– Нет. – Рене покачала головой. – Я не позволю навесить на Кирана ярлык. Я видела, как это работает: ребенок немного отличается от других, и что же? – его тут же подсаживают на лекарства, чтобы он не мешал ведению уроков. Я не позволю вам превратить моего сына в зомби просто для того, чтобы вам стало легче работать.
Миссис Дэлтон явно с трудом сдерживала желание вспылить.
– Мне очень жаль, что вы смотрите на это таким образом. По-видимому, я сделала некоторые допущения, которые не должна была делать, и это моя вина. Однако мне хотелось бы уверить вас, что никто не собирается подсаживать вашего сына на лекарства. Средства, пожертвованные нашей школе, должны быть потрачены для того, чтобы помочь таким детям, как Киран, максимально эффективно использовать то время, которые они проводят на учебе в школе, и научиться успешно справляться со своими проблемами в будущем. Вы вовсе не обязаны соглашаться на включение его в эту программу, но я бы настоятельно рекомендовала вам подумать. Чем дольше Киран будет оставаться без квалифицированной помощи, тем труднее ему будет потом.
Рене откинулась на спинку стула и прикрыла глаза рукой. Пожалуй, она давно уже понимала, что с Кираном что-то не так, но она говорила себе, что это временно, что ее сын в конце концов перерастет свои проблемы. Грег относился к ним по-своему: он только и делал, что дразнил Кирана или наказывал его за то, что он считал своеволием и упрямством. Это привнесло еще больше напряжения в их и без того неустойчивый брак, и когда наступил разрыв, он свалил вину за все на младшего сына. Но это была неправда, и они оба это знали. Их отношения все равно бы рухнули, независимо от того, имелось ли дополнительное давление на их брак или нет. Она глубоко вздохнула и опустила голову.
– Извините, – сказала Рене, доставая из сумочки бумажный носовой платок. – Мне не следовало на вас кричать. Просто мне сложно все это принять.
– Конечно. Я понимаю.
Рене вытерла глаза, думая о паре, которая только что вышла от миссис Дэлтон, опустив глаза и торопливо уходя прочь, как будто им не хотелось, чтобы на них смотрели. И еще она надеялась, что к тому времени, как она выйдет в коридор, Трэвис Дил уже уйдет. Ей совсем не хотелось, чтобы он спрашивал ее, что случилось. Она смяла в кулаке бумажный платок и шмыгнула носом.
– Это пожертвование – что оно значит для Кирана? – спросил она.
– Ну, сначала ему надо будет пройти официальное освидетельствование у окружного психолога. Затем она, конечно, захочет побеседовать с вами и вашим мужем, чтобы узнать, какие особенности поведения вы наблюдали у вашего сына дома.
Рене взглянула на дверь.
– Вы же поняли, что мужчина, рядом с которым я сидела в коридоре, не отец Кирана, верно?
– Да, поняла; извините, что поставила вас в неловкое положение. Я знала, что вы и отец Кирана находитесь в разводе, но я подумала, что он, возможно, пришел…
– Грег не приходит никуда, если речь там должна пойти о Киране, – сказала Рене. – К тому же он снова женился, так что, думаю, мой сын никогда больше не увидит своего отца, если только не станет звездой в каком-нибудь виде спорта.
Миссис Дэлтон опустила глаза и посмотрела в свою тетрадь.
– Мне жаль это слышать.
– Тут не о чем жалеть. Нам без него лучше.
Рене заставила себя улыбнуться. Она вовсе не хотела говорить с такой злостью. Эта женщина не виновата в том, что Грег оказался таким никудышным отцом.
– А когда это освидетельствование должно быть проведено? – спросила Рене.
– Это зависит от количества кандидатов на включение в программу помощи, но наш директор хочет, чтобы процесс начался как можно скорее. Окружной психолог обещала найти окна в своем расписании для таких детей, так что, возможно, мы проведем освидетельствование вашего сына уже на первой неделе января.
– А что будет потом?
– Посмотрим, что она ему порекомендует. Если окажется, что у Кирана все-таки есть невроз навязчивых состояний, он будет включен в программу с целью дальнейшего обследования и лечения.
– Но его не посадят на лекарства, да?
Миссис Дэлтон ответила не сразу.
– Насколько я понимаю, эта программа не предусматривает немедленного назначения лекарственной терапии, я уверена, что все будет зависеть от состояния ребенка и от того, как успешно идет психотерапия. Однако ни одного ребенка не будут принуждать принимать лекарства. Если этот вопрос встанет на повестку дня, решение в каждом отдельном случае будут принимать родители.
Рене глубоко вздохнула и попыталась сдержать новый поток слез.
– Что ж, ничего не поделаешь. Спасибо, что рассказали мне, как обстоят дела.
Рене схватила со стола свою сумочку и уже начала вставать со стула, когда миссис Дэлтон вдруг взяла ее за руку.
– Могу я сказать вам еще одну вещь, прежде чем вы уйдете?
Рене невесело рассмеялась и села опять.
– О господи. Вы хотите сказать, что есть что-то еще, чего я не знаю?
– Да, но на сей раз это хорошая новость. – Учительница улыбнулась. – Я понимаю, что сказанное мною стало для вас шоком, и вижу, как это вас обеспокоило.
– Это точно.
– Но вы также должны знать, что ваш сын очень умен, и я попросила психолога измерить также и его IQ. Если я не ошибаюсь, он с легкостью пройдет тестирование, чтобы быть включенным в нашу программу для талантливых и одаренных детей.
Рене закрыла глаза и почувствовала, как по щеке ее катится слеза.
– Что ж, – сказала она, – это уже кое-что. Спасибо, что поставили меня в известность.
Температура на улице упала сразу на несколько градусов. Выйдя из здания школы, Рене увидела, что ее дыхание сразу же превращается в белые облачка пара. Когда она покинула класс, Трэвиса Дила в коридоре уже не было, не увидела она его и на парковке. Вероятно, это к лучшему, подумала она. Даже если у него возник к ней интерес, этот интерес скорее всего угас бы, стоило бы ему только узнать, зачем она приходила в школу. Кому нужны чужие проблемы?
Рене засунула руки в карманы и торопливо зашагала по парковке к своей машине, грустя о несбывшемся. Трэвис Дил показался ей приятным человеком. Жаль, что она никогда его больше не увидит.
Глава 6
– Хью! Я дома!
Ответа не последовало, но это вовсе не означало, что в доме никого нет; его брат откликался не всегда, даже если знает, что его кто-то зовет. Трэвис повесил свою куртку и услышал музыку, доносящуюся из гостиной. Он взял пакет с готовой курицей, которую купил на ужин, и пошел в гостиную, чтобы посмотреть, что делает его брат. Как он и предполагал, Хью играл в «тетрис» на своей игровой приставке.
Он встал между братом и экраном.
– Привет! Я уже дома, – сказал он. – Ты поел?
