— Я чего-то не знаю?.. — не мог не сказать Вик, который просто требовал всем своим видом объяснения. Откуда взялся Шорохофф? И что вообще происходит?
— Вик, дорогой, я знаю, что у тебя ко мне масса вопросов. Я готова ответить тебе на любой!
— Рома, Варя… — начал Вик. — Что будет с ними?
— Мы будем экранизировать роман господина Шорохоффа «Стеклянная гильотина», где Варя с Романом будут играть две главные роли.
— Вы переиграли? Я имею в виду «Ромео и Джульетту»…
— Это долгая история, но когда-нибудь я тебе ее обязательно расскажу. Да, все изменилось. Мы заинтересовали проектом наших и зарубежных финансистов, и теперь вот Саша ведет переговоры с одним нашим известным режиссером… У нас все получится, все-все! И если ты сейчас откроешь Интернет, то увидишь, что рекламная кампания уже началась! Больше того, я тебе скажу, мы выложили в Интернет фотографии, сделанные Феликсом, — там крупным планом портреты наших актеров… Это будущие Амфиарай и Стелла!
Вик слушал ее и не мог поверить в услышанное. Шорохофф сидел и улыбался. На нем была розовая рубашка в тонкую полоску, серый костюм. Короткая стрижка, гладкое вытянутое лицо, и эти глаза, один темный, другой светлый — вечный возлюбленный Зои.
Вику почему-то захотелось его ударить. За то, что он так не вовремя заболел и пусть невольно, но заставил Зою влезть в долги, что вынудил ее жить с ненавистным ей Захаровым, а потом и подвергнуться этому «наказанию», которое, если бы не характер Зои, могло бы закончиться трагически.
Но через какое-то время, после выпитой чашки кофе, общаясь с Шорохоффым, слушая его спокойный рассказ о том, как он видит работу над созданием фильма, Вик проникся к нему симпатией и даже сочувствием. Столько времени было упущено по вине Зои, внушившей себе, что она недостойна Шорохоффа! И кто же это так потрудился над ней, занизив планку ее личности? Кто опустил ее до самой земли? Быть может, ее близкие родственники, которые лишили ее собственного угла и внушили мысль, что танцовщица — это проститутка? Или Захаров, развивший в ней чувство вины и относящийся к ней как к вещи? Он, живя рядом с ней, никогда не интересовался тем, чем она занимается, что ее интересует, где она пропадает долгими часами. Ему и в голову не могло прийти, что два очаровательных малыша, которых она навещает, — это ее собственные дети, рожденные от любимого человека, но не от него самого — Захарова.
Шорохофф, извинившись, поехал на встречу, а Вик остался, и между ним и Зоей произошел долгий разговор.
— Вик, здесь все глубже, чем ты можешь себе это представить. Ты — мужчина, и тебе, думаю, этого не понять. Ведь дело не в том, что они унизили меня, обозвав последними словами. Они реально считают, что женщина — безмозглое существо, неспособное мыслить. Что она — предмет, с помощью которого они могут удовлетворять свою похоть. Мужчины зачастую воспринимают женщину как животное, самку, которая должна рожать детей. Что женщина без мужчины не способна ни на что. Ведь они отвезли меня во Владимирскую область и бросили на обочине, как вещь, чтобы посмеяться над тем, что будет со мной дальше. Что я доберусь в лучшем случае до деревни, попрошу у кого-нибудь телефон и позвоню Захарову. А в случае, если я все же попытаюсь самостоятельно вернуться домой, решили усложнить мою задачу и устроили звонок одному продажному полицейскому, который собирался задержать меня, потому что в соседней деревне вырезали семью фермера, и нашлись свидетели, которые описали убийцу, то есть была ориентировка, из которой выходило, что я и есть убийца. Причем никакого убийства не было. Просто в полиции за деньги пошли на преступление, распространили эту чушь. Уверена, что этот ход был ими продуман не до конца, и выглядело все это как грубая работа.
Меня подобрал местный алкоголик, Олег. Он безобидный и даже помог мне. Но ведь на его месте могли оказаться какие-нибудь отморозки. А те парни, которым велено было следить за мной и контролировать мои перемещения, потеряли меня из виду. А ведь у меня дети, маленькие дети… Я постоянно о них думала. Что с ними станет, если я погибну?
Вик слушал и представлял весь ее путь возвращения домой.
— Феликс… Ему памятник надо поставить. Вообще не понимаю, как он меня терпел, как не сорвался и не сказал, мол, ты что, Зоя, сошла с ума? Какое кино? О чем ты? Думаю, что я, поддавшись эмоциям, была невероятно убедительна, и он не выдержал, он, оператор, человек творческий, увидел внутри себя этот фильм… И произошло это, когда мы приехали в деревню и я показала ему Романа и Варвару. Мы с ним решили попробовать сломать стереотипы. Понимаешь?
— А как возникла идея экранизации «Стеклянной гильотины»?
Вик возвращался домой и растревоженный, и успокоившийся одновременно. Спокойный за судьбу Вари и Романа. Но не за Зою. Он долго еще находился под впечатлением рассказа Зои, поскольку до встречи с ней знал о том, что ей пришлось пережить, поверхностно, сейчас же он знал все детали.
«Квартирантов» дома не было, наверняка ушли или в театр, или просто гуляют по вечерней Москве, все никак не нарадуются, что выбрались из своей деревни.
Вик достал виски, налил себе и выпил. Затем взял телефон и позвонил своему хорошему знакомому:
— Привет. Есть одна тема…
28
Так много всего уже было сказано, передумано, выпито, но решение принять было по-прежнему трудно.
— Десять миллионов — это большая сумма, да я лучше часть этих денег заплачу тем, кто меня отмажет от этой истории, чем вот так отправлять неизвестно куда, — говорил Убейконь в моменты просветления или временного протрезвления. — К тому же что мне стоит проверить этот счет, кому он принадлежит, я что, зря плачу такие бабки своим орлам из службы безопасности?
— Ну так и попроси, — пожал плечами Захаров, который, в отличие от своего друга, был настроен перевести деньги. Более того, он считал, что, только если они будут действовать сообща с Марком, если на указанный счет будет отправлено двадцать миллионов, тогда они, выполнив условия, смогут почувствовать себя более-менее в безопасности.
— Я тебя услышал, Петя, давно услышал, ты мне уже два часа пытаешься впарить эту мысль, что лучше заплатить. Но кто эти люди и где гарантия, что нас с тобой оставят в покое? К тому же, быть может, ты еще не понял, что тело нашли. Понимаешь? Нашли! А это значит, что будет заведено уголовное дело по факту убийства, и первый человек, в чью дверь позвонят, будешь ты.
— В том-то и дело… Предположим, что я уже перевел деньги. А в дверь-то все равно позвонят. Не смогут не позвонить. В полиции тоже не идиоты работают, и рано или поздно они узнают имя погибшей… — Захаров глубоко вздохнул, словно ему не хватало воздуха. — Будут искать ее родственников, друзей, окружение и через несколько часов узнают, что она жила у меня.
— А я тебе про что? Придержи деньги, Петя, не спеши так быстро с ними расставаться. Говорю же, мы ничего не знаем о человеке, который нам сегодня показал фотографии.
— В ресторане наверняка имеются камеры, и хоть твои орлы, хоть мои ребята смогут его найти, — вяло произнес Петр Аркадьевич. — И что дальше? Предположим, это какой-то Иванов, мошенник и авантюрист. Пусть. Но у него на руках — фотографии Зои. А это значит, он видел ее труп. И у нас есть шанс, что, если мы ему заплатим, полиция никогда этот труп не найдет.
