Париж
– Помнишь Каролину Леблон?
– Второй «А», всегда сидела на задних партах. Твой первый поцелуй. Сколько лет уже…
– Она была хороша до чертиков, эта Каролина Леблон.
– С чего ты о ней вспомнил именно сейчас?
– Вон, внизу, рядом с каруселью, та женщина на нее похожа, как мне кажется.
Антуан внимательно оглядел молодую мамашу, которая читала, сидя на стуле. Переворачивая страницу, она бросала быстрый взгляд на маленького сынишку, который хохотал, вцепившись в холку своей деревянной лошадки.
– Этой женщине у карусели рке за тридцать пять.
– Нам тоже за тридцать пять, – заметил Матиас.
– Думаешь, это она? Ты прав, чем-то она напоминает Каролину Леблон.
– Как же я был в нее влюблен!
– Ты тоже делал за нее задания по математике в обмен на поцелуй?
– Что за мерзости ты говоришь.
– Почему мерзости? Она целовала всех мальчишек, которые набирали от 14 до 20
[1]
.
– Я же сказал тебе, что был по уши влюблен в нее!
– Ну и ладно, самое время перевернуть страницу.
Сидя бок о бок на скамейке у площадки с аттракционами, Антуан и Матиас отвлеклись от молодой мамы и стали разглядывать мужчину в синем костюме, который пристроил большую розовую сумку у ножки стула и повел свою маленькую дочурку к карусели.
– Спорим, у него уже месяцев шесть срока, – изрек Антуан.
Матиас вгляделся в бедолагу. Молния на сумке была приоткрыта, и оттуда высовывались пачка печенья, бутылочка апельсинового сока и лапа плюшевого мишки.
– Давай! Три месяца, не больше!
Матиас протянул руку, Антуан хлопнул по ладони:
– Спорим!
Девчушка на лошадке с позолоченной гривой на секунду потеряла равновесие. Отец ринулся вперед, но служитель карусели подоспел раньше и посадил ее обратно в седло.
– Ты проиграл… – заверил Матиас.
Он подошел к мужчине в синем костюме и уселся рядом.
– Поначалу трудно, а? – снисходительно спросил Матиас.
– Еще как! – со вздохом согласился мужчина.
– Потом станет еще сложнее, вот увидите. Матиас бросил беглый взгляд на бутылочку без соски, торчащую из сумки.
– Давно вы разошлись?
– Три месяца…
Матиас похлопал его по плечу, с победоносным видом направился обратно к Антуану и сделал другу знак следовать за ним.
– С тебя двадцать евро! Вдвоем они двинулись прочь по аллее Люксембургского сада.
– Ты возвращаешься в Лондон завтра? – спросил Матиас.
– Сегодня вечером.
– Так мы даже не поужинаем вместе?
– Только если ты сядешь в поезд вместе со мной.
– Я завтра работаю!
– Перебирайся работать туда.
– Не начинай по новой. Что, по-твоему, мне делать в Лондоне?
– Быть счастливым!
I
Лондон, несколько дней спустя
Сидя за рабочим столом, Антуан дописывал последние строчки письма. Перечитал его, остался доволен, аккуратно сложил и убрал в карман.
Свет прекрасного осеннего дня просачивался сквозь жалюзи окна, выходящего на Бьют-стрит, и стекал на светлый паркет архитектурного бюро.
Антуан накинул пиджак, висевший на спинке его стула, поправил рукава свитера и быстрым шагом направился к вестибюлю. По дороге притормозил и склонился над плечом одного из своих инженеров, чтобы рассмотреть чертеж, над которым тот корпел. Антуан переместил угольник и поправил линию в разрезе. Маккензи поблагодарил его простым кивком, Антуан ответил улыбкой и продолжил свой путь к двери, поглядывая на часы. На стенах были развешаны фотографии и чертежи проектов, осуществленных агентством со дня своего основания.
– Вы сегодня уходите в декрет? – спросил он у секретарши.
– Ну да, пора мне уже наконец произвести на свет этого ребенка.
– Мальчик или девочка?
Молодая женщина скорчила гримаску, положив руку на круглый живот.
– Футболист!
Антуан обошел стойку, обнял женщину и осторожно прижал к себе.
– Возвращайтесь скорее… не слишком быстро, и все же поскорее! В общем, возвращайтесь, когда захотите.
Он ласково помахал ей рукой, отошел и толкнул стеклянные двери, ведущие к лифтам.
Париж, тот же день
Стеклянные двери большого книжного парижского магазина распахнулись перед клиентом в шляпе и шарфе, обвязанном вокруг шеи. Он явно торопился и сразу направился в отдел школьных пособий. Продавщица, стоя на самом верху стремянки, громко выкликала названия и количество стоящих на полке книг, а Матиас заносил данные в тетрадку. Без всякого вступления клиент поинтересовался не слишком приветливым тоном, где он может найти полное собрание сочинений Гюго в издании «Плеяды».
– Какой том – спросил Матиас, подняв глаза от своей тетрадки.
– Первый, – ответил мужчина еще суше.
Молоденькая продавщица перегнулась и ухватила книгу кончиками пальцев. Затем наклонилась, чтобы передать ее Матиасу. Мужчина в шляпе проворно выхватил книгу и пошел к кассе. Продавщица вопросительно взглянула на Матиаса, а он, сжав зубы, положил тетрадку на прилавок и бросился следом за клиентом.
– Здравствуйте, пожалуйста, спасибо, до свидания! – прорычал он, перекрывая тому доступ к кассе.
Изумленный клиент попробовал обойти его, но Матиас вырвал у него из рук книгу и, не переставая твердить во все горло: «Здравствуйте, пожалуйста, спасибо, до свидания!», вернулся к прерванной работе. Несколько посетителей наблюдали за этой сценой, совершенно растерявшись. Разъяренный мужчина в шляпе покинул магазин, кассирша пожала плечами, молодая продавщица на своей верхотуре изо всех сил сдерживала смех, а владелица магазина попросила Матиаса зайти к ней до конца дня.
Париж
Антуан пошел по Бьют-стрит пешком. Когда он поравнялся с переходом, рядом с ним притормозил и остановился blackcab
[2]
. Антуан кивком поблагодарил водителя и доехал до круга перед французским лицеем. Зазвонил колокол, и двор начальной школы заполнился тучей детворы. Эмили и Луи с ранцами на спине шагали бок о бок. Мальчик повис на отце. Эмили улыбнулась и отошла к ограде.
