– Это ничего, брат Тук
[17]. Я буду твоим другом, даже если ты никогда не познаешь девчонок.
– Отвали, – толкнул я его в плечо.
Мэйсон шутил, но я такие шутки находил не смешными.
Педик.
Пидор.
Гомик.
Принцесса.
Сколько раз меня обзывали так, а то и похуже? Сколько раз Крис Саммерс бил меня в грудь кулаком, сбивал кепку с моей головы, больно щипал? «Не лей слезки из-за этого, пидорок. Это же шутка. Ты шуток не понимаешь? Я думал, у геев с чувством юмора все в порядке. Как там тебя зовут? Дэвид Джуди? У тебя даже фамилия девчачья. Что случилось? Животик бо-бо? У тебя сегодня ПМС? Может, тебе с этим поможет твой дружок?..»
Я постарался отмахнуться от воспоминаний о том, что делал и говорил Крис Саммерс. Он больше никого не обзовет пидорком. Он мертв.
Мэйсон потер ушибленное плечо.
– Блин, приятель, я просто шутил.
– Извини, – пробубнил я.
Мы несколько минут шли молча, затем я спросил:
– Как думаешь, они устроят какое-нибудь… ну, не знаю… собрание по этому поводу?
Мейсон сделал последнюю долгую затяжку и щелчком отправил окурок на тротуар. Спустя четыре шага я раздавил его подошвой.
– Не-а. Думаю, они не захотят об этом вспоминать. Сделают вид, будто ничего и не было. У Бриджет отец работает строителем. Она сказала, что они все там отремонтировали и покрасили. Столовая теперь сама на себя не похожа.
Мы свернули со Старлинг-стрит и ступили на футбольное поле, заросшее после лета. Перед нами возвышалась школа – гудящий энергией людской муравейник. У тротуара лениво урчали автобусы, из них гурьбой вываливались девятиклассники, одетые в новенькую накрахмаленную одежду. Машины резко тормозили, сигналили, объезжали одна другую в поисках свободного места. Стоящий на тротуаре мистер Энгерсон направлял учеников. Мне вспомнилось, как его передразнивали Ник и Вал: «Мальчики и девочки, поступайте сегодня разумно. Ученики, давайте проявим наш школьный дух и будем вести себя как леди и джентльмены».
– Дьюс и Стейси, – указал Мейсон на целующуюся на трибунах парочку.
Они сидели на нашем обычном месте, в дальнем от школы конце, там, где нас не мог засечь Энгерсон. Рядом пристроились Лиз с Ребеккой. Раньше здесь встречались все наши друзья. Но в этом году мы будем не в полном составе.
Естественно.
Ник мертв.
Валери… никто не знал, что в эти дни происходит с Валери.
Мы размашистым шагом пересекли поле и стали подниматься к друзьям на трибуну. Мэйсон принялся громко и пошло стонать.
– О, Дьюс! – противненько затянул он. – О, Дьюс, я вся горю из-за тебя! Из-за тебя мне в голову лезут непристойные мысли!
Дьюс отлепился от Стейси.
Стейси вытерла размазавшийся по подбородку блеск для губ и показала Мэйсону средний палец.
– Это предложение? – приподнял брови Мэйсон. – Оригинально.
Стейси закатила глаза.
– Привет, Дэвид, – поздоровалась она со мной.
Дьюс в знак приветствия кивнул.
– Привет, – ответил я.
Мы уселись, ощущая некоторую неловкость. Ребята все лето провели вместе, радуясь жизни. А я в одиночестве сидел дома, снова и снова прокручивая в голове случившееся второго мая, смотря новости по телевизору и прекрасно сознавая: полиция ищет информацию, которую я могу, но слишком боюсь ей дать.
– Подстригся. – Стейси провела ладонью по ежику моих волос.
– Смахиваешь на сержанта-инструктора строевой подготовки, – усмехнулся Дьюс.
Он встал, прошел мимо меня и начал спускаться с трибун. Все последовали за ним. На дорожке Дьюс развернулся и отдал мне честь:
– Есть, сэр! Так точно, сэр!
– Очень смешно, – проворчал я.
Дьюс с Ником были лучшими друзьями, а Дьюс вел себя так, словно Ник просто забил на уроки, делов-то. Меня же сковывал ужас, возрастающий с каждом шагом, приближающим меня к двойным дверям школы.
Может, Крис Саммерс был прав насчет меня? Может, я слишком чувствительный? Может, я веду себя как девчонка?
Дьюс болтал о чем-то, но я не слышал его, когда Стейси вдруг судорожно вздохнула.
– Не может быть! – ахнула она. – Вал?
Я поднял взгляд. На тротуаре, потерянная и испуганная, стояла Валери Лефтман – лучшая подруга Стейси. Бывшая лучшая подруга Стейси.
– Привет, – робко сказала Валери.
Сердце подпрыгнуло и кувыркнулось в груди, как всегда бывало при встрече с ней. Я обошел Стейси и обнял Вал. Однако, чувствуя общую напряженность и злость, поспешно выпустил ее из рук, отступил и опустил взгляд.
В ушах шумело, и я едва слышал вопрос Стейси о ранении и ответ Вал. Затем Дьюс прицепился к Вал с могилой Ника и мое сердце упало. Тон Дьюса был циничным и жестким, обвиняющим.
Ник… Вал должна была знать о его плане. Так все думали. И винили ее.
Она должна была знать, хотя и уверяет, что ничего не знала.
Но есть тот, кто знал.
Тот, кто знал и ничего не сказал.
Одиннадцатый класс
1. Алгебра: как можно сочетать буквы и цифры?!!
2. Кристи Брутер
3. Дурацкие проблемы родителей. Ты женился на ней! Научись с ней ладить!!
4. Лак для волос
5. Джинни Бейкер
Вал стала свидетельницей одного из самых постыдных мгновений моей жизни.
Я был новеньким в школе, только летом переехал в Гарвин. Если вам интересно мое мнение, то самое худшее, что вы можете сделать для своего ребенка, – это перевести его в другую школу в одиннадцатом классе. Особенно если это такой ребенок, как я, – тихий, застенчивый, пугливый. Шансы на то, что я примкну хоть к какой-нибудь популярной группке ребят, практически равнялись нулю.
У нас шел урок физкультуры. Настоящее позорище, так как я еще не оброс мышцами, как большинство ребят, и даже некоторые девчонки были более зрелыми, чем я, – крупнее и выше. Я напоминал неуклюжее нечто, только что вылупившееся из яйца, а двое парней в моем классе выглядели так, словно бреются с самого рождения, – Крис Саммерс и его футбольный дружок Джейкоб Кинни. Мне дня хватило, чтобы понять: для девчонок из нашей школы существует только два мужчины – Крис и Джейкоб.
Стояла осень, и наш тренер Рэдфорд завел свою любимую песню – «нужно пользоваться прекрасной погодой». Это означало, что он будет мучить нас на улице, а не в зале, заставляя для разогрева наяривать круги по футбольному полю и автобусной петле. Там, где запросто можно наглотаться мошкары и вывихнуть лодыжку в луже грязи за переносными туалетами.
