— Не стану лгать вам, Вакерс, ведь мы с вами не один вечер провели за шахматами. Я выиграю эту партию, даже один против всех, если понадобится. Предупредите комитет, что я уже поставил вам мат. Пусть попробуют еще раз устроить покушение на этих двоих — они потеряют самую важную фигуру на доске.
— Какую?
— Вас, Вакерс.
— Вы мне льстите, Айвори.
— Нет, у меня нет привычки недооценивать моих друзей, поэтому я все еще жив. Я возвращаюсь в Париж, и нет ни малейшего смысла за мной следить.
Айвори встал и вышел из кабинета Вакерса.
Париж
Город очень изменился с тех пор, как я был в нем в последний раз. На каждом шагу попадались люди на велосипедах, правда почему-то совершенно одинаковых — если бы не это, я решил бы, что попал в Амстердам. Странные все-таки эти французы: такси, например, у них выкрашены в разные цвета, а все велосипеды одной модели. Видимо, мне этого никогда не понять.
— Потому что ты англичанин, — пояснила Кейра. — Вам, британцам, не дано постичь поэтичную душу моих сограждан.
Я так и не сообразил, в чем состоит поэтичность одинаковых серых велосипедов, но в целом город, надо признать, значительно похорошел. Правда, движение было адское, еще ужаснее, чем в моих воспоминаниях, зато тротуары стали шире, а фасады домов — чище. Только парижане за двадцать лет ничуть не изменились: все так же перебегали дорогу на красный свет и толкались, не думая извиняться. А мысль встать в очередь им, видимо, и в голову не приходила. Так что пока мы ждали такси на Восточном вокзале, перед нами дважды нахально втискивались какие-то субъекты.
— Париж самый прекрасный город в мире, это факт, и он не обсуждается, — заявила Кейра.
Первое, что она хотела сделать после приезда, — это встретиться с сестрой. Она умоляла меня не рассказывать, что произошло с нами в Эфиопии. Жанна склонна тревожиться по любому поводу, особенно из-за младшей сестры, и ни в коем случае нельзя ей говорить, какие неприятности заставили Кейру спешно покинуть долину Омо: Жанна запросто может лечь поперек трапа самолета, чтобы помешать Кейре вернуться на раскопки. Нам следовало немедленно придумать, почему мы прилетели в Париж; я предложил Кейре сказать, что она захотела повидаться со мной. Кейра ответила, что ее сестра ни за что не поверит в такую чушь. Я сделал вид. будто мне ничуть не обидно, но на самом деле ее слова меня сильно задели.
Она позвонила Жанне, не сообщив, что мы едем к ней. Но когда таксист высадил нас у музея, Кейра еще раз позвонила сестре, на сей раз по мобильнику, и попросила ее подойти к окну кабинета и сказать, узнает ли она ту девушку, что сидит в саду и машет ей рукой. Жанна примчалась быстрее, чем успела бы ответить по телефону, и подбежала к столику, за которым мы расположились. Она крепко обняла сестру, так что та едва не задохнулась. Мне вдруг захотелось, чтобы у меня был брат и я тоже мог бы сделать ему такой сюрприз. И подумал об Уолтере, моем новом друге.
Жанна пристально оглядела меня с головы до ног, и мы поздоровались. Она с любопытством спросила, не англичанин ли я. Разумеется, мой акцепт не оставлял никаких сомнений, однако из вежливости я ответил, что она угадала — я действительно англичанин.
— Значит, вы англичанин и живете в Англии? — задала она очередной вопрос.
— Да, конечно, — осторожно ответил я.
Жанна едва заметно покраснела.
— Я хотела сказать: вы англичанин из Англии и живете в Лондоне?
— Совершенно верно.
— Я так и знала, — глубокомысленно заключила Жанна.
Мне очень хотелось уточнить, что именно она подумала, но я сдержался. Интересно, почему она улыбнулась, услышав мой ответ?
— А я-то думала: что заставило Кейру оставить эту проклятую долину Омо? Но теперь-то, кажется, понимаю…
Кейра метнула в меня испепеляющий взгляд. Я хотел исчезнуть, им ведь надо было столько всего рассказать друг другу, по Жанна настояла, чтобы я не уходил. Мы очень приятно провели время: Жанна расспрашивала меня о моей профессии, о жизни в целом, и мне даже стало неловко, потому что она интересовалась мною больше, чем сестрой. В конце концов Кейра даже рассердилась.
— Не хочу вам мешать и, пожалуй, оставлю вас вдвоем. Вернусь к Рождеству, — заявила она, когда Жанна неведомо зачем попыталась выведать у меня, не сопровождал ли я Кейру, когда та навещала могилу отца.
— Нет, мы еще не настолько близки, — торжественно произнес я, желая поддразнить Кейру.
Жанна надеялась, что мы поживем в Париже хотя бы неделю, она хотела устроить ужин, провести вместе с нами выходные. Кейра сказала, что мы здесь всего на день или два, не больше. Когда Жанна спросила, где мы намерены остановиться, мы с Кейрой смущенно переглянулись: об этом мы не подумали. И Жанна пригласила нас к себе.
Дома, пока мы ужинали, Кейра ухитрилась дозвониться тому человеку, к которому мы собирались пойти, к тому, кто мог бы нам прояснить смысл текста, привезенного из Франкфурта. Он назначил ей встречу на следующее утро.
— Я пойду туда одна, по-моему, так будет лучше, — предложила Кейра, вернувшись к нам.
— И куда же ты собралась? — спросила Жанна.
— К одному из своих друзей, — ответил я. — Как я понял, к коллеге-археологу. Нам нужна его помощь в расшифровке одного текста, написанного на древнем африканском языке.
— К какому другу? — не отставала Жанна, загоревшись любопытством.
Кейра не ответила и предложила сходить на кухню и принести сырную тарелку. Приближался тот момент ужина, которого я боялся больше всего: для англичанина камамбер всегда был непостижимой загадкой.
— Надеюсь, ты не к Максу собралась? — прокричала Жанна, чтобы Кейра на кухне ее услышала.
Кейра опять промолчала.
— Тебе нужен перевод текста, а у меня в музее есть все необходимые специалисты, — продолжала Жанна так же громко.
— Занимайся своим делом, а это тебя не касается, сестрица, — произнесла Кейра с порога гостиной.
— А кто этот Макс?
— Мой друг, которого Жанна очень любит!
— Макс тебе такой же друг, как я — бабушка! — ехидно отозвалась Жанна.
— Да, мне тоже иногда так кажется, — парировала Кейра.
— Ну, поскольку Макс тебе друг, ему будет приятно познакомиться с Эдриеном. Ведь друзья наших друзей — наши друзья, не правда ли?
— Жанна, по-моему, я попросила тебя не вмешиваться не в свое дело. Что тебе непонятно?
Настала благоприятная минута, и я ею воспользовался, сообщив Кейре, что завтра с удовольствием схожу с ней на эту встречу. Я-то хотел просто положить конец этой ссоре, но заодно добился и того, что Кейра не на шутку разозлилась и дулась на меня весь вечер, а на ночь предложила мне устроиться в гостиной на диване.
