Отвлекшись от посторонних мыслей, Том приземлился и ловко погасил купол. Собирая парашют, он почему-то опять вспомнил содержание статьи. В ней сообщалось, что, несмотря на заявление специального агента ФБР Малдера о причастности к происшествию агентов стран Оси, полиция имеет иные сведения. Гибель упомянутых известных политиков и главы итальянских гангстеров Канзас-Сити Чарлза Бинаджо – это результат борьбы между ирландской бандой Грязного Гарри и итальянцами, превратившейся в настоящую войну двух банд. Произошедшее, написал корреспондент, напоминает события «ревущих двадцатых». В предыдущих столкновениях уже погибло большинство членов ирландской преступной группировки и сам глава банды Гарри Мак-Грегор. Теперь, как становится явным, ирландцы отомстили, уничтожив главу итальянцев и его главного советника. Но основное содержание статьи было посвящено вовсе не этой эффектной, но второстепенной новости. Главное, что описывала статья – неожиданно выяснившиеся тесные связи между сенатором Трумэном, главой комиссии по делам вооруженных сил, знаменитым политиком и главой организации демократов в Канзас-сити Ханеганом, и итальянской преступной группировкой города. Корреспондент делал намеки, что такая связь имеется не только в этом случае. Не был ли связан с ней прежний глава демократов Том Прендегаст, как известно, умерший два года назад в тюрьме, спрашивал автор статьи. Всё содержание статьи, как заметил Том, незаметно приводило к выводу о связи большинства правых демократических политиков с преступностью, причем преступностью, организованной в масштабах страны.
«Вот бы узнать, как прореагировал этот самый Гувер на статью. Он же зуб дает, что мафии нет. А тут такой облом», – двигаясь к месту сбора, подумал Томпсон. Впрочем, он тут же отбросил всякие посторонние мысли, так как назад надо было возвращаться походным порядком. Сначала загрузили собранные парашюты на грузовик. Потом ждали окончания прыжков, строились, пересчитывались. Оказалось, два человека из взвода попали к медикам, но ни одного подчиненного Томпсона среди них не было.
Солнце склонилось к вечеру, когда длинная колонна десантников отправилась по дороге домой. Они пели недавно появившуюся песню, уже ставшую неофициальным гимном дивизии:
Как новичок в десанте, он от страха весь дрожал.
Проверил парашют он и что дальше будет ждал.
Летел он в самолете, под двигателей рев:
«Он не будет прыгать вновь!»
Кровавый, очень странный выбран способ умереть,
Кровавый, очень странный выбран способ умереть,
Кровавый, очень странный, остается только спеть:
«Он не будет прыгать вновь!»
Пока Толик и его сослуживцы занимались важным делом, готовясь к будущим боям с нацистами, в остальном мире происходили не менее интересные события.
Переданное неизвестным доброжелателем послание, трижды опечатанное, лежало в вализе дипкурьера, который после долгой дороги на перекладных, три дня назад прибыл в Москву. Потом письмо извлекли, распечатали, и, после совещания у самого высокопоставленного начальника спецслужб Советского Союза, каждый из присутствующих получил задание по своему отделу на срочную проверку изложенных в нем фактов.
Поэтому сегодня с утра вместе с другими документами послание лежало в папке, которую доставал из портфеля невысокий полноватый человек в форме генерального комиссара госбезопасности СССР, поблескивая стеклышками пенсне.
Состоявшееся после этого обсуждение могло бы заинтересовать не только непосредственных участников беседы, не только сержанта Томпсона из восемьдесят второй воздушно-десантной, но и большое количество людей по обеим сторонам Атлантики.
– Так вы полагаете, – глуховатым голосом с легким кавказским акцентом уточнил хозяин кабинета, – что изложенное в послании не дезинформация?
– Как я уже докладывал, мы провели тщательное расследование по приведенным в нем фактам. Тем, что можем проверить. Считаю, НКВД может гарантировать, что дезинформацией данное письмо не является. Наиболее вероятным может быть некая ангажированность послания, то есть источник видит возможное развитие событий под воздействием только тех факторов, о которых он знает.
– Дезинформацией не является… – задумчиво повторил, прохаживаясь вдоль стола, хозяин кабинета. Остановился. Помедлив, взял со стола чуть дымящуюся трубку и с наслаждением затянулся. Окутавшись дымом, несколько секунд молчал, после чего продолжил: – Я помню доложенные вами сведения по теме «Энормоз» и тоже заметил полное совпадение по известным нам обстоятельствам. Поэтому, – он опять затянулся, – есть мнение, что к полученному сообщению надо отнестись максимально внимательно. И проработайте наши возможности в Бельгийском Конго и Нью-Йорке.
Продолжая покуривать трубку, он неторопливо прошел вдоль стола, тихо, по-кошачьи ступая по толстому ворсу ковра мягкими сапогами. Сидящий за столом человек плавно развернул вслед голову, блеснув стеклами пенсне в свете лампы. Его сосед на движение не реагировал, продолжая смотреть в лежащий перед ним блокнот.
– Некоторые соображения позволяют полагать, что недавно начавшийся скандал с этим сенатором… – прервал молчание хозяин кабинета и сделал паузу, словно забыв фамилию.
– Трумэном, – подсказал второй из сидевших.
– Да, именно с ним, – подтвердил, снова выпустив клуб дыма, собеседник, – имеет отношение к анализу возможного развития послевоенных отношений, переданных нам неизвестным доброжелателем…
– Или группой таковых, – вклинился в очередную паузу сосед человека в пенсне.
– Или группой, ты прав, Вячеслав, – вновь подтвердил курильщик, – но это для нас пока не принципиально. Важнее уточнить все имеющиеся данные о господине Трумэне, его друзьях и его взглядах. Все без исключений. И обо всех, кто тесно связан с этим господином. Особенно об их взглядах и возможности прихода этой группировки к власти.
– Кое-что о его взглядах нам известно уже сейчас, Коба, – вновь вступил в разговор Вече. – Вот что он сказал год назад, после нападения фашистов на нас: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в победителях. Никто из них не думает выполнять свои обещания»
[16].
– Есть мнение, что необходимо уточнить истинность этих сведений, а самое главное, возможность прихода таких людей к власти на следующих выборах или… после каких-либо неожиданностей с Рузвельтом. Понятно, товарищ Берия?
– Всё ясно, товарищ Сталин. Выполним.
– Хорошо, товарищ Берия. Выполняйте. И ты, Вячеслав, по своей линии тоже, – закончил разговор хозяин кабинета.
Попрощался с уходящими. После чего, не обращая внимания на темноту за окнами, устроился за столом продолжать работу с бумагами.
