Глава двадцать четвертая
У Тедж уже сложилось впечатление, что СБ очень хотелось бы накинуть гигантский кусок брезента на два квартала Форбарр-Султана. Но было слишком поздно. Драматическая, широкомасштабная спасательная операция наделала много шума. И вызвала слухи о несметных сокровищах, которые чуть было не украли, о преступных лордах, вторжении из космоса, секретных бомбардировках, зверских похищениях красивых женщин, контрабандистах и много еще о чем. И происходило все это не где-нибудь, а в Старом Городе столицы Барраяра, так сказать, зенице ока Империи. А вдобавок ко всему планета поглотила одно из самых примечательных зданий этой планеты. Так что барраярскому правительству удалось наложить запрет лишь на подробности о самом «Микобуре».
– Аркуа остается только надеяться, что специалисты Грегора по устранению нанесенного ущерба справятся со своей задачей, – сообщил Айвен Ксав в разговоре с Тедж. – Иначе придется вас упрятать за решетку. Барраяр до сих пор не оправился от экспериментов, которые устраивали в период Оккупации цетагандийцы с химическим и биологическим оружием. А то, что вы умудрились выпустить мутировавший инопланетный грибок в нашу биосферу… как только об этом прознают – вам руки-ноги поотрывают. Расчленение Ури Безумного – это так, пустяки, по сравнению с тем, что вас ждет. Город заполонят разъяренные толпы. И каждый кусочек разорвут в клочья. А военные не смогут их остановить, потому как сами к ним присоединятся – если не все, то большинство.
– Но ведь «Микобур» с Земли, – жалобно возразила Тедж. – Вовсе он не цетагандийский. Старая Земля – это практически определение неинопланетного. И бабушка говорила, что он безвреден.
– Несметная взбунтовавшаяся толпа, – сказал Айвен Ксав. – Людское необъятное море.
Саймон Иллиан кивнул, поневоле соглашаясь.
Всех Аркуа выпустили из Имперского военного госпиталя в тот же вечер, не обнаружив никаких проблем со здоровьем. Вот только привезли их не обратно в отель, а в незанятые апартаменты несколькими этажами ниже пентхауза леди Элис. У дверей в вестибюль поставили охрану в форме СБ и еще несколько человек внизу. Их багаж, за исключением устройств связи, привезли из отеля намного позже – надлежащая проверка сотрудниками СБ, как-никак, требует времени – в основном на поиск того, кто будет проверять, учитывая, что сейчас выходные. И ведь проводить досмотр может не абы какой эсбэшник, а только имеющий высокую степень допуска секретности. Айвен Ксав, прекрасно понимая ситуацию, только покачал головой и пробормотал, что Аркуа наверняка заставят оплатить издержки по отзыву нужных людей из зимнепраздничных отпусков, хотя и неявно, списав на какие-нибудь другие расходы.
Официально их пока не арестовали, а вот сера Имолу арестовали, что очень порадовало Тедж, когда она об этом услышала. Их собственное правовое состояние было таким: «задержаны, ибо так угодно императору». Услышав эту формулировку, Гуля сморщила носик и решительно направилась за разъяснениями в квартиру леди Элис – под конвоем охранников, конечно. Айвен Ксав мрачно объяснил, что содержание под стражей – обычная мера пресечения в отношении «лиц, неугодных императору». Но, похоже, их визу пока не закрыли, хотя Тедж прекрасно понимала, что депортация может последовать в любой момент.
Просьбы об интервью просачивались, невзирая на все препоны.
– Может, как раз в прессе нам и удастся создать нужное впечатление обо всем этом? – с некоторым сомнением предложила Гуля. – Вымостить дорогу к нашей будущей защите?
– Лично я, – надменно заявила леди гем Эстиф, – буду только рада высказать этим недоумкам все, что я думаю.
Барон с баронессой переглянулись.
– Никаких интервью, – решительно сказала баронесса. – Ни слова.
– Да, именно так, – вздохнул папа.
