– Э… а маманя где же?
– В избе, с хозяйством управляется.
– Ага, благодарю.
Всё, надо идти. Любава в избе одна. Подошёл к воротам. Всё знакомое, сам покупал. Толкнул калитку, в это время дверь в избу открылась, на крыльцо вышла Любава с корытом сырого белья, сразу глазами встретились, как искра пробежала. Любава охнула, выронила корыто, всплеснула руками. Она повзрослела. Брал её замуж Саша ещё девушкой юной, а сейчас перед ним молодая женщина в самом расцвете сил.
– Ты? – выдохнула Любава.
– Я. Вернулся из краёв дальних.
Александру хотелось кинуться к жене, обнять крепко. А вдруг уже замужем? Да муж увидит?
– Что не обнимешь жену, истуканом стоишь? Али другую зазнобу завёл? – сдавленным голосом спросила Любава.
– Нет у меня никого и не было. Воевал в краях дальних, заморских, куда плыть месяц, как не более. Потому весточку передать не мог.
Кинулся к Любаве Саша, взлетел на крыльцо, обнял крепко. Охнула Любава от крепких объятий, слёзы хлынули. И вдруг окрик от калитки:
– Ты что же, бесстыжая, делаешь?
А голос знакомый, Авдотьи. Саша голову повернул. Авдотья, как узнала хозяина, узелок с травами из рук обронила.
– Александр? – ещё не верила своим глазам.
– Он самый! Узелок-то подними, да пройдём в избу. Али в избе другой муж завёлся?
– Да что ты! – замахала руками Авдотья. – Как можно?!
Как в избу вошли да снял Саша охабень, обе женщины заметались. Обе, мешая друг другу, начали на стол кушанья выставлять.
– Стоп! Еда потом. Садитесь обе да по очереди поведайте, как жилось? Не обижал ли кто? Мне торопиться некуда, больше в походы дальние не пойду. Так что времени выслушать у меня много.
Начала Авдотья, как старшая, вроде мамки при Любаве была:
– Через девять месяцев, как ты уехал, сын у тебя родился, наследник. Посоветовались, Александром в твою честь назвали. Тяжко сначала было, потому пришлось немного денег на жизнь взять из тех, что ты оставил. Записи я вела, сочтёшь потом. Сын здоровеньким вырос и разумным. Грамоте его научили, уже месяц как купцу в торговле помогает, в лавке на приказчика учится. Ты не думай худого, Любава себя блюла.
– У тебя, Авдотья, не забалуешь. Молодец, что Любаву сберегла и сына помогла вырастить. Отныне всё по-иному будет. А вот сейчас и откушать можно. Завтра баньку затеем.
Женщины засуетились. Хозяина никто не ждал, но в печи и щи в чугунке стояли, и каша, да только без мяса, дороговато оно, но с маслом конопляным. А ещё хлебушек пшеничный, какой только дома и бывает, с душой испечён потому как. Перекрестясь, к трапезе приступили. Щи съели, стукнула дверь, младший Александр явился. Зыркнул исподлобья на мужчину за столом, видимо, зрелище непривычно. Саша поднялся, следом Любава.
– Познакомься, сынок, с отцом!
У паренька глаза круглыми от удивления сделались.
– Ты батя мне будешь? – переспросил он.
– Как есть! Из дальних земель явился.
– Наконец-то. А то пацаны на улице безотцовщиной дразнят.
Паренёк подошёл нерешительно, Александр обнял его.
– Не безотцовщина ты, отец твой воин, с иноверцами воевал.
– Ух ты! Расскажешь?
– Не сегодня. Я отлучусь за лошадью.
– И я с тобой, – напросился сын.
Непривычно. Жена была, об этом знал, но тут сын – и взрослый почти. Как быстро время в чужедальних краях пролетело!
Пока шли к постоялому двору, сын всем встречным хвастался:
– Отец вернулся, радость у нас!
