Айвори повел Кейру в кафе, расположенное во внутреннем дворике музея. Днем здесь почти все столики были свободны. Кейра выбрала тот, что стоял подальше от большой каменной головы моаи.
— Вы нашли на берегах Омо что-нибудь заслуживающее внимания? — вновь заговорил Айвори.
— Я нашла там десятилетнего мальчика, который потерял родителей. А что касается археологии, то находок оказалось не так много.
— А что касается ребенка, полагаю, эта находка представляется куда более существенной, нежели ископаемые человеческие останки. Как мне известно, некое скверное природное явление уничтожило результаты вашей работы и заставило покинуть место раскопок.
— Да, буря, и настолько сильная, что она перенесла меня прямо сюда.
— В тех краях такое случается нечасто. Никогда еще шамаль не направлялся к западу.
— Откуда вы все это знаете? Вряд ли газеты посвятили этой буре первую страницу.
— Нет, признаюсь, о ваших злоключениях мне поведала ваша сестра. А потом я просто добрался до своего компьютера и, набив пару слов на клавиатуре, зашел в Интернет, ведь по натуре я очень любопытен, иногда даже слишком.
— И что же мне еще вам рассказать, чтобы удовлетворить ваше любопытство?
— Что на самом деле вы искали в долине Омо?
— Месье Айвори, если бы я вам об этом рассказала, то, исходя из законов статистики, вы скорее подняли бы меня на смех, чем проявили интерес к моей работе.
— Мадемуазель Кейра, если бы я придавал значение законам статистики, то занимался бы математикой, а не антропологией. Так что рассказывайте.
Кейра внимательно посмотрела на собеседника. Его взгляд притягивал и завораживал.
— Я искала предков Тумай и Ardipithecus kadabba
[1]
. Бывали дни, когда мне казалось, что я нашла их очень-очень далеких предков.
— И только-то? Вы хотели отыскать самый древний скелет, который можно отнести к роду человеческому? Так сказать, человека нулевого?
— А разве не его мы все ищем? Так зачем мне отказываться от этой мечты?
— А почему именно в долине Омо?
— Возможно, туда привела меня женская интуиция.
— Для охотницы за скелетами — веский аргумент.
— Туше! — улыбнулась Кейра. — В конце двадцатого века мы почти не сомневались, что прародительницей человечества была Люси
[2]
, женщина, умершая более трех миллионов лет назад. Не мне вам напоминать, что в последнее десятилетие палеонтологи нашли останки гоминид, которым восемь миллионов лет. В научном сообществе различные школы бьются — порой в прямом смысле — за то, чтобы признать тот или иной род предками человека. Для меня не важно, были ли наши предки двуногими или четвероногими. Я не думаю, что сегодня споры о происхождении человеческого рода идут в правильном направлении. Ведь все внимание сосредоточено на механике скелета, на образе жизни и на пище.
Подошла официантка, но Айвори махнул ей, чтобы она их не беспокоила.
— То, что вы говорите, довольно самонадеянно. А что же, по-вашему, определяет происхождение человека?
— Мысль, чувства, разум! От других живых тварей нас отличают не ходьба как способ передвижения и не наши пищевые предпочтения. Мы стараемся узнать, откуда мы взялись, но совершенно не интересуемся тем, какими мы стали: сложноорганизованными хищниками, способными любить, убивать, созидать и разрушать, а также сопротивляться инстинкту самосохранения, управляющему поведением всех остальных животных. Мы одарены высоким интеллектом, постоянно развивающимся знанием, и при этом мы так невежественны. Похоже, нам пора сделать заказ, официантка подходит уже во второй раз.
Айвори попросил принести два чая и наклонился к Кейре:
— Вы мне так и не сказали, почему отправились в долину Омо и что вы на самом деле там искали.
— Кем бы мы ни были — европейцами, азиатами, африканцами, — какого бы цвета ни была наша кожа, мы носим в себе общий ген, одинаковый у всех; нас миллиарды, один не похож на другого, и тем не менее мы происходим от одного существа. Как это существо появилось на Земле? Почему оно здесь появилось? Вот кого я ищу — первого человека! И уже готова поверить, что ему не десять или двадцать миллионов лет, а гораздо больше!
— Вы говорите почти о палеогене
[3]
. Это похоже на помешательство!
— Вот видите, я оказалась права, когда ссылалась на законы статистики. Теперь уже я утомляю вас своими нелепыми выдумками.
— Я же не говорил, что вы потеряли разум, просто в голове у вас кое-что смешалось.
— Очень деликатно с вашей стороны. А вы сами, Айвори, какие исследования ведете?
— Я уже в таком возрасте, что только делаю вид, будто над чем-то работаю, а остальные делают вид, что ничего не замечают. Я больше не веду никаких исследований. В мои годы обычно приводят в порядок старые папки и не заводят новых. И не делайте такое лицо. Если вам известен мой истинный возраст, то вы, должно быть, заметили, что я неплохо с ним справляюсь. Не спрашивайте, сколько мне лет, это тайна, которую я унесу с собой в могилу.
Теперь уже Кейра склонилась к Айвори, и стал виден треугольный камешек у нее на шее.
— Вы выглядите гораздо моложе!
— Вы очень любезны, но мне это известно. Так вы хотели бы побольше разузнать об этом странном предмете, что висит у вас на шее?
— Я же вам говорила, это подарок маленького мальчика.
— Но вчера вы упоминали о том, что вам самой любопытно узнать о его происхождении.
— И вправду, почему бы нет?
— Пожалуй, начнем с того, что определим его возраст. Если речь идет о кусочке дерева, то достаточно сделать радиоуглеродный анализ, и все станет ясно.
— Конечно, если предмету не более пятидесяти тысяч лет.
— Думаете, он может оказаться таким древним?
— С тех пор как я познакомилась с вами, я стала очень подозрительной в вопросах возраста.
