Во всяком случае, пока.
Выдаст ее одна мелочь, как это часто бывает в детективах, когда какая-нибудь ерунда смешивает убийце карты. У Инес болеет мама. Сара должна была бы это знать. Если хорошенько вспомнить, Инес сказала об этом давно, в прошлом году. Сара сказала тогда, что ей очень жаль, и больше не вспоминала об этом: этот факт затерялся где-то в глубинах ее перегруженного мозга. Кто осудит ее за это? Ей столько надо обдумывать. Если бы у нее было время остановиться на минутку у автомата с кофе, побродить по коридорам, присесть за стол, чтобы пообедать, – чего она никогда не делает, – факт всплыл бы снова. Но все дело в том, что ее разговоры с окружающими ограничиваются самым важным – делами. В этом нет ни презрения, ни враждебности, просто недостаток времени, занятость. Сара не делится ни с кем своей жизнью и в чужую тоже не лезет. Каждый имеет право на личное пространство. В других обстоятельствах, в иной жизни она, возможно, завязала бы какие-то отношения с коллегами, может быть, у нее даже появились бы друзья. Но в этой ни для чего, кроме работы, нет места. С сотрудниками Сара всегда любезна и обходительна, но никакой фамильярности она не допускает. Никогда.
Инес похожа на нее. Она скрытна, никогда не распространяется о своей жизни. Сара ценит это ее качество. Она видит в ней ту юную адвокатессу, какой сама была когда-то. Она же и выбрала ее на собеседовании по приему молодых сотрудников. Инес показала себя пунктуальной, трудолюбивой и очень деятельной. В группе у нее самые блестящие результаты. Она далеко пойдет, Сара ей так это и сказала однажды, если, конечно, приложит усилия.
При таких условиях как могла Сара знать, что именно в этот день Инес приведет свою мать в больницу на обследование?
В ежедневнике у нее на этот день было записано: «ПВБ Х». Это «Х» означало не какого-то мужчину «Икс», не Хью из бухгалтерии, не даже Херберта, молодого, красивого сотрудника из параллельной команды, который так похож на того знаменитого американского артиста. Нет, «Х» – это просто доктор Хаддад, ее онколог, в котором, увы, нет ничего голливудского.
Когда неделю назад Инес попросила в порядке исключения отгул, Сара согласилась. И вскоре об этом забыла: с некоторых пор она может кое-что упустить, виной тому, несомненно, состояние хронической усталости, в котором она пребывает.
Через мгновение они встретятся в приемной онкологического отделения университетской клиники. Одинаковое удивление застынет на их лицах. Сара не сможет вымолвить ни слова. Инес же ради приличия познакомит ее с матерью.
– Это Сара Коэн, мы работаем вместе.
– Очень приятно, мадам.
Сара будет вежлива, она ничем не выдаст своего смятения. Инес не понадобится много времени для того, чтобы понять, что делает ее босс среди бела дня, в будни, здесь, в коридоре онкологического отделения, держа под мышкой свежие рентгеновские снимки. В один миг все версии покатятся к чертовой матери: любовная связь, женатый мужчина, обеды наедине, тайные свидания, пять-шесть любовников кряду. Все раскроется.
В тщетной попытке спасти положение Сара скажет, что пришла навестить подругу и вот, кажется, заблудилась. Но она знает, что Инес не обманешь. Та быстро соберет воедино все элементы этого пазла: ее странное для всех двухнедельное отсутствие в прошлом месяце, участившиеся с некоторых пор деловые встречи вне офиса, ее бледность, худоба, тот обморок в суде – улик вполне достаточно, и все они сами по себе становятся доказательствами.
Сара готова сквозь землю провалиться, исчезнуть, распасться на атомы, улететь, как эти супергерои, наделенные чудесной силой, от которых близнецы просто сходят с ума. Но поздно.
А впрочем, что это она, как идиотка, дрожит тут от страха перед своей подчиненной? Можно подумать, что ее застали за чем-то постыдным! Да, у нее рак, но это не преступление. И потом, с какой стати она должна оправдываться перед Инес? Она вообще ничего не должна – ни ей, ни кому бы то ни было.
Чтобы поскорее нарушить наступившее неловкое молчание, Сара прощается с коллегой и ее матерью и удаляется, стараясь придать походке как можно больше уверенности. По пути к ожидающему ее такси в мозгу ее свербит один-единственный вопрос: как поступит Инес дальше? Расскажет всем о том, что случилось? Сару так и подмывает вернуться, отыскать ее в коридорах, попросить никому ничего не говорить. Но она не позволит себе это сделать. Это означало бы признать свою уязвимость, показать Инес свою слабость, дать ей власть над собой.
Она выбирает совершенно иной путь: завтра она придет в офис, вызовет к себе Инес и предложит стать ее помощницей в деле Бильгувар, самом горячем на данный момент с самым важным клиентом компании. От такого неожиданного предложения, в сущности – повышения по службе, молодая сотрудница отказаться не сможет. Она будет польщена, почувствует себя обязанной Саре. Более того: она попадет к ней в зависимость. Неплохой способ купить ее молчание, думает она, заручиться ее верностью. Инес честолюбива, она поймет, что болтать, рискуя навлечь на себя гнев начальства, не в ее интересах.
Сара покидает больницу, уверенная в эффективности только что выработанного плана. Он почти безупречен.
Она только забыла одну вещь, которую усвоила за годы работы: не стоит плавать с кровоточащей раной среди акул.
Как лес, растущий в тишине,
Неспешная идет работа.
Она одна – моя забота,
Случайно не мешайте мне.
Сижу я в старой мастерской
Вдали от суеты людской.
Пока я кое-что плету,
Хватая нитку на лету,
Я думаю, что, может быть,
Могу чужую жизнь прожить.
Объехать мир, всмотреться в лица,
С которыми, как мне ни жаль,
На сердце руку положа,
Мне никогда не веселиться.
Я лишь звено в цепи событий.
Ручей, потерянный в реке.
Вся жизнь моя – три долгих нити
И волосы в руке.
Смита
Деревня Бадлапур, штат Уттар-Прадеш, Индия
Нагараджан уснул. Смита лежит рядом с ним, затаив дыхание. Первый час он спит очень беспокойно. Она знает, ей надо подождать, иначе она его разбудит.
Сегодня ночью она уедет. Она так решила. Или, вернее, так решила за нее жизнь. Она и не думала, что ей придется так скоро осуществить план, но случай представился – будто дар небес: у жены брахмана разболелся зуб, и она вынуждена была в это самое утро пойти к деревенскому доктору. Смита чистила зловонную яму, служащую им уборной, когда увидела, как та выходит из дома. Решение пришло к ней в считаные секунды: больше такого удобного момента не будет. Осторожно проскользнула она в кладовку рядом с кухней, приподняла миску с рисовой крупой, под которой хранились семейные сбережения. «Я ничего не ворую, – сказала она себе, – я просто возвращаю то, что принадлежит мне по справедливости». Она взяла ровно столько, сколько дала тогда брахману, ни рупией больше. Взять чужое – пусть хоть одну монетку, пусть у самого богатого богача, – это против ее правил, да и Вишну такого не потерпит. Смита не воровка, она скорее умрет от голода, чем украдет хоть яйцо.