Александр мешок с бронёй и мечом из комнаты на постоялом дворе забрал, лошадь. Лошадку сразу под уздцы взял сын. Саше показалось, что он гордится тем, что отец рядом, а он ведёт его лошадь. Саша же отцом себя не ощущал, другое дело, если бы он видел его младенцем, наблюдал, как растёт наследник.
Вот и владение. Сын завёл лошадь в денник, под приглядом Саши рассупонил, снял седло, задал овса, из колодца принёс воды. Хлопоты мужские, до этого в избе царил матриархат. А парню, чтобы мужчиной вырос, нужна мужская рука и подобающее воспитание, да не нудными нотациями, а своим примером.
Вечером говорили долго, каждый о своём, как жилось. Перед сном Александр в спальне посмотрел на себя в зеркале. Не смотрелся несколько лет, уж и забыл – когда? В отражении на него смотрел мужчина лет сорока, с русой бородкой, с морщинками у глаз. И уже первые седые волосы на висках есть. Эх, как летят годы!
Утром после завтрака сын к купцу в лавку ушёл. Авдотья выложила на стол записи о тратах. Саша глазами пробежал, смешно стало. За всё время его отсутствия двенадцать золотых монет потрачено, сущая мелочь, он ожидал большего. Авдотья смотрела с тревогой.
– Авдотья, да ты просто эконом. Ничего лишнего, всё правильно, молодец!
Учитывая, что Саша привёз с собой мешочек с золотом, что передал ему Гектор, никакого убытка, ещё и прибыль солидная. Однако в подвал спустился. Надо и деньги счесть, и оружие осмотреть. Оставлял он в подвале саблю дамасской стали, хорошо смазав. Монеты сосчитал, а саблю в избу забрал. Что ей в подвале пылиться? Осмотрел, кое-где маленькие пятнышки ржавчины очистил, смазал, наточил.
Пожалуй, стоит подумать о работе. Не воспользоваться ли французским опытом? Там появились школы фехтования. Опытные воины открывали такие, учили желающих владеть холодным оружием, за деньги, разумеется. Занялся бы и другим делом, кабы умел.
Недоучившийся питерский студент, ныне воин, прошедший не одну битву. И коли выжил, стало быть, удачливее, быстрее своих противников оказался. Для занятий требовалась малость – избу просторную купить, да поближе к центру города, само собой – оружие в лавках кузнецов-оружейников, причём клинки затупить. Ещё палок дубовых, на первых порах имитирующих оружие. Несколько шлемов для защиты головы, да нанять сторожа для охраны. Ещё продумать надо, как желающих оповестить. Ни радио, ни газет нет. Пожалуй, нанять мальчишек. За мзду малую покричат на перекрёстках и на торгу об открытии школы. Смешно стало. Избу ещё не купил, а о глашатаях думает, привык каждую мелочь продумывать. А может, потому и жив до сих пор? И первым учеником сына возьмёт. Пусть будет купцом, но оружием владеть научится. Знания за плечами не носить, а в жизни пригодиться может. Не спеша, не посвящая в планы домашних, стал приглядывать избу, да всё не то. Ему просторная нужна, в идеале – с одной большой комнатой внутри, вроде спортзала. А попадались избы большие с множеством маленьких комнат. Как говорится – кто ищет, тот обрящет. Нашлась такая изба, в два этажа, пятистенка, первый этаж – две большие комнаты с печью, второй этаж – четыре комнаты.
Александр при сделке владельцем сына записал, и двое видаков подпись поставили. Не получится со школой, вполне можно торговую лавку сделать или трактир. Деньги для начала дела имелись. Сторожа нанял, хотя изба совсем ещё пустая, затем черёд оружия пришёл. Отбирал тщательно, а ещё десяток крепких дубовых палок. Дуб прочен, не сломается, а ещё тяжёл, имитирует вес железного меча – в самый раз.
