Отец девочки замолчал, поднялся и пошёл к двери.
— Знаете, там, в Аргентине, я строю плотины, это огромные сооружения, но моя гордость — она!
— Подождите! — еле слышно произнесла Лорен.
Нагнувшись, она заглянула под кровать. Там ждала, сложив крылья, маленькая белая сова. Она достала плюшевую игрушку и протянула её Сантьяго. Тот подошёл, взял птицу, нежно погладил мех.
— Берите вы, — сказал он, отдавая сову Лорен. — Вылечите ей глаза, вы ведь врач, вам это под силу.
Верните ей свободу, сделайте так, чтобы она больше не знала страха.
Он кивнул на прощание и вышел из палаты. В коридоре, где не было больше ни души, он прижал к себе коробку.
Пейджер Лорен завибрировал, её вызывали в приёмный покой «неотложки». Она пошла на пост медицинских сестёр того этажа, где находилась палата Марсии, и сняла телефонную трубку. Бетти поблагодарила небо за то, что Лорен ещё не ушла, в отделении сбиваются с ног, опять требуется её помощь.
— Я спускаюсь, — сказала Лорен и повесила трубку.
Выходя из палаты, она сунула удивительную сову в карман халата; этому существу было необходимо человеческое тепло, ведь она только сегодня лишилась лучшего друга.
Артур не мог больше ждать. Он хотел нашарить в правом кармане пиджака мобильный телефон, но у пиджака больше не было правого кармана.
С завязанными глазами он мог только догадываться, который сейчас час. Пол будет вне себя! Он вспомнил, что уже думал сегодня о праведном гневе Пола, забыл только из-за чего. Он поднялся и на ощупь двинулся к стойке регистрации. Бетти поспешила ему навстречу.
— С вами просто невозможно!
— Больницы вызывают у меня ужас.
— Раз вы здесь, воспользуемся этим и заполним анкету. Вы уже к нам поступали?
— А что? — отозвался Артур, держась за стойку.
— Если в компьютере уже есть ваши данные, дело пойдёт быстрее.
Артур ответил отрицательно. У Бетти была хорошая зрительная память, и лицо мужчины показалось ей смутно знакомым, несмотря на повязку у него на глазах. Может быть, она с ним встречалась где-то ещё? Хотя какая разница, у неё слишком много дел, чтобы сейчас ломать над этим голову.
Артуру больше всего хотелось домой, ожидание слишком затянулось, он упрямо пытался избавиться от повязки.
— У вас и без меня полно работы, у меня нет ни каких жалоб, отправлюсь-ка я домой!
Бетти без лишних церемоний схватила его за руки.
— Попробуйте, вам же будет хуже!
— Чем я рискую? — осведомился Артур почти весело.
— Если в течение ближайших шести-двенадцати месяцев у вас хотя бы что-то заболит и вы обратитесь к врачам, можете поставить крест на своей страховке! Попробуйте отсюда выйти, хотя бы чтобы выкурить сигаретку, и я отошлю вашу анкету с отметкой, что вы отказались от лечения. Страховая компания ничего вам больше не оплатит, даже если у вас случится приступ зубной боли.
— Я не курю! — отрезал Артур, снова цепляясь за стойку.
— Знаю, ничего не видеть очень тягостно, но наберитесь терпения. Вот и врач, она как раз вышла из лифта у вас за спиной.
Лорен, вышедшая из палаты Марсии, не могла произнести ни слова. Она взяла из рук медсёстры медицинскую карту и погрузилась в чтение отчёта санитара. Потом отвела Артура за руку в палату номер 4, отодвинула занавеску бокса и помогла улечься на смотровой койке. Как только он вытянулся, она стала снимать с его головы повязку.
— Пока не открывайте глаза, — велела она ему.
От первых её слов, произнесённых успокаивающим тоном, у Артура учащённо забилось сердце. Она сняла с его глаз марлю и приподняла ему веки, чтобы закапать в глаза физиологический раствор.
— Больно?
— Нисколечко.
— Вам показалось, что вы ослепли?
— Вовсе нет, повязка — инициатива санитара, я ни при чём.
— Он правильно поступил. Можете открыть глаза На рассасывание закапанной ему в глаза жидкости потребовалось несколько секунд. Когда зрение Артура полностью восстановилось, у него ещё сильнее забилось сердце. Обет, данный им на могиле Лили, становился явью.
— Все нормально? — спросила Лорен, заметившая, как побледнел её пациент.
— Да, — пробормотал он через силу.
— Расслабьтесь.
Лорен наклонилась к нему, изучая в увеличительное стекло роговицу обоих глаз. Пока она этим занималась, их лица находились так близко, что чуть было не соприкоснулись их губы.
— В глазах ровным счётом ничего нет. Вам сильно повезло!
На это Артур не нашёл, что ответить…
— Сознание не теряли?
— Пока ещё нет!
— Это юмор?
— Неуклюжая попытка.
— Голова не болит?
— Тоже нет.
Лорен ощупала Артуру позвоночник.
— Боли не чувствуете?
— Ни малейшей.
— На губе у вас сильный кровоподтёк. Откройте рот!
— Это необходимо?
— Да, раз я вам говорю.
Артур подчинился. Лорен вооружилась фонариком.
— Ого, чтобы это зашить, придётся наложить не меньше пяти швов!
— Даже так?
— Это был тоже юмор! Четыре дня пополощете рот — и все заживёт.
Она продезинфицировала ссадину у него на лбу и обработала её края гелем. Потом выдвинула ящик, раскрыла пакетик с пластырем и залепила рану.
— Я немного прихватила вам бровь. Вам будет больно снимать пластырь. Остальные порезы совсем мелкие, сами зарубцуются. Я пропишу вам антибиотик широкого спектра действия, будете принимать несколько дней, так, для профилактики.
Артур застегнул рукава рубашки, встал и поблагодарил Лорен.
— Не торопитесь, — сказал она, подзывая его к столу. — Мне ещё надо измерить вам давление.
Она сняла со стены аппарат и обернула предплечье Артура манжетой, которая стала мерно надуваться. Через минуту на дисплее появились цифры.
— Вы страдаете тахикардией? — спросила Лорен.
— Нет, — ответил Артур в сильном замешательстве.
— Тем не менее у вас сейчас самый настоящий приступ, сердце делает сто двадцать ударов в мину ту, давление тоже превышает норму для мужчины вашего возраста.
Глядя на Лорен, Артур искал оправдание для своего сердца.
— У меня некоторая склонность к мнительности, больница меня пугает.
— Моему бывшему делалось нехорошо уже при виде моего докторского халата.
— Вашему бывшему?..
— Не важно.
