– Там и познакомитесь. Николай Александрович отвечает за перевозку моей дочери в самолет. Проследите, чтобы все прошло нормально.
– Сейчас выезжаю. – Она вышла из кабинета. – Лида, – попросила она секретаря, – я еду в аэропорт. Мои чемоданы в машине. Но у меня еще нет паспорта. Пусть кто-нибудь привезет его в аэропорт. Только не забудьте.
– Я не забуду, – громко сказала молодая женщина, – все документы к нам привезут через двадцать минут. Ваш паспорт будет с остальными. Нам уже звонили из английского посольства.
Марина вышла из приемной, проходя в свой кабинет. Собственно, ее вещей здесь почти не было. Она села в машину и отправилась в аэропорт. Обычно подобные самолеты вылетали из Шереметьева-1, так как главный международный аэропорт Шереметьево-2 был переполнен прибывавшими и улетавшими самолетами. Построенный много лет назад, он явно не соответствовал изменившемуся, более интенсивному графику движения авиалайнеров.
Самолет, зафрахтованный банком «Армада», находился в самом конце летного поля. Это был «Боинг-737», приспособленный для перевозки тяжелораненых или больных. Большая реанимационная палата находилась в хвосте лайнера. Здесь же дежурили два английских врача и санитарка. Реанимобиль доставил девочку к самолету. Носилки осторожно подняли в салон. Следом прошла и мать девочки. Марину поразило злое лицо первой жены Рашковского. Очевидно, она все время терзала себя за упущенную возможность построить нормальную семью с человеком, который так преуспел в жизни. В самолете, кроме Рашковского, должны были лететь Кудлин, Чернышева и еще пятеро сотрудников банка.
Паспорта привезли через сорок минут, и поднявшиеся на борт таможенники и пограничники приступили к оформлению документов. За несколько минут до вылета приехал наконец Рашковский. Он вышел из машины и, пожав руку Фомичеву, что-то буркнул ему на прощание. Марина обратила внимание, как за ним по трапу следует невысокий мужчина, по типу кавказец. Она уже знала, что это Акпер Иманов, руководитель личной охраны Рашковского, назначенный вместо убитого брата, который погиб, защищая Анну.
Кудлин остался рядом с Фомичевым, что-то непрерывно говоря ему почти на ухо. Он едва успел пройти в самолет, когда трап уже убирали. Экипаж объявил о готовности взлета. Рашковский сидел в салоне первого класса, находящемся рядом с кабиной экипажа. В первом салоне расположились Марина, Иманов и Кудлин. Четверо охранников разместились во втором салоне.
Взлет был разрешен, и самолет начал выруливать на дорожку.
– Телефоны! – крикнул Кудлин. – Нужно отключить мобильные телефоны.
Все достали аппараты. Марина увидела, что Иманов протягивает ей мобильный телефон.
– Это ваш, – почтительно сказал он, передавая ей аппарат. – Вы знаете, как он работает?
– Немного знаю, – улыбнулась в ответ Марина.
– Это аппарат спутниковой связи, – пояснил Иманов. – Сейчас я вам покажу.
Пока он объяснял, самолет взлетел, и они довольно быстро набрали высоту. Марину поразило, что Рашковский не стал проходить в конец самолета, чтобы узнать, как себя чувствует дочь. А ведь он вызвал самолет ради нее. Минут через тридцать после того, как они набрали высоту, он подозвал к себе Марину.
– Узнайте, как там девочка. И предложите отдохнуть ее матери, – сказал он Марине. Она хотела что-то уточнить, но со своего места поднялся Кудлин.
– Я пойду вместе с Мариной Владимировной.
Он прошел вместе с Мариной в конец самолета, вошел в палату. Девочка спала, улыбаясь во сне. Мать сидела рядом.
– Ирина, – позвал ее Кудлин, – может, вы немного отдохнете? Пройдемте в другой салон. Там можно отдохнуть.
– Я должна сидеть с охранниками? – зло спросила Ирина. – Или с его дамочками? – Она явно намекала и на Марину. Та поморщилась, но промолчала. Эта женщина была из тех, кто собственные несчастья трансформирует в обиду на все человечество.
– Зачем вы так говорите? – мягко заметил ей Кудлин. – Пройдемте, пожалуйста, в наш салон. Там вы сможете отдохнуть.
Ирина смерила его взглядом, потом посмотрела на Марину и резко поднялась с места. На дочь она даже не взглянула. Хотя ребенок был единственной нитью, связывающей ее с прошлой жизнью. И с Рашковским.
Она пошла следом за Кудлиным. Марина посмотрела на девочку, и та неожиданно открыла глаза. Увидела Марину. Ее явно не испугало присутствие чужого человека.
– Здравствуйте, – сказала девочка.
Врач, сидевший рядом с ней, сразу взял ее руку, определяя пульс.
– Здравствуй, – сказала Марина, усаживаясь с другой стороны. – Как ты себя чувствуешь?
– Уже нормально. А мы летим?
– Да, уже полчаса.
– Как здорово. А я ничего не чувствую. Наверное, я заснула. Я ничего не почувствовала при взлете.
– Ты спала, – улыбнулась Марина, – а сейчас проснулась.
Врач положил руку девочки на постель. Пульс в норме. Он кивнул Марине. Девочке можно было разговаривать.
– Вы работаете у моего папы?
– Да, – кивнула Марина, – я его новый секретарь. Личный секретарь.
– Вместо тети Альбины, – вспомнила девочка. – Она так смешно боялась летать на самолетах.
– Я тоже немного боюсь.
Анна была похожа на отца. Серые глаза, породистое лицо, пышные красивые волосы. Она была уже почти сформировавшейся молодой девушкой. Но, учитывая тепличные условия швейцарского пансиона, куда определил ее отец, по манере поведения оставалась ребенком, во многом наивным.
– Вы красивая, – неожиданно сказала Анна. – Я увидела вас и сразу поняла, что вы работаете у моего папы. Ему нравится, когда его окружают красивые женщины.
– Спасибо, – рассмеялась Марина, – у тебя очень хороший папа.
– Он добрый, – сказала девочка. – И сильный, – добавила она, немного подумав.
Марина повернула голову, увидев, как вскочил со своего места врач. Рашковский стоял в дверях, слушая их беседу. Очевидно, ему не хотелось сидеть рядом с первой женой, и он вошел в палату, чтобы навестить дочь.
– Спасибо, – кивнул он Марине, которая поднялась, намереваясь выйти.
– Не за что. У вас хорошая дочь. Надеюсь, что все будет в порядке.
Рашковский прошел к кровати девочки. Выходя, Марина обернулась. Она увидела, как он наклоняется к постели, целуя дочь. Она увидела выражение его лица – это был совсем другой человек. Не тот, которого она знала. Марина закрыла дверь и не стала возвращаться в салон первого класса. Вместо этого она села во втором салоне, рядом с охранниками. Минут через пятнадцать из третьего салона вышел Рашковский и неожиданно сел рядом с Мариной. Она удивленно взглянула на него.
– Принесите мне виски, – попросил он стюардессу.
«Очевидно, он не хочет идти к своей бывшей жене, – поняла Марина, – ему неприятно даже находиться рядом с ней».
