— Интересно. Удалось разыскать этого Гоголя? Или хотя бы раздобыть о нем более полные сведения? — Капитан был явно доволен, а потому Никита снова приободрился, а Денис Рюмин окончательно скис.
— Я нашел Гоголя в списке абонентов Кротова, пробил через телефонную компанию абонента по номеру. Номер хоть и не обслуживается, но в архиве данные сохранились. Некто Лялькин Серафим Николаевич, семьдесят шестого года рождения, я смотался по адресу. В квартире проживают его родители, — горячась от избытка информации, рассказывал Грязнов. — Сперва не хотели открывать, потом не хотели пускать, долго проверяли, наконец пустили. Когда узнали, в чем дело, заговорили охотнее. Кажется, они меня не совсем правильно поняли, но, в общем, суть такова.
Гоголь этот уже пятый год в психушке скрывается, а вовсе не за границей. Не успел улизнуть.
— Та-ак, — протянул заинтригованный капитан, а Денис Рюмин почувствовал себя несчастным.
— Лет пять назад, они уже с Кротовым вместе работали, Гоголь отыскал одно перспективное захоронение. Поездка была подготовлена, дата назначена, но Крот неожиданно слег с желудочным гриппом. И Гоголь поехал один. Поездка оказалась удачной, но вышел один прокол. Какой-то новый русский за деньги соорудил себе генеалогическое древо и вписал туда этих самых князей, в чьей могиле хозяйничал Гоголь, и даже успел кого-то из родственников подхоронить в старинный склеп. Гоголь склеп разворотил, новый русский, который стал то ли депутатом, то ли вице-губернатором в области, то ли еще какой-то шишкой, пришел в ярость, Гоголя нашли и едва самого не закопали, причем живьем. Как ему удалось вывернуться — неизвестно, но только он добрался до психушки, симулировал полный сдвиг по фазе и с тех пор там отсиживается. Родителям он оставил все свои деньги на счетах, родственникам велел говорить, что уехал за границу, даже бывшей жене и сыну правду не сказал. Раз в месяц старики отвозят мальчишке деньги в долларах, которые Гоголь им специально оставил. Вот так.
— Забавно, — откидываясь на спинку рабочего кресла, заметил капитан. — Вот вам и еще одна версия для разработки. Чью могилу на этот раз вскрыл Крот?
Дело оказалось очень интересным. Станислав Дмитриевич даже едва заметно крякнул от удовольствия. Но сказать Грязнову он ничего не успел, помешал телефонный звонок.
— Станислав Дмитриевич, в квартире у Трифонова сработала сигнализация, — раздался в трубке торопливый голос лейтенанта Иванченко из наружного наблюдения. — Мы туда!
— Что значит — сигнализация? Трифонов сидит дома! — крикнул в замолчавшую трубку Авдеев, тут же спохватился и, убрав телефон, скомандовал: — По коням. У Трифонова что-то происходит.
— А разве мы наружку не сняли? — сбегая вниз по лестнице, поинтересовался Денис Рюмин.
— Нет. Нам нужны ордена, они у Трифонова. Пока не сняли. — Отрывисто отвечал капитан, прыгая через две ступеньки.
Благо в это время в управлении почти никого из сотрудников не осталось, потому что была пятница, вечер, и рабочий день уже давно закончился.
Когда Авдеев с ребятами примчался на место, в квартире уже сидела команда из вневедомственной охраны и названивала родственникам Трифонова.
— Иванченко, докладывай, — отозвав лейтенанта в сторонку, приказал Авдеев.
— Прокололись, Станислав Дмитриевич, — глядя виновато в сторону, доложил лейтенант.
— В смысле?
— Когда мы примчались, Трифонова в квартире уже не было.
— То есть как?
— Да так. Я еще днем заметил, что как-то подозрительно тихо он ведет себя. Окна не открывает, занавески не раздвигает, за весь день к окну ни разу не подошел.
— Подходил, но еще утром, — поправил напарника Сергей Гольцев.
— Ну да. Еще до отъезда Мукаевой.
— Та-ак, — протянул грозно капитан. — Когда и как уехала Мукаева?
— Около двенадцати вышла из арки, дошла до своей машины и уехала. Это еще при Ромашкине с Прониным было.
— Сам Трифонов не показывался?
— Нет.
— Упустили, значит, — сухо констатировал капитан, и подчиненные от этого короткого замечания медленно, но глубоко втянули головы в плечи.
— Станислав Дмитриевич, мы же тут человека на лестнице прихватили! — спохватился Иванченко. — Мы наверх бежали, а он вниз по ступенькам скакал. Отбивался, еле скрутили, кто такой — не признается.
— Где он?
— К кухне. Вон, на табуреточке сидит.
Станислав Дмитриевич распахнул дверь, ведущую в кухню, и у Никиты Грязнова аж дух от счастья перехватило.
— Станислав Дмитриевич, это Крылов! — с трудом совладав с голосом, шепнул он на ухо капитану. — Брат Вероники, тот самый.
На кухне сидел, нервно сжимая ладони, высокий парень со светлыми жидкими волосами и длинным носом, очень похожий на Веронику Крылову. Только глаза у него были больше и не серые, как у сестры, а карие, и от этого лицо его было приятнее и выразительнее. Увидев капитана, он вскочил и, набрав в грудь побольше воздуху, сразу же кинулся в атаку.
— Вы здесь главный? Я требую, чтобы мне немедленно объяснили, на основании чего меня задержали? Я спокойно спускался по лестнице, вдруг эти двое на меня накинулись, скрутили, вон руки до сих пор не отошли, и поволокли в чужую квартиру! Я требую… — буквально захлебывался от избытка чувств Крылов.
— Да вы успокойтесь, господин Крылов, присядьте. Сейчас мы во всем разберемся.
Крылов, услышав свою фамилию, сразу же обмяк, утратил боевой задор и буквально плюхнулся обратно на стул.
— Вот и славно, вы Олегу Ильичу уже звонили?
Крылов от такого вопроса побледнел еще больше. Рюмин с Грязновым понятия не имели, кто такой Олег Ильич, но по всему выходило, что капитан в очередной раз необъяснимым образом обскакал их обоих. Хотя вроде как еще часа полтора назад понятия не имел ни о каком Евгении Крылове.
— Ну что же, Евгений Михайлович, расскажите мне: как вы оказались в этом подъезде? — Доброжелательно предложил капитан Авдеев, усаживаясь напротив задержанного.
— К знакомому заходил.
— К какому знакомому, в какой квартире он проживает? — Уточнил капитан.
— В этой.
— В этой?
— А как зовут вашего знакомого?
— Кирилл Трифонов, — без запинки ответил Крылов.
Рюмин с Грязновым едва сдерживали эмоции от обилия комментариев.
— Вы заранее договаривались с ним о встрече?
— Нет, — резко и коротко отвечал Крылов.
— Скажите, а как давно вы знакомы с Трифоновым?
— Ну, не помню. Какое-то время.
— Какое, вспомните, пожалуйста. А заодно вспомните, где именно вы с ним познакомились?
— Не знаю, в какой-то компании, — дергая плечами, сжимая руки и то и дело поглядывая на часы, рассказывал Крылов.
