— Думаешь, мы были ей хорошими родителями? —шепотом спросила она.
Филипп перевел дыхание и снова обернулся. Стул, на котором сидела Сьюзен, был пуст. Он огляделся вокруг, но нигде ее не увидел. Мэри переключила его внимание на Лизу, под аплодисменты заканчивающую свое выступление. Филипп присоединился к овациям.
Напряжение не покинуло его и после церемонии. Мэри раз десять спросила мужа, кого это он так старательно разыскивает, но Филипп всякий раз отвечал, что он, наверное, перенервничал и поэтому не очень хорошо себя чувствует, и начинал извиняться. Мэри почла за благо оставить его в покое и посидеть с Томасом и Лизой, пока та не убежала к подружкам. Филипп бродил по парку лицея, обошел вокруг чуть ли не каждое дерево, коротко здороваясь со встречными, но… Сьюзен нигде не было. К концу праздника он позволил себе рассмотреть предположение, что ему все почудилось. Не признаваясь самому себе, он молился, чтобы так оно и было. Было пять часов вечера, когда все вчетвером они отправились на стоянку, собираясь ехать домой. Подойдя к машине, Филипп увидел всунутый между дверцами маленький клочок бумаги. Несколько строк, от которых у него тут же оборвалось дыхание, хотя он их еще не прочитал. Всю дорогу до дома он сжимал бумажный комочек в ладони, пряча его даже от самого себя. Мэри ни о чем его не спросила. Доехав до дома, он высадил семейство, предоставив ему возможность самостоятельно пройтись по аллейке, поскольку самому ему нужно было забрать кое-что из багажника. Как только он остался один, он развернул записку: в ней была цифра и четыре буквы: 7 утра. Сунув записку в карман, Филипп двинулся к дому.
За ужином Лиза никак не могла понять причину царившего за столом молчания, изредка нарушаемого короткими фразами Мэри. Не успели подать десерт, как Томас заявил, что, «учитывая веселенькую обстановку», предпочитает удалиться к себе в комнату. Лиза поглядела на Мэри с Филиппом.
— Да что с вами такое? Почему такой похоронный вид? Вы что, поругались?
— Ничего подобного, — ответила Мэри. — Просто твой отец устал, вот и все. Нигде не сказано, что человек всегда должен быть в форме.
— Жаль, что не получилось душевно посидеть перед моим отъездом, — продолжила Лиза. — Ладно, пока! Пойду соберу вещи, потому что потом у Синди вечеринка.
— Самолет в шесть вечера, ты вполне успеешь собраться завтра, у тебя же все помнется, — возразил Филипп.
— Мятые вещи — самый писк! Аккуратные, все из себя отглаженные шмотки я оставляю вам и вас оставляю тоже.
Поднявшись по лестнице, она вошла в комнату брата.
— Что это с ними?
— А как ты думаешь? Это все из-за твоего отъезда. Мама уже неделю кругами ходит. Позавчера раз пять заходила в твою комнату. То занавески поправит, то книжку на полке переставит, то простыни натянет. Я проходил по коридору и видел: обняла твою подушку и прижалась щекой!
— Да я всего-навсего на два месяца уезжаю в Канаду! Что же будет, когда я надумаю жить отдельно?!
— Я останусь один и буду без тебя скучать, а особенно этим летом.
— А я буду писать тебе, старичок! На следующий год ты запишешься в мой лагерь, и мы проведем лето вместе.
— Ты моя вожатая?! Ни за какие коврижки! Иди собирай манатки, предательница!
Филипп уже добрых пять минут тер одну и ту же тарелку. Мэри убрала со стола, а он все вытирал и вытирал ее. Бровь Мэри взлетела вверх. Филипп не отреагировал.
— Не хочешь поговорить, Филипп?
— Тебе не о чем волноваться, — ответил он, вздрогнув. — С Лизой в Канаде все будет нормально.
— Я не об этом, Филипп.
— А о чем?
— О том, что привело тебя в такое состояние.
Он поставил тарелку в сушку, подошел к жене и предложил ей сесть.
— Мэри, я хочу тебе кое-что сказать. Я должен был тебе это сказать уже давно.
Она тревожно заглянула ему в глаза.
— Поосторожней со сногсшибательными признаниями! Что еще стряслось?
Филипп, пристально глядя ей в глаза, нежно провел по ее щеке. Слова не давались ему, и он замолчал. Уловив выражение его глаз, она спросила по-другому:
— Филипп, что ты хочешь мне сказать? Я тебя слушаю.
— С того дня как в нашей жизни появилась Лиза, я очень многое понял и почувствовал, Мэри. Поднимаясь каждое утро, глядя, как ты спишь, встречая твой взгляд, держа твою руку, как держу ее вот сейчас, я понимаю, как я счастлив, как я люблю тебя, Мэри, и понимаю, как сильно я тебя люблю. Ты отдала мне столько сил, делила мои радости и тревоги, преодолевала свои сомнения, отметала безграничным доверием мои, дарила мне улыбки и терпение. Ты подарила мне самый лучший в мире подарок: не так уж много в мире мужчин, которые удостоились такой изумительной привилегии — любить и быть любимым.
Мэри положила голову ему на грудь, словно для того, чтобы послушать, как бьется его сердце, а может, просто потому, что устала, так долго дожидаясь этих слов.
— Филипп, тебе нужно поехать, — она обвила руками его шею. — Я не смогу. Да и не должна. Ты сам ей все объяснишь.
— Куда поехать?
— Ты сам знаешь. Лиза так на нее похожа, просто поразительно! Я и без бумажки, которую ты прятал в руке всю дорогу, догадалась, где она назначила тебе свидание.
— Я не пойду.
— Пойдешь. Не ради себя, ради Лизы.
Позже, в спальне, они долго разговаривали, прижавшись друг к другу, о них самих, о Томасе, о Лизе.
Поспать им толком не удалось. Поднялись на рассвете, Мэри тут же помчалась на кухню, чтобы скоренько приготовить завтрак, а Филипп, как только оделся, отправился к Лизе. Подойдя к кровати, он ласково погладил ее по щеке, осторожно стараясь разбудить. Лиза открыла глаза и улыбнулась.
— Сколько времени?
— Давай, малышка, быстро поднимайся, одевайся
и присоединяйся к нам внизу.
Она взглянула на будильник и тут же закрыла глаза.
— Мой самолет улетает в шесть вечера, пап! Я уезжаю всего-навсего на два месяца! Право же, вам с мамой надо немного расслабиться, а мне как следует выспаться. Я поздно легла!
— Скорее всего, ты улетишь другим рейсом. Вставай, детка, и не теряй времени, у нас его не так много. Я все объясню тебе по дороге.
Поцеловав ее в лоб, он взял лежащий на столе рюкзак и вышел из комнаты. Лиза потерла лицо, потом встала, натянула штаны, рубашку и торопливо завязала шнурки. Совсем заспанная, вскоре она спустилась вниз. Филипп поджидал ее у входной двери. Сообщив, что идет к машине, он ушел.
Мэри, выйдя из кухни, остановилась в нескольких шагах от девушки.
— Я приготовила завтрак, но, по-моему, у вас на него нет времени.
— Да в чем дело-то? — спросила Лиза, уже начав волноваться. — Почему я еду так рано?
