Добрый вечер, Фелим Джойс!
Добрый вечер. И что тебе от меня надо?
Я по делу, — голос Мердока звучал твердо и решительно, как у человека, устремившегося к цели.
И что за дело?
Я могу войти? Это частный разговор.
Нет, Мертаг Мердок! Когда человек входит с моего согласия под мой кров, я не считаю себя вправе быть с ним столь же свободным, как с посторонним вне дома. Ты скверно обошелся со мной, Мердок, и я много чего не могу тебе простить!
Ну, коли я чего сделал, ты-то дал мне то, что пока что никто не давал. Ты нанес мне удар перед всеми, а я не ударил тебя в ответ.
Ударил и об этом сожалею! Тот удар на моей совести. Мог бы — забрал его назад — Бог свидетель! Какое бы зло ты мне ни сотворил, я сокрушаюсь лишь о том, что делаю или не делаю сам. Так ты готов отпустить мне этот грех, Мертог Мердок?
Я-то да, но на одном условии.
На каком же?
Вот я с тем и пришел, чтобы кое-что обсудить. Но я бы хотел войти в дом.
Нет! По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, зачем ты пришел. Не забывай, Мердок, у меня нет ни малейших причин доверять тебе!
Ладно, Фелим, я тебе скажу. Хотя мне трудно говорить на подобную тему, стоя у порога, словно бродяга и попрошайка! Я солидный человек, у меня есть власть и деньги, и я еще немало богатства сумею заполучить.
Знаю-знаю, — с горечью сказал Джойс. — Бог в помощь! Но я также знаю, какими способами ты его получаешь.
Ну ладно. Мне все равно, что ты об этом думаешь. Так или иначе, но я добиваюсь успеха.
Я своего не упускаю! Но, полагаю, мне пора задуматься о том, с какой девицей я смогу разделить свое состояние. В нашем краю мужчин и женщин полно, и многие из них с радостью отдадут дочь за Мертога Мердока — гомбин или нет, но я тута богаче едва ли не всех.
На этих словах мы с Норой взялись за руки и чуть придвинулись друг к другу. Мне показалось, что она словно искала у меня защиты, а я едва сдерживал возмущение. Тем временем Мердок продолжал:
Но вот скока бы тут девиц ни было, никто мне в сердце не запал, кроме одной, — он сделал паузу.
И могу я полюбопытствовать, кто это? — медленно проговорил Джойс.
Да твоя дочь, Нора Джойс!
Я хотел вскочить, но Нора удержала меня.
Продолжай, — сказал Джойс, и я не мог не почувствовать потаенное напряжение в его голосе.
Да, запала она мне в сердце, и я хочу посвататься к ней, но на одном условии.
И что же за условие? — теперь Джойс говорил с явным сарказмом.
Она получит все деньги, которые я запишу на нее по контракту, — с процентами и пожизненно, и она может делать с ними что угодно, а я получу Поля Утесов, которое нынче ее, и с ним тоже буду делать что пожелаю, и все, что там, будет моим.
Джойс выдержал паузу, прежде чем ответить.
Это все, что ты хотел сказать?
Да!
И ты хочешь услышать мой ответ?
Само собой!
В таком случае, Мертаг Мердок, позволь спросить: с чего бы моей дочери выходить замуж за тебя или тебе подобного? Или ты красавец — такой, что юная девушка глаз не оторвет?
Или у тебя такой добрый нрав, что не устоять? Ты сделал все, чтобы погубить ее отца, выгнал ее из собственного дома, где она родилась на свет, где умерла ее бедная мать! Или ты заслужил всеобщее уважение, так что имя твое звучит гордо?
Мердок перебил его — напористо и чуть раздраженно:
Говорю же тебе: я могу обеспечить ее и сделаю это. Что — этого мало?!
В голосе Джойса звучало откровенное презрение:
Спасибо, мистер Мертаг Мердок, но моя дочь не продается!
Повисла долгая пауза. Затем Мердок снова заговорил, с трудом сдерживая ярость:
Ты бы лучше мне не противоречил. Связываться со мной опасно. Один раз я сокрушил тебя, сделаю это и в другой раз! Можешь задирать нос сколько угодно, но, может, твоя девица даст совсем другой ответ.
Так спросил ее сам! Нора! Ступай сюда, дочка.
Нора встала, сделав мне знак не вмешиваться и не покидать прежнее место, а потом величественно и неспешно прошла к двери, остановилась рядом с отцом. Она словно не замечала нежданного претендента на ее руку.
Что ты хотел, папа? — спросила она ровным голосом.
Ну давай, Мердок, говори, — предложил Джойс. — Скажи то, что собирался. Пусть она сама тебе от-ве тит.
Мердок проговорил с очевидным вызовом:
Я только что сказал твоему отцу, что хотел бы взять тебя в жены!
Я слышала весь ваш разговор, — ответила Нора.
И каков твой ответ?
Отец уже ответил за меня.
Но я хочу услышать твой ответ.
Мой ответ — нет! — И она развернулась спиной к двери, собираясь вернуться в комнату.
Постой! — голос Мердока был противным, таким противным, что я невольно вскочил с места: никто не смеет так говорить с женщиной, которую я люблю.
Нора остановилась и оглянулась на него.
Я не предполагал, что ты влюбишься в меня, — продолжал Мердок мерзким тоном, — потому что у вас же перед глазами молоденький субчик городской крутится. Я не дурак! Я знаю, зачем ты ходила на Поля Утесов. Я обоих вас там видел, и не раз. Я знаю, о чем толкую. Не хочу слишком давить на тебя и сумею промолчать, коли ты меня сама не вынудишь рот открыть. Но покрепче запомни, что ты в моей власти, так что придется мне так или иначе угодить, коли не хочешь в беду попасть! Думала, пока отец далеко, ты к молодчику бегать будешь и никто про то не разузнает? Так теперь остерегайся! Не пойдешь за меня замуж, что же… дело твое! Но я так тебя по всей округе ославлю, что и тебе, и твоему отцу не поздоровится, все станут тебя позорить!
Кровь ударила мне в голову, я не мог больше оставаться в стороне! В одно мгновение я был у порога, готовый вышвырнуть мерзавца вон. Однако Нора встала на моем пути.
Мистер Северн! — сказала она ровным голосом, словно ничего особенного не случилось. — Здесь мой отец, и сейчас его дело — защищать меня от оскорблений.
Презрение, прозвучавшее в ее голосе, несмотря на видимое спокойствие, впечатлило даже Мердока. Он вздрогнул, а мы с Джойсом переглянулись, понимая, что надо удержаться от эмоций и не поддаваться на провокации низкого негодяя. Дик встал и подошел к нам, словно желал оказать молчаливую поддержку. Мердок пристально посмотрел на одного, другого. Сперва с изумлением, а затем злобно и хмуро, наконец, взгляд его остановился на Норе — да простит его Бог!
Ага, значит, он тут как тут, уже в вашем доме! И твой отец, и еще посторонний свидетель. Хитрая же ты девица, Нора Джойс! Надо полагать, это все не в первой!
