этом участие. Он утверждает, что отсутствие личного сочувствия — на самом деле их общая ненависть к евреям — стало результатом того, что раньше евреи вредили его семье, слишком дешево покупая скот у них на ферме. Лозунг той войны, как говорит Фридрих, был «Против коммунистов!», а поскольку между евреями и большевизмом связь прямая, он воспринимал преследование евреев как совершенно естественный процесс, тем более что Советский Союз можно считать лишь наполовину цивилизованной страной45.
Особенно рьяно местные жители помогали айнзатцгруппам и всем их структурам, в частности зондеркомандам, в Прибалтике. Они участвовали в расстрелах евреев. Тот же Пятрас Зеленка служил в литовском подразделении, которое часто выезжало на акции. Зеленка не раз говорил, что это была месть за своих — евреи мучили литовцев во время советской оккупации страны. «Нам рассказывали, что они делали, как они убивали моих соотечественников, даже женщин»46. Кроме того, он не скрывал, что его соратники пользовались возможностью поживиться за счет евреев. Алчность бывает мотивом преступлений не реже, чем идеологические убеждения…
Один из известных литовских историков выделил пять побудительных факторов, способствовавших такой звериной жестокости и даже участию в массовых убийствах. Это месть тем, кто якобы помогал советскому режиму в угнетении населения присоединенных территорий, искупление (желание показать свою лояльность немцам после сотрудничества с большевиками), антисемитизм, оппортунизм (желание быстро адаптироваться к новой власти) и обогащение47. Можно предположить, что у Зеленки были четыре стимула из этого черного списка. Исключить из него можно только второй — искупление.
Есть и еще один побудительный фактор, не упомянутый в этом перечне, которым почти наверняка руководствовались и Пятрас Зеленка, и Ганс Фридрих, и многие другие. Это садизм. Даже спустя много лет после окончания войны — беседа с Зеленкой состоялась в 1996-м, а с Фридрихом на восемь лет позже — ни тот ни другой не выражали раскаяния в своих действиях и рассказывали об акциях совершенно спокойно. Фридрих, к примеру, заметил, что евреи были настолько потрясенные, испуганные и оцепеневшие, что с ними можно было делать что угодно48, а Зеленка признался, что ему было даже любопытно, когда он убивал детей: «Нажимаешь на спуск, раздается выстрел — и все»49.
Подразделение Зеленки также участвовало в акциях, проводимых в Седьмом форте в Каунасе — в июне — июле 1941 года там было убито несколько тысяч человек, причем акции сопровождались диким садизмом, в том числе сексуальным. «Литовские бандиты выбирали женщин: молодых, красивых, — писал в своем дневнике Авраам Тори. — Сначала они их насиловали, потом мучили и, наконец, убивали. Они называли это “пойти чистить картошку”»50. Пятрас Зеленка говорит, что лично в тех конкретных акциях не участвовал. Но сколько было других…
Извращенное удовольствие, которое получали некоторые члены айнзатцгрупп во время участия в акциях, было очевидно для окружающих. «В зондеркоманде служили несколько страшных садистов, — говорил Альфред Метцнер, водитель и переводчик. — Они, например, для развлечения стреляли беременным женщинам в животы… Перед расстрелом евреев заставляли раздеваться донага и проверяли у них анус и половые органы — искали драгоценности…»51
Украинская еврейка Дина Проничева, которой удалось избежать страшной участи, свидетельствует, что некоторые немецкие убийцы с удовольствием делали то, что даже их идеология считала расовым преступлением: «Человек семь немцев привели на противоположный склон оврага двух молодых евреек. Они спустились на дно, выбрали ровное место и стали по очереди их насиловать. Когда все “удовлетворились”, этих женщин закололи штыками и оставили тела лежать так, с широко раздвинутыми ногами»52.
