– Вперед! – теперь уже Тенуин подогнал лошадь.
Все последовали за ним.
На дороге стоял пронзенный стрелой человек. Точно такой же, как тот, которого мы видели ранее. Чучело. Стрела угодила ему в подбрюшину. Застряла в осевом стволе.
– Хороший выстрел, – нехотя признал Громбакх. – Я тебе, хангол, говорил, осторожнее с этой юбкой.
– Ваш? – тихо спросила Миалинта.
– Наш. – Эрза кивнула. – Только…
– Второй лагерь?
– Нет. Лагерь один. И никаких больше чучел.
– Тогда это что? И это. – Миалинта указала на край дороги.
Газырны. Четыре таранных бревна на веревке. На расстоянии десяти – пятнадцати шагов друг от друга. Заостренные концы блестели металлом. Слегка покачивались.
Все в точности как у съезда в первый лагерь.
– Тут тропинка, – с удивлением позвал Феонил.
Эрза спешилась. Побежала в кусты. Феонил, Тенуин и Теор последовали за ней. Остальные задержались на дороге.
– Что там? – прохрипел Громбакх, глядя на Густа.
– Болото. Самое место для таких, как ты.
– Сейчас посмотрим, какое там болото.
Не сдержавшись, я последовал за теми, кто уже скрылся в кустах.
Узкая прорубленная тропка.
Никакого болота. Сосновое урочище. Такое же, как и в первом лагере. Нет… не такое же…
Метательные копья, арбалеты, деревянный короб с дробными наконечниками для стрел, ножны, пояса и перевязи… А возле меня – обнаженный клинок. Укороченный штурмовой меч. Сточенное ребро. Стесанные с гарды знаки отличия.
«Не может быть».
– Что это значит? – Феонил посмотрел на Эрзу.
Эрза, застыв, стояла под одной из сосен. Молчала.
Из-за кустов справа вышел Тенуин.
– Что? – хрипло, будто от волнения потеряв голос, спросила Эрза.
Следопыт не ответил. Осторожно прошелся между разбросанными клинками. Несколько раз опустился на землю. Прикоснулся к ней кончиками пальцев. Поднял комочки земли. Растер на перчатке. Поднес к дыхательной сетке на капюшоне бурнуса.
Феонил следил за его движениями, но в этот раз не мешал.
Когда из наруча Тенуина выскочил нож, Эрза дернула лук. На нем не было стрелы. Произвольное движение.
Следопыт кончиком ножа подцепил землю в нескольких местах. После этого вернулся к нам.
– Что там? – спросил я.
– Там, – Тенуин указал направо, – полевая палатка, веревочные лестницы. Два кострища. Пустые котелки. Чуть дальше – еще одна палатка…
– Но этого не может быть, – выдавила Эрза.
– …в которой разбросана одежда…
– Мы же не могли вот так сбиться, вернуться…
– …фаитов. Умерших фаитов.
– Мы в том же лагере? – спросил я.
– Ты и сам это видишь. Интересно другое.
– Что?
– Тут нет следов.
– Ты это и раньше говорил, – обозленно бросила Эрза.
– Нет.
– Что?! Что «нет»?
– Здесь нет наших следов.
Эрза опустила голову, стала смотреть под ноги.
Мы с Феонилом занялись тем же. Следы. Свежие и очевидные. Но только те, которые мы оставили сейчас… Тен был прав. Ведь в первый раз тут под всеми соснами носился Феонил. А теперь – ничего. Как будто здесь долгие месяцы никто не ходил.
– Значит, это другой лагерь? – растерянно спросила Эрза. – Но я не знала… И зачем…
– Лагерь тот же. Все лежит на местах.
– И что нам делать?
Тенуин не ответил. Заторопился назад, к дороге. Выйдя к наэтке, коротко рассказал остальным, что именно мы увидели, и прошелся вперед по дороге.
– Был у меня один знакомый, – тихо начал Густ. – Рассказывал, такие штуки бывают в Лаэрнорском лесу. Говорил…
– А у меня была знакомая кобыла, – раздраженно вмешался Громбакх, – и всякий раз от испуга так бздела, что всем мешала думать. Вонь на три версты стояла. Доходчиво намекнул?!
Густ крепче сдавил рукоять зубача, но смолчал.
– Тише, – попросила Эрза.
Ее голос выдавал растерянность.
Вернулся Тен.
– Что там? – спросила Миа.
– На дороге нет следов. Тот же участок. Но наших следов нет. Чисто. Будто по ней уже год как никто не ездит.
– Значит, кто-то здесь кривой на всю голову, – выдавил Густ. – Это еще один лагерь. Другой! И бздят тут другие, у кого вместо глаз стекляшки. Так бздят, что сами все путают.
– Оставь его. – Я придержал Грома за рукав цаниобы. – Нужно ехать.
– По седлам! – скомандовала Эрза.
– Стойте, – прошептал Феонил, на несколько шагов приблизившись к краю Лаэрнорского леса.
Одного этого испуганного голоса хватило, чтобы все сразу замерли. Даже Эрза, едва вставив ногу в стремя, так и не запрыгнула в седло.
– Что там? – проворчал охотник.
Тенуин последовал за Феонилом. Они вместе долго всматривались в чащобу. Ничего пугающего. Неизменные стволы лиственниц. Разве что сейчас они казались совсем блеклыми, выцветшими. Будто присыпанными чем-то серым. Пеплом или песком.
Тенуин отшатнулся.
– Что там? – с дрожью прохрипел Густ.
Тенуин помедлил мгновение. Потом резко развернулся к нам:
– Быстро. Заплечные мешки на коней. Берите все ценное. Наэтку бросаем.
– Чего?.. – Густ посмотрел на Эрзу, ожидая от нее возражений.
– Чего, чего?! – оживился Гром. – Собираемся!
Охотник знал, что следопыт не будет бросаться такими словами. И если призывает торопиться, значит, лучше не задавать вопросов.
– Подожди. – Миалинта тоже была растеряна.
– Что там? – Эрза подозвала Феонила.
– Верхушки, – ответил он неуверенно. – Они обесцветились.
– И что те… – Эрза начала и задохнулась. Оборвала последнее слово странным, больше похожим на вскрик звуком. Вскочив в седло, скомандовала: – Делаем, как сказано. Скорее!
Мы с Теором и Густом бросились к наэтке. Стали спешно перебирать вещи. Перекладывали в заплечные мешки самое ценное. Следом подошли Феонил и Громбакх. Главным сокровищем охотника, кроме оселка, точильного масла, мешка монет и свертка с клютом, оказался увесистый бурдюк с хмелем. Отговаривать его не было времени.
– Ты везешь платья? – Тенуин неожиданно спросил Миалинту.
– Что?
– Платья.
– Они… Они в гартолле…
