Дорога на Сиань
— Тебе придется его пропустить, — заметила Кейра.
Я тоже так думал, но машина позади мчалась слишком быстро, и я при всем желании не успел бы затормозить, а посторониться и пропустить ее на полном ходу я бы не смог: дорога была слишком узкая. Нетерпеливому водителю ничего не оставалось, как немного подождать, так что я решил не обращать внимания на его гудки.
Дорога шла на подъем; когда мы выходили из поворота, мой преследователь приблизился ко мне вплотную, и я увидел в зеркале заднего вида, что решетка радиатора седана почти касается моего заднего бампера.
— Пристегнись, — приказал я Кейре. — Кончится тем, что этот придурок отправит нас в кювет!
— Притормози, Эдриен, я тебя умоляю!
— Как я могу притормозить, он же висит у нас на хвосте!
Кейра повернулась и посмотрела назад.
— Разве нормальные люди так ездят?
Наш внедорожник занесло. Покрышки взвизгнули, я каким-то чудом ухитрился выровнять машину и до упора выжал педаль газа, стараясь оторваться от этих психов.
— Ничего не выйдет, они к нам словно прилипли! Кстати, тип, сидящий за рулем, только что сделал мне неприличный знак.
— Хватит на них смотреть, лучше сиди спокойно! Ты пристегнута?
— Да.
А вот я забыл пристегнуться, но теперь уже не мог бросить руль.
Мы почувствовали сильный удар, и нас швырнуло вперед. Наши преследователи решили устроить автородео. Задние колеса внедорожника забуксовали, и дверца со стороны Кейры чиркнула о скалу. Она так сильно вцепилась в ручку, что ее пальцы побелели. Мы с горем пополам восстановили сцепление с дорогой, на каждом вираже машина теряла устойчивость. Новый мощный удар отбросил нас в сторону, и преследовавшая нас машина на секунду исчезла из моего поля зрения, однако, едва я успел выровнять наш автомобиль, как снова увидел ее в зеркале прямо за нами. Мерзавец на седане опять нас догонял. Мой спидометр показывал семьдесят миль в час — скорость, на которой мне было не удержать машину на этой извилистой горной дороге. Я понял: следующий поворот нам не преодолеть.
— Тормози, Эдриен, прошу тебя!
После третьего, еще более мощного удара правое крыло задело за скалу, фара разлетелась вдребезги. Кейру буквально вдавило в кресло. Внедорожник развернуло поперек дороги. Я увидел, как ограждение разлетелось на куски, когда мы пробили его. В какой-то миг мне показалось, что мы оторвались от земли и замерли в воздухе, а потом колеса провалились в пустоту. Перевернувшись первый раз, мы упали на крышу, и машина заскользила по склону к реке. Мы наткнулись на огромный валун и еще раз перевернулись, приземлившись на колеса. Крыша была продавлена, машина неумолимо съезжала в пропасть, и я не мог этому помешать. Мы с бешеной скоростью летели прямо на сосну, но машина непостижимым образом пронеслась мимо нее, и теперь уже никакая сила не сумела бы ее остановить. Мы выскочили на край обрыва, радиатор задрался кверху, машина пролетела в воздухе, я услышал оглушительный всплеск и ощутил сильный толчок: внедорожник рухнул в воды Хуанхэ.
Я повернулся к Кейре и увидел у нее на лбу глубокую, сильно кровоточившую рану. Кейра была в сознании. Машину несло по течению, однако она не могла долго удержаться на плаву: вода уже стала просачиваться под капот.
— Нужно отсюда выбираться! — крикнул я.
— Меня зажало, Эдриен.
От удара пассажирское сиденье вылетело из пазов, добраться до замка ремня безопасности мы уже не могли. Я дергал ремень изо всех сил, но ничего не получалось. Наверное, я сломал ребра, потому что при каждом вздохе мою грудь пронзала невыносимая боль, я с трудом двигал руками, но вода поднималась, и мне нужно было освободить Кейру из этих страшных тисков.
Вода поднималась все быстрее, она уже заливала наши ноги, а бампер автомобиля постепенно исчезал под волнами.
