– Знаешь ли ты, что тебя все ищут, вся наша охрана идет по вашим следам? Что ты натворила, София?
– На объяснения нет времени.
– Впервые вижу, чтобы здесь торопились!
– Мне нужна твоя помощь, я могу рассчитывать на одного тебя. Мне надо на гору Синай, пропусти меня туда через Иерусалим.
Петр чесал подбородок, разглядывая обоих.
– Я не могу выполнить твою просьбу, мне этого не простят. Впрочем… – Он направился в дальний угол зала. – Ты могла бы обрести искомое, пока я буду предупреждать охрану, что вы здесь. Загляни в центральный ящик под пультом.
София кинулась к конторке, из-за которой вышел Петр, и стала открывать все ящики. Один ключ показался ей подходящим, и она, схватив его, потянула за руку Лукаса. Невидимая дверь в стене открылась. Голос Петра произнес у нее за спиной:
– Этот проход работает только в одну сторону, вернуться по нему нельзя. Ты отдаешь себе отчет в своих действиях?
– Спасибо за все, Петр!
Он покачал головой и потянул за большую рукоятку на цепочке. Зазвенели колокола на соборе Божьей Милости, и София с Лукасом едва успели протиснуться в узкий проход, прежде чем закрылись все двери в холле.
Через считаные мгновения оба вышли из калитки на залитую солнцем улочку, уставленную трех-четырехэтажными обшарпанными домами. Лукас настороженно огляделся. София окликнула первого попавшегося ей прохожего.
– Вы говорите на нашем языке?
– Я похож на идиота? – ответил мужчина и с оскорбленным видом ускорил шаг.
София, не отчаиваясь, подбежала к горожанину, переходившему улицу.
– Я ищу…
Договорить она не успела: горожанин уже перебежал на противоположный тротуар.
– Какие гостеприимные люди в священном городе! – иронически бросил Лукас.
София, не обращая на него внимания, обратилась к третьему прохожему – судя по черному одеянию, священнику.
– Святой отец, покажите мне дорогу на гору Синай!
Священник оглядел ее с головы до ног и удалился, пожимая плечами. Лукас стоял, опершись об уличный фонарь, сложив руки на груди и снисходительно улыбаясь. София сказала шедшей ей навстречу женщине:
– Мэм, я ищу гору Синай…
– Не смешно, мисс, – отрезала прохожая, удаляясь.
София бросилась к торговцу соленьями, раскладывавшему свой товар и одновременно болтавшему с разносчиком.
– Здравствуйте, может, кто-нибудь мне подскажет, как попасть на гору Синай?
Мужчины удивленно переглянулись и возобновили беседу, не обращая внимания на Софию. Перебегая через улицу, она чуть не угодила под машину. Водитель вильнул в сторону, отчаянно сигналя.
– Прелестные люди! – прокомментировал Лукас вполголоса.
София все металась, ища помощи и не находя ее. Она почувствовала, что начинает злиться. Тогда она выхватила из-под прилавка торговца пустой ящик, выбежала с ним на перекресток, взгромоздилась на свою импровизированную трибуну и, подбоченясь, закричала:
– Кто-нибудь, обратите на меня внимание хотя бы на минуту, у меня важный вопрос!
Вся улица замерла, все взоры устремились на нее. Пятеро мужчин, шедших гуськом по тротуару, хором сказали:
– Что за вопрос? У нас есть ответ!
– Мне надо на гору Синай, срочно!
Раввины встали вокруг нее кружком и заспорили, показывая жестами разное направление. К Софии протиснулся маленький человечек.
– Идите за мной. У меня машина, я вас отвезу. Он заспешил к старенькому «Форду», стоявшему поблизости. Лукас отделился от своего фонарного столба.
– Быстрее! – поторопил их водитель, распахивая дверцы. – Надо было сразу сказать, что дело срочное!
Лукас и София сели сзади, машина сорвалась с места. Лукас огляделся, прищурился и сказал Софии на ухо:
– Давай ляжем на сиденье, будет глупо, если нас засекут так близко от цели.
Софии было не до споров. Лукас сгорбился, она положила голову ему на колени. Водитель посмотрел на них в зеркало заднего вида, Лукас ответил на его удивленный взгляд широкой улыбкой.
Машина ехала быстро, распугивая гудками пешеходов. Через полчаса она остановилась у очередного перекрестка.
– Вам гору Синай? Получайте! – Водитель радостно обернулся.
София удивленно выпрямилась, водитель протянул руку.
– Уже? Я думала, это гораздо дальше.
– А оказалось гораздо ближе! – ответил водитель.
– Почему вы протягиваете руку?
– Почему? – повысил он голос. – От Бруклина до Мэдисон-авеню, тысяча четыреста семьдесят – это двадцать долларов, вот почему!
София вытаращила глаза. За окном машины громоздился внушительный фасад манхэттенской больницы «Маунт Синай».
Лукас вздохнул.
– Извини, я не знал, как тебе об этом сказать…
Он расплатился с водителем и увел Софию, которая не могла вымолвить ни слова. Она добрела до скамеечки на автобусной остановке и села в полной оторопи.
– Ты перепутала горы Синай: схватила ключи от маленького Иерусалима в Нью-Йорке.
Он встал перед ней на колени и взял ее руки в свои.
– Остановись, София… Им не удалось решить судьбу человечества за тысячи лет, так неужели ты думаешь, что нам удастся это сделать за семь дней? Завтра в полдень нас разлучат, так не будем же терять ни минуты, времени у нас совсем мало. Я хорошо знаю город, позволь, я превращу этот день в наше мгновение вечности.
Он помог ей встать, и они пошли по Пятой авеню в сторону Центрального парка.
Он привел ее в маленький ресторанчик в Грин-вич-Виллидж. Сад за рестораном в это время года пустовал, но они устроили себе там праздничный обед. Потом, на пути в Сохо, они заходили во все магазинчики, десять раз меняли наряды, оставляя прежние бездомным, бредущим по тротуарам. В пять часов Софии захотелось дождя. Лукас привел ее на парковку, поставил на середину пандуса и щелкнул зажигалкой под дымоуловителем. После этого они гуляли, взявшись за руки, под ливнем, предназначенным для них одних. Когда сирена оповестила о приближении пожарной машины, они бросились бежать и нашли убежище под огромным воздухообменником, где быстро обсохли. Потом их приютил комплекс кинотеатров. Их не занимало, чем кончаются картины, важны были только начальные кадры: семь раз меняли они залы, стараясь не рассыпать в коридорах попкорн. Когда они наконец вышли на Юнион-сквер, было уже темно. Такси доставило их на угол 57-й стрит. Они зашли в большой магазин, работавший допоздна. Лукас выбрал черный смокинг, София – модный костюм.
– Баланс по счетам подводится только в конце месяца, – прошептал он ей на ухо, когда ее смутила цена.
