Стюардесса поставила на столик поднос с напитками, но Ана не успела взять бокал. Бастьен произнес бесстрастным голосом:
– Матильда, пожалуйста, проводите мисс Дюваль в спальню.
– Конечно.
– Мы пообедаем, когда ты вернешься, – сказал он, не отрывая взгляда от ноутбука.
Ана встала, раздраженная и смущенная.
Ей не хотелось питать к Бастьену какие-либо чувства. Но при всем желании она не могла вести себя спокойно и сдержанно, как делала это перед камерой.
Неужели Бастьен прав? Неужели они никогда не смогут смотреть друг на друга, забыв о прошлом? И не выйдет ли когда-нибудь бешеное притяжение друг к другу из-под контроля? Не станет ли оно еще сильнее и, как торнадо, сметет все на своем пути?
Улыбнувшись Матильде, Ана вошла в просторную спальню и сообразила, что впервые осталась одна после того, как утром ее вытащили из камеры. Ни разу за последний час она не задумывалась о своем затруднительном положении. Бастьен, несмотря ни на что, заставляет ее чувствовать себя в безопасности.
Точно так же было шестнадцать лет назад, когда она бегала за ним по дому его родителей, не обращая внимания на нежелание мальчишки общаться с ней.
Несмотря на опасные реакции, которые начинали бушевать в ее теле при виде Бастьена, она точно знала, что он никогда преднамеренно не причинит ей боль. Что, конечно, противоречило здравому смыслу.
В надежде, что, побыв вдали от него, ей удастся восстановить душевное равновесие и собраться с мыслями, Ана сбросила злосчастное шелковое платье и шагнула в душевую.
Роскошный дизайн и аксессуары с лихвой компенсировали недостаток пространства. На полочках была расставлена косметика как для женщин, так и для мужчин. На миг перед ее глазами опять вспыхнул образ Бастьена, принимающего душ с любовницей.
Ана сняла белье и встала под теплые струи. Чем Бастьен занимается тут со своими любовницами, ее не касается.
Она быстро намылилась, решительно отказываясь думать о мужчине, способном с легкостью перевернуть с ног на голову ее мир. Прежде всего ей следует разобраться, кто мог подставить ее.
Не стоит ли за этим мать? Но это лишено всякого смысла. Лили Дюваль никогда не шутит со своим источником дохода. Ее мать, безусловно, будет довольна скандалом такого масштаба, но даже она не станет кусать руку, которая ее кормит. А это значит, что подозреваемых больше нет.
Вздыхая, Ана закрыла воду и взяла полотенце. Она вернулась в спальню, подошла к сумке и, заглянув в нее, с ужасом осознала, что в ней нет долгожданных джинсов, футболок и шерстяных свитеров. Вместо них Ана извлекла откровенные костюмы из последней коллекции и вызывающее белье с недавней съемки рекламы женского белья. Одним словом, шелк, кружева и шифон, отражающие модные тенденции весны-лета этого года.
Симона, предположив, что Ана отправляется в страстное любовное путешествие, подобрала вещи, способные заставить воздыхателя сойти с ума от страсти.
Она подавила истеричный смешок и принялась рыться в сумке. Ана издала возглас облегчения, нащупав джинсовую ткань. Однако, когда она извлекла джинсы на свет, ее постигло разочарование. На них было так много вызывающих разрезов, что они выглядели вульгарно. Ана демонстрировала их две недели назад на семинаре для перспективных дизайнеров. Сшитые из эластичного материала джинсы сидели на ней, словно вторая кожа, еще больше подчеркивая фигуру.
Затем Ана достала мягкий кашемировый джемпер. Его рукава были выполнены в форме крыльев летучей мыши, а декольте и вырез на спине были глубокими, что делало бессмысленным ношение бюстгальтера. Не самый лучший вариант, но, по крайней мере, грудь прикрыта.
Ана принялась расчесывать волосы.
«Бастьен уверен, что я использую свое тело в корыстных целях. Что ж, в его глазах мне больше некуда падать. В прошлом я получала куда более низкие оценки, – думала она, закалывая волосы на макушке. – Но ни одна из них не заставляла мое сердце бешено биться!»
Поджав губы, она распахнула дверь.
На пороге стоял Бастьен.
– Ты следишь за мной?
Он насмешливо улыбнулся:
– Я уже начал думать, что ты выскочила из ближайшего люка.
Их глаза встретились, и его пронизывающий взгляд заставил ее затрепетать.
– Идея заманчивая, но голод победил желание исчезнуть. – Ее живот заурчал в знак согласия, и Ана улыбнулась.
– Тогда прошу пройти со мной и поесть… – Бастьен насмешливо растягивал слова, но, когда его взгляд остановился на чем-то за ее плечами, он замер.
Ана оглянулась и увидела кучу разбросанных на кровати вещей. Она принялась собирать их, однако едва слышный стон заставил ее обернуться. Глаза Бастьена были прикованы к вырезу джемпера на ее спине.
– Предложив тебе переодеться во что-нибудь более презентабельное, я совсем не это имел в виду! – выкрикнул взбешенный Бастьен.
Ана в долгу не осталась.
– Я тоже не так себе это представляла! Но ты лишил меня возможности собраться самостоятельно.
Скрестив руки на груди, он плечом оперся о дверной косяк.
– Так это моя вина? Пойми меня правильно, я не жалуюсь на твой вид. Просто январь в Женеве не самое подходящее время, чтобы выставлять напоказ голое тело, каким бы прекрасным оно ни было.
– Что ж, пока я не куплю пальто, тебе придется смотреть в сторону. Неужели это такая огромная проблема? – спровоцировала она Бастьена, но поняла, что играет с огнем.
– Уверяю вас, мисс Дюваль, контроль низменных желаний никогда не был для меня проблемой. У тебя больше шансов заболеть пневмонией, чем привлечь мое внимание.
– Осторожнее, Бастьен, ты опять становишься мерзким, – процедила Ана сквозь зубы.
Он запустил пальцы в волосы, взъерошив светлые пряди, и вздохнул.
– Если хочешь поесть, пошли. Еда стынет.
Стиснув челюсти, Бастьен отступил в сторону, пропуская Ану вперед.
Она хотела было отказаться, но все же проскользнула мимо него и поспешила к своему месту, спиной чувствуя его безжалостный взгляд.
Ана мигом проглотила салат «Цезарь» и откинулась на спинку кресла.
Сил у нее почти не осталось. Их словесные перепалки по каждому поводу не прошли бесследно. Теплый душ помог немного, однако переутомление давало о себе знать.
После обеда Бастьен снова открыл ноутбук и погрузился в работу, а Ана, облегченно вздохнув, отправилась в самое дальнее кресло салона, решив составить план выявления человека, подставившего ее.
Но уже спустя несколько минут она сдалась. В ее голове мелькали совсем другие мысли. Ана вспоминала выражение лица Бастьена в спальне, жгучее желание в его серебристо-серых глазах до тех пор, пока ей не стало тяжело дышать.
Стюардесса объявила, что через пятнадцать минут они начнут снижаться.