— Уходи, Эдриен, уходи, пока не поздно.
Я повернулся, ища, чем разрезать проклятый ремень. От боли у меня темнело в глазах, я старался почти не дышать, но не сдавался.
Я склонился к коленям Кейры и потянулся к бардачку. Она положила руку мне на затылок и стала нежно гладить по голове.
— Я не чувствую ног, тебе не вытащить меня отсюда, — прошептала она. — Иди же, тебе надо выбираться.
Я обхватил ее голову, и мы поцеловались. Никогда мне не забыть вкус того поцелуя.
Кейра взглянула на свой кулон и улыбнулась.
— Возьми его. Не зря же мы столько мучились, — сказала она.
Я не разрешил ей снять кулон с шеи, потому что не собирался покидать ее, я хотел остаться с ней.
— Мне так хотелось бы в последний раз увидеть Гарри.
Вода продолжала заливать кабину, течение медленно уносило нас все дальше.
— Тогда, в экзаменационной аудитории, я не жульничала, — призналась она. — Я просто хотела привлечь твое внимание, ты мне уже тогда очень нравился. Потом, в Лондоне, я, едва дотащившись до конца улицы, уже собиралась идти назад, и если бы не подъехало такси, я вернулась бы к тебе в постель. Но я испугалась, испугалась своей любви, потому что, ты же знаешь, я уже тогда была в тебя слишком сильно влюблена.
Мы сидели, крепко обнявшись. Машина погружалась в реку. Вскоре волны заслонили от нас дневной свет. Вода доходила нам до плеч. Кейра дрожала, страх пересилил печаль.
— Ты обещал мне список, надо поторопиться, говори.
— Я люблю тебя.
— Замечательный, очень полный список, лучше и быть не может.
Я останусь с тобой, любовь моя, я останусь с тобой до конца, и потом тоже. Я никогда не расставался с тобой и теперь не покину. Я целовал тебя, когда воды Желтой реки поглотили нас, и отдал тебе мой последний вздох. Я в последний раз глотнул воздуха и наполнил им твои легкие. Ты зажмурилась, когда вода залила наши лица. А я так и смотрел на тебя, пока не настал последний миг. И тогда я отправился искать ответы на мои детские вопросы в глубинах Вселенной, у самых дальних звезд, и ты тоже была там, рядом со мной. Ты улыбнулась, любовь моя, и крепко обхватила меня за плечи, и вся моя боль разом ушла. Потом твои объятия ослабели — это были мои последние секунды с тобой, мои последние воспоминания, любовь моя, теряя сознание, я потерял тебя.
Гидра
Я исписал страницы этой тетради здесь, на Гидре, сидя на террасе, откуда я часто смотрел на море.
Я пришел в себя в больнице города Сиань спустя пять суток после автокатастрофы. Мне сообщили, что спасли меня рыбаки: они заметили тонущий в реке внедорожник и вытащили меня полумертвого из машины. Внедорожник извлекли из воды, но тела Кейры так и не обнаружили. С тех пор прошло три месяца. И каждый день я все время думал о ней. Каждую ночь я чувствовал ее рядом с собой. Никогда еще я не испытывал таких страданий. Теперь моя мать ни о чем не тревожится, словно понимая, что уже ничего в нашей жизни не изменится: боль утраты заполнила все пространство нашего дома. По вечерам мы с ней ужинаем на этой самой террасе, где я пишу. Я пишу, потому что это единственный способ вернуть к жизни Кейру. Я пишу, потому что всякий раз, как я говорю о ней, я чувствую, что она рядом, словно моя собственная тень. Я больше не почувствую, как пахнет ее кожа, когда она спит, прижавшись ко мне, не увижу, как она роется в земле, ища свои сокровища, больше не услышу, как она заливисто смеется, когда я совершаю очередную оплошность, как мурлычет от удовольствия, поглощая лакомства так жадно, словно у нее хотят их отнять. Но у меня остались тысячи воспоминаний о ней и тысячи воспоминаний о нас двоих. Стоит мне закрыть глаза, и она снова рядом со мной.
