Вернувшись в дом, я вновь пошел в Комнату Ревности и какое-то время размышлял, что мне делать. Может быть, стоит выйти и отправиться на место преступления? Но там, должно быть, работали полиция и прокурор, так что в моем приходе не было никакого смысла. Они, так или иначе, когда-нибудь постучатся ко мне и позовут на допрос. Так что лучше всего оставаться дома.
Я решил, что будет лучше, если я надену не свою домашнюю одежду, а брюки с рубашкой. Так что, когда за мной придут, я буду готов. Я направился к шкафу. Из отделения, на котором красовалась надпись «Двадцать пять градусов и выше», я выбрал серые брюки, а к ним – белую хлопчатобумажную рубашку. Из отделения для обуви достал легкие мокасины и надел без носков. Мокасинам было самое меньшее двадцать лет. Ведь я, как уже говорил, жил на свою пенсию довольно стесненно, едва сводил концы с концами, а деньги вкладывал только в дешевые издания книг, как правило, из вторых рук. Я очень люблю свою старую одежду, и, когда мне приходится покупать что-то новое, чувствую себя не в своей тарелке. Особенно я не могу терпеть этикетки новых рубашек. Они натирают затылок, и мне хочется тут же сорвать рубашку с себя. А новые ботинки натирают мне ноги.
На кухне я достал из холодильника кусок мяса, зелень на салат и принялся готовить обед. Я стараюсь есть пищу простую, но питательную. Обычно в моем доме не бывает углеводов вроде хлеба и макарон (единственное исключение – миндальное курабье, которое я ем каждый день на завтрак). Поэтому я не толстею. Признаться, мне удается сохранить один и тот же вес благодаря тому, что мне повезло: я худой и высокий и минимум три раза в неделю стараюсь совершать длительные прогулки пешком по берегу моря. Этого вполне хватает, но, если говорить начистоту, с поддержанием нужного веса становилось все сложнее. Мне требовалось есть все меньше, а ходить все больше, но я был готов платить эту цену. К тому же прогулки нужны не только мне, но и Керберосу, и мне приходилось подолгу бродить в его компании.
Я не стремился никому понравиться и вовсе не заботился об этом, но быть худым – это хорошо и полезно для здоровья. Я верил, что так смогу прожить дольше. Я готовил себя к тому, чтобы прожить здоровой жизнью до ста лет. Для этого я каждый день составлял для себя программу питания и читал на эту тему научные статьи в интернете. Ведь главная обязанность человека в жизни – следить за собой и прожить как можно дольше. Разве не так?
С этой мыслью я тут же отправился к столу, чтобы записать ее в тетрадь. На этот раз я не стал перечитывать свои слова, как делал обычно. Лучше посмотрим через несколько дней, какими мне покажутся ныне столь блестящие мысли. Отложив блокнот на журнальный столик, я потянулся к лежавшей раскрытой книге. Последующие несколько часов прошли за ее чтением. Вокруг все было спокойно, из деревни не доносилось никакого шума. Телефон тоже не звонил. Ближе к трем часам дня, в то время, когда я обычно чищу себе фрукты, залаял Керберос. Журналистка была удивлена, что я так быстро открыл.
– Вы что, ждали за дверью? – спросила она.
– Нет, – пожал я плечами. – Просто Керберос сообщил, что вы здесь.
– Почему вы решили, что это я?
– Я уже сказал – Керберос сообщил мне об этом.
Она насмешливо посмотрела на меня:
– Ваша собака со смешным именем сообщила, что пришла молодая журналистка?
– Да, именно так.
– Вы серьезно?
– Серьезнее некуда.
– И что, вы хотите сказать, что разговариваете с животными?
– Не знаю, можно ли это назвать разговором. Тем не менее какой-то диалог происходит.
– Вы и в самом деле говорите совершенно серьезно.
– Да, ведь я не похож на человека, который часто шутит, – заметил я. – Хватит вам препираться со мной, вам удалось узнать, кто еще был в доме, помимо мужа с женой?
– Да, кажется, там была гувернантка, она присматривала за ребенком.
– Светлана.
– Как, простите?
– Светлана… Так зовут гувернантку. Она из Болгарии.
– Мне об этом не сказали.
– Вы хотите узнать ее историю?
– Да.
Я сказал гостье, что готовлю салат, и предложил вместе пообедать.
– А на пороге вы не можете рассказать?
– Ну что вы! – возмутился я. – Мы что, будем в дверях разговаривать?
Беспомощно опустив руки, она лишь выдохнула: «Уффффф!» Я видел, что ее терзают жуткие сомнения, входить или нет. Ведь ей и так наверняка было непросто сюда вернуться. Упрямые девчонки редко отказываются от своих слов, но она сделала над собой усилие, потому что ее съедало любопытство. Ее гордость была задета, я это видел совершенно ясно.
Я пригласил ее еще раз. Наконец она согласилась:
– Хорошо, но только ненадолго. Самое большее – на полчаса, потому что мои друзья возвращаются в Стамбул, и мне надо ехать с ними.
– Ладно, постараюсь рассказать как можно быстрее, даю слово.
Она смущенно вошла, мы сели в той же комнате, я угостил ее дыней на маленькой тарелке. Она принялась задумчиво есть.
Я начал рассказывать о Светлане:
– Светлана выучилась на медсестру. Сейчас ей слегка за тридцать. Высокая шатенка, аккуратная и очень дисциплинированная. Она носит белый медсестринский халат, в другой одежде я ее не видел. Зачем Светлана сюда приехала?
– Она в кого-то влюбилась у себя на родине. Долгое время они были вместе. Однако мужчина без всяких объяснений бросил Светлану и женился на другой женщине. К тому же оказалось, что женщина, ради которой он оставил Светлану, невероятно глупа. Для Светланы это был удар по самолюбию, которого она не вынесла, и она захотела уехать как можно дальше от этого человека. А самая близкая подруга Светланы была турчанка. Она отправилась вслед за своей подругой, которая со своей семьей переехала в Турцию.
Беспокойство девчонки все больше возрастало.
– Да-да, я вижу, что ваше время подходит к концу, – опередил ее я, – постараюсь как можно быстрее перейти к сути дела. Прошу прощения, но если вы не будете постоянно смотреть на свои часы, то мне будет легче сосредоточиться. Всякий раз, когда вы смотрите на них, я ощущаю давление.
Усмехнувшись, она согласно кивнула.
– Вот так гораздо лучше, – сказал я. – Так что я говорил? Приехав в Турцию, Светлана отправилась в одну из фирм, которые ищут работу иностранцам, а те прежде всего отправили Светлану сиделкой в один дом ухаживать за пожилой больной. Женщина была при смерти. Светлана очень дисциплинированный человек, она великолепно справлялась со своими обязанностями, вовремя давала лекарство, меняла простыни, делала массаж от пролежней, кормила ее…Но почему вы встали? Ваше время истекло? Постойте, постойте, я сейчас заканчиваю. Когда пожилая женщина, несмотря на столь тщательный уход, все же умерла, Светлана осталась без работы и обратилась в ту же фирму. На этот раз ее отправили в другую семью в Стамбуле. Она присматривала за двумя маленькими детьми одной семейной пары, оба из родителей в которой постоянно работали. Светлана и там… Что случилось? Почему вы рассердились?
