* * *
Двери лифта открылись на последнем этаже. Клиенты ресторана устремились наружу. Вцепившись в поручень в глубине кабины, Матиас открыл глаза. Совершенно очарованный, он смотрел на город, как если бы никогда его не видел. Лифтер неуверенно хлопнул в ладоши раз, потом второй и наконец зааплодировал от всей души.
– Может, проедемся еще разок, только мы с вами? – предложил служитель.
Матиас глянул на него и улыбнулся.
– Разве что разок, потому что мне еще предстоит длинная дорога, – согласился Матиас. – Можно, я сам? – добавил он, поднося палец к кнопке.
– Угощаю! – гордо провозгласил лифтер.
* * *
– Ты пришел купить цветы? – спросила Софи, глядя на приближавшегося к ней Антуана.
Он достал из кармана конверт и протянул ей.
– Что это?
– Знаешь, тот дурак, которому я писал по твоей просьбе… думаю, он наконец-то тебе ответил, поэтому я решил принести тебе его письмо лично.
Софи ничего не сказала, только нагнулась, открыла дверцу шкафчика и положила письмо на стопку других.
– Ты его не распечатаешь?
– Распечатаю, но попозже, и потом, вряд ли ему понравилось бы, что я читаю при тебе.
Антуан медленно подошел к ней, обнял, поцеловал в щеку и вышел из магазина.
* * *
«Остин» катился по шоссе М25, Матиас перегнулся и достал из бардачка дорожную карту. Через десять миль он должен будет свернуть на М2. Этим утром он выполнил первое свое решение. На такой скорости он выполнит второе меньше чем через час.
* * *
Антуан провел остаток дня в компании Маккен-зи в ресторане. Вместе с Энией они сдвинули старые столы в глубь зала. Завтра грузовичок столярной мастерской их увезет. Теперь они все вместе синим мелом набрасывали на стенах будущий декор, отмечая для столяров, которые будут работать в субботу, где должна быть деревянная обкладка, а для маляров, которые придут в воскресенье, очертания арок и проемов.
* * *
Во второй половине дня Софи получила телефонное сообщение от Матиаса. Он понимал, что она больше не хочет с ним разговаривать, но умолял хотя бы выслушать.
В середине разговора Софи положила трубку на прилавок и пошла запереть дверь магазина, чтобы никто им не помешал. Она ни разу его не прервала. Когда Матиас повесил трубку, Софи открыла шкафчик. Она распечатала конверт и прочла слова, о которых мечтала все годы дружбы, которая, в сущности, была не дружбой.
Софи, Я всегда думал, что следующая моя любовь станет еще одним поражением, и боялся потерять тебя, ведь ты – единственное, что у меня было.
И все же я потерял тебя – из-за моих страхов.
Все эти годы я писал твои письма и никогда не осмеливался признаться, что меч)пал оказаться на месте того, кому они адресованы. И в наш последний вечер я опять не сумел тебе это сказать…
Я буду любить этого ребенка больше, чем родной отец, потому что этот ребенок твой, больше, чем любовник, пусть он и родится от другого мужчины.
Если ты. еще хочешь, чтобы мы были вместе, я не подпущу к тебе одиночество, я возьму тебя за руку и выведу на дорогу, по которой мы пойдем вместе.
Я хочу стареть у тебя на глазах и быть рядом каждую ночь до конца моих дней.
Эти слова я пишу только для тебя, любовь моя.
Антуан.
* * *
Матиас остановился на заправке. Он попросил залить полный бак и снова выехал на шоссе М25 в направлении Лондона. Только что в маленькой деревушке в Кенте он выполнил свое второе решение. Провожая его к машине, мистер Гловер признался, что ждал этого визита, но, что касается личности Попино, он не может ничего сказать.
Выезжая на автостраду, Матиас набрал номер мобильника Антуана. Он все устроил, нашел, кто посидит с детьми, и приглашает Антуана поужинать тет-а-тет.
Тот осведомился, что именно они собираются праздновать, но вместо ответа Матиас только предложил выбрать место.
– Ивонна уехала, и в нашем распоряжении будет весь ресторан на двоих, устраивает?
Он быстренько спросил Энию, та охотно согласилась приготовить им небольшой ужин. Она оставит все на кухне, им нужно будет только подогреть.
– Отлично, – согласился Матиас, – я принесу вино, ровно в восемь, идет?
* * *
Эния накрыла им очень милый стол. Прибираясь в подвале, она нашла подсвечник и теперь выставила его на середину стола. Блюда дожидались в духовке, оставалось только их достать. Когда Матиас пришел, она попрощалась с обоими и поднялась к себе в комнату.
Антуан открыл бутылку, которую принес Матиас, и разлил вино по стаканам.
– Здесь будет красиво. К вечеру воскресенья ты здесь ничего не узнаешь. Если не ошибаюсь, дух этого места не изменится, здесь будет по-прежнему «у Ивонны», но только в более современном варианте.
А поскольку Матиас не говорил ни слова, он поднял свой стакан:
– Итак, что же мы празднуем?
– Нас, – ответил Матиас.
– В каком смысле?
– В смысле всего, что мы сделали друг для друга, в основном, правда, ты. Видишь ли, дружбу не скрепляют в мэрии, поэтому точной даты для юбилея не существует; и все же это может длиться всю жизнь, потому что таков наш выбор.
– А ты помнишь, как мы впервые встретились? – спросил Антуан чокаясь.
– За Каролину Леблон, – поднял свой стакан Матиас вместо ответа.
Антуан хотел принести блюда, но Матиас не отпустил его.
– Сиди, мне надо сказать тебе кое-что важное.
– Слушаю.
– Я люблю тебя.
– Ты репетируешь свою речь перед свиданием? – уточнил Антуан.
– Нет, я правда люблю тебя.
– Ты опять какую-то чушь городишь? Немедленно прекрати, потому что ты меня действительно пугаешь!
– Я покидаю тебя, Антуан.
Антуан поставил свой стакан и вгляделся в Матиаса.
– У тебя появился кто-то другой?
– А теперь чушь городишь ты.
– Почему ты это делаешь?
– Ради нас обоих. Ты спросил меня, когда в последний раз я что-то сделал не для себя, а для кого-то другого, и сейчас я могу тебе ответить.
Антуан встал.
– Знаешь, мне что-то есть расхотелось, давай пройдемся?
Матиас отодвинул свой стул. Оставив нетронутый стол, они закрыли за собой дверь служебного входа.