Эвакуация необходимого оборудования и документации СБ в срочном порядке производилась через крышу. Все это под усиленным военным конвоем размещалось в близлежащих правительственных зданиях, выделивших помещения в связи с чрезвычайной ситуацией. Глядя на эту картину, Иллиан мимоходом поморщился, но пробормотал только: «Боже, с хранилищем улик им придется попотеть. Когда они до него доберутся».
Говорили, что скорость погружения здания понизилась и стала почти незаметной. Но к полуночи шедевр Доно-архитектора погрузился до уровня четвертого этажа.
* * *
Саймон встречался с императором Грегором на следующий день. Он задержался дольше, чем на час.
– Не так уж часто, – заметил он, обращаясь то ли к леди Элис, то ли в пространство, – Грегор потворствует своему сарказму. По всей видимости, при данных обстоятельствах это ему помогло. – И, пробормотав: «Мы живем ради служения…», он уединился в своем кабинете и до ужина не выходил.
* * *
Инвентаризацию старого цетагандийского бункера проводили аудиторы Бюджетно-контрольного управления под общим руководством коммодора Дува Галени, которого ради спецзадания оторвали от дел его департамента. Когда оценка достигла суммы одиннадцать сотен миллионов марок, они прекратили открыто оповещать о результатах.
* * *
– А что такое, – спросила Гуля, заглядывая через плечо Айвена Ксава, – Имперская Следственная комиссия… – Она прищурилась, вглядываясь. – Э-э… особой секретности?
– Можешь считать это простой повесткой о явке в суд, – сказал Айвен Ксав. – Хотя, пожалуй, это будет… хм…
– Очаровательным преуменьшением? – подсказала Тедж, заглядывая ему через другое плечо.
– Нет, – отстраненно сказал Айвен Ксав. – Вовсе не очаровательным…
* * *
Айвен уже не раз рисовал в воображении, как будет сопровождать Тедж при ее первом посещении Императорского дворца, вот только сейчас обстоятельства не слишком благоприятствовали такому визиту. Она опасливо разглядывала широко раскинувшуюся громаду – этот огромный неправильный прямоугольник с четырех, пяти или шестиэтажными крыльями и дополнительными внутренними переходами был выполнен в стиле, немного напоминавшем особняк Форкосиганов, если тот увеличить в четыре раза и добавить кое-какие уже послевоенные перестройки. Восточный портик был одним из самых древних, величественных и роскошно украшенных входов в императорскую резиденцию. Когда Айвен подрулил сюда на своей двухместной машине, из вместительного лимузина маман уже выгружались старшие Аркуа (с леди гем Эстиф) и она сама с Саймоном. Вся компания приехавших с маман собралась у двустворчатых дверей и проследовала внутрь в сопровождении личного мажордома Грегора. В это утро достойный служитель был суров и подозрителен, но при виде Саймона вид у него сделался весьма и весьма озадаченный. Сам же Айвен был встречен сурово и с явным неодобрением.
С помощью двух дворцовых охранников, которые шли следом, чтобы посетители не разбредались по дороге, мажордом повел их по коридорам, а затем куда-то вниз, что несколько удивляло. Айвену не часто доводилось бывать в подземной части дворца. Здесь находились комнаты для переговоров и совещаний, и эти помещения никогда не были доступны для публики во время дворцовых приемов и празднеств, таких, как ежегодный бал в честь Зимнепраздника, который будет совсем скоро. Их ввели в комнату, больше напоминающую небольшую, хорошо оборудованную университетскую аудиторию, чем зал суда. Кафедра, рядом стол с комм-пультом и амфитеатр с местами для слушателей. Человек сорок вполне поместятся, но столько явно не набиралось даже с учетом Байерли и остальных Аркуа, которые уже толклись в аудитории, приехав незадолго до них. На столе сбоку – кофе, чай и всякие печеньки. Айвен точно не знал, что это должно обозначать – гостеприимство или всего лишь то, что заседание продлится очень долго.
