Надя села на подоконник, сторожа Лилину сумочку и Райкин ридикюль. Кто-то подошел к ней, попытался пригласить, но она отказалась, отрицательно замотав головой, даже не оглянувшись. Она смотрела в полураскрытое окно – там, сквозь пелену дождя, на фоне темно-серого неба была видна оранжевая узкая полоса заката…
Затрепыхался Райкин ридикюль, словно в нем запрыгала лягушка. Сотовый…
Надя издалека махнула Рае рукой – иди сюда, мол. Рая в ответ скорчила рожицу и взасос поцеловала своего военного. Телефон продолжал надрываться. А вдруг что-то важное?
– Алло! – вздохнула Надя, беря трубку. – Алло, говорите!
– Ой, кто это? – сквозь треск и шум прорвался знакомый голос Райкиной матери. – Не туда попала, что ли?
– Светлана Петровна, это я, Надя! – стараясь перекричать музыку, ответила Надя. – Вам Райку? Это срочно? Она сейчас немного занята…
– Наденька? – Светлана Петровна как будто всхлипнула. – Позови Раю – это очень важно… Очень важно!
– Минутку…
Надя подняла сотовый и показала его Рае. Та неохотно покинула объятия своего кавалера и засеменила к подоконнику.
– Ну, что там такое? Алло, мама… О чем ты?
Райкино лицо неожиданно приняло серьезное выражение, между бровей пролегла страдальческая морщинка.
– Кто?.. И когда?.. А потом?.. О господи… Мам, но что же делать? Нет, это невозможно… Какая сволочь!!!
Рая нажала на кнопку отбоя и растерянно уставилась на дождливый закат.
– Что-то случилось? – осторожно спросила Надя.
– Случилось… – Рая перевела взгляд на подругу. – Мне надо срочно в Москву. Мать говорит, что у Колесова запой и он уже мебель начал пропивать… Ну да, а что ему делать, если я денег ему специально не оставила!
– А как Светлана Петровна?
– Да она с детьми на даче… – с досадой бросила Рая. – Естественно, она не может бросить все и мчаться в город. Ей позвонила ее приятельница из соседнего подъезда. Ну и сказала про мебель. А там гарнитур испанский, красного дерева… Я почти год на него копила!
Райкиным пунктиком была красивая мебель.
– Завтра поедешь?
– Какое завтра… сейчас!
Она схватила свой ридикюль в охапку и выбежала из зала.
Так Надя и Лиля остались вдвоем.
На следующее утро дождь кончился. Выглянуло солнце, начали испаряться лужи на асфальте.
Лиля решительно впадала в депрессию, и ничего ее не радовало.
К завтраку она не вышла, лечебные процедуры пропустила. Около двенадцати Надя с балкона увидела ее бредущей по дорожке в саду. Рядом шел Стас и что-то говорил ей. Лиля его не слушала. Он схватил ее за руку и повернул к себе. Лиля вырвала руку и пошла дальше.
– …все, что хочешь! – донеслось до Нади. – Я готов на что угодно… Лилия!
Лилии было глубоко на все наплевать.
Через полчаса она появилась в номере Нади.
– Надоел, – заявила она с порога. – Мальчишка… Нет, если у него богатый папаша, это не значит, что он и сам из себя что-то представляет. Хуже репейника… Выходи, говорит, за меня замуж!
– Ты отказала?
– Естественно… Ну и скука! Надька, я сейчас умру. Надо что-то придумать… Давай-ка я тебя накрашу к обеду.
Они переместились в номер к Лиле.
– Голову давно мыла? Вчера вечером? Ничего, сейчас еще раз вымоем… – командовала Лиля. – Ты, Надька, очень небрежно относишься к своему внешнему виду. Хвостик на затылке завязала – и все… Так нельзя! Теперь берем фен и расческу…
Она слегка подсушила Надины вымытые волосы и принялась старательно укладывать их.
– Больно… ой, ты меня сейчас лысой оставишь!
– Ничего, терпи, – сурово ответила Лиля. – Эх, жалко, краски для волос нет, я бы тебя еще и покрасила!
– Что, у меня седые пряди? – испугалась Надя.
– Пока нет. Но надо сделать что-то радикальное. Цвет баклажана или охры…
– О господи… на Райку, что ли, насмотрелась?
– Кстати, надо будет ей позвонить, узнать, что там у нее с Колесовым, удалось ли спасти мебель…
Лиля изобразила на голове Нади художественный беспорядок – море накануне шторма. До девятого вала еще далеко, но отправляться в плавание уже опасно…
Потом наложила на лицо подруги тон. Румяна, пудру. Тени с блестками для глаз. В ход пошли тушь, карандаш для бровей. Недрогнувшей рукой обвела четкий контур губ, словно выводила границы суверенного государства… Помада – три слоя, сверху, в центре нижней губы – дополнительный мазок специального блеска.
Лиля так разошлась, что заставила Надю надеть платье из своего гардероба. Шелковое, с рисунком на какие-то восточно-азиатские мотивы – болото, цапли, лотосы, тигриные глаза, проглядывающие сквозь заросли бамбука…
– Тебе идет, – с удовлетворением произнесла Лиля. – Я, пожалуй, подарю его тебе. А то ходишь черт знает в чем, словно школьница… Так, теперь еще духами тебя сбрызну…
На Надю из зеркала смотрела незнакомка с порочным взглядом подведенных до висков глаз. То ли гейша, то ли танцовщица из ночного клуба… И эти духи – нежный, сладкий, декадентский запах, напоминающий о гибели мира. Веселись, пока еще есть время!
– Как-то непривычно… – с сомнением произнесла Надя. – На меня люди пальцем показывать не будут?
– Обязательно будут! – с жаром воскликнула Лиля. – Потому что так хорошо ты еще не выглядела! Сегодня все мужчины будут твоими.
Они спустились вниз, в столовую.
Лиля почти не ела, она любовалась подругой – так, наверное, восхищался Пигмалион своей Галатеей.
Компания за соседним столиком тоже как-то мало интересовалась обедом – все таращились на Надю.
– Уж сегодня-то мы найдем тебе жениха! – с восторгом произнесла Лиля. – Кстати, как тебе Стас? Очень рекомендую – молод, богат, страстен. Мне он не нужен.
– Мерси… – усмехнулась Надя. – Но он на меня не клюнет, будь я хоть трижды раскрасавицей. По-моему, он здорово в тебя влюбился.
– Но тебе-то он нравится?
– Нет, – прошептала Надя. – И вообще, мне никто тут не нравится! Можешь меня считать хоть трижды фригидной, но ни один человек вокруг не вызывает у меня интереса. Слушай, может быть, со мной действительно что-то не в порядке?
– Все Прохорова своего вспоминаешь? – поморщилась Лиля.
– Нет! Уже нет! Честное слово – я хочу влюбиться, я очень хочу влюбиться, но, как назло, мне никто не нравится… Когда вернемся в город, непременно запишусь на прием к психоаналитику!
Нежно запел сотовый у Лили в сумочке.
– Алло? – встрепенулась она. – Адам, ты вернулся?
Надя наблюдала, как на глазах меняется лицо подруги – розовеют щеки, появляется блеск в глазах… Лиля буквально расцвела. И без всякой помощи парфюмерно-косметической промышленности!
