Книга Повод для знакомства, страница 33. Автор книги Оливия Гейтс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Повод для знакомства»

Cтраница 33

– Ты выбрал бы ее. – Антонио оглянулся на Лилиану. – И я выбрал бы ее, предпочтя ее всем и вся. Начиная с самого себя.

И тут в клинику стали прибывать его братья с женами.

Довольно скоро Антонио попросил их уехать. Здравость его рассудка висела на волоске, а их сочувствие и слова поддержки могли этот волосок оборвать.

Наконец они скрепя сердце уехали, взяв с Ивана обещание держать их в курсе событий. Антонио попросил уехать и Ивана, но хладнокровный русский проигнорировал его.

Когда последний из братьев удалился, Иван повернулся к Антонио:

– Как я понимаю по твоему состоянию и ее бессознательной реакции на твое присутствие, речь идет не просто о несчастном случае?

Вдруг почувствовав потребность поделиться с самым старшим и близким другом, Антонио рассказал Ивану все.

Иван задумчиво взглянул на него.

– Ты хоть понимаешь, что это идет тебе на пользу?

Услышав это, Антонио взорвался от гнева, схватив друга за лацканы. Иван сжал руки Антонио своей железной хваткой, заставляя слушать:

– Ты всегда был слишком невозмутимым, слишком неуязвимым. А это означало, что внутри тебя терзали кошмары намного серьезнее, чем у любого из нас. И эта женщина достучалась до тебя, вытащила из твоей души хаос, чтобы рассеять его. Она выпустила на волю все эмоции, о существовании которых ты даже не догадывался.

– Она и создала их. Я – причина, по которой она лежит там. Я лгал ей, и теперь она считает, что я никогда не любил ее.

Иван пожал плечами.

– Ты докажешь, что любишь, что у тебя была благородная причина скрывать от нее правду. Подозреваю, в глубине души она все же чувствует твою любовь, раз нашла такой идеальный метод жестоко наказывать тебя.

– Я принял бы любое наказание, но это… – Его глаза снова обожгли слезы.

– Она подсознательно причиняет тебе боль, показывая, как сильно ты заставил ее страдать. Ты будешь мучиться, пока она не сочтет, что с тебя хватит, пока ты сам не сочтешь, что искупил вину. Тогда, если все, что братья говорят о ней и ее чувствах к тебе, – правда, она примет тебя обратно.


На протяжении следующих двух дней, пока Лилиана оставалась без сознания, Антонио понял, что ад бездонен. Он неустанно, в отчаянном бессилии наблюдал за ней издали, помня теорию Ивана о том, что его близкое присутствие приведет к ухудшению ее состояния.

На третий день, когда один из его помощников заботился о ней, Лилиана очнулась. Антонио фиксировал каждый нюанс ее возвращения в сознание, чувствуя себя так, словно ждал решения вопроса жизни и смерти.

Ее веки, затрепетав, открылись, а рука дернулась, когда Лилиана обнаружила себя подключенной к капельницам и мониторам. Напрягшись всем телом, она откинулась на кровати, и осознание на ее лице сменилось замешательством.

Антонио улавливал каждое ее дыхание через микрофон, слышал, как медсестра успокаивала ее. Лилиана молча слушала, а потом сказала медсестре что-то неразборчивое.

Спустя минуту медсестра вышла из палаты и с улыбкой объявила ему, что он совершил еще одно чудо. Лилиана чувствовала себя гораздо лучше, чем ожидалось после столь обширного хирургического вмешательства.

И она попросила пригласить его.

Боясь дышать и надеяться, Антонио поспешил в палату.

Лилиана заговорила, не поднимая глаз, и ее хриплый от интубации голос обжег каждый его нерв.

– Спасибо за то, что спас мне жизнь. Даже если я тебе больше не нужна.

Он, должно быть, ослышался.

– Что-о-о?

Лилиана подняла на него глаза – чужие глаза…

– Раз уж ты открылся своей матери, не сомневаюсь, что теперь ты можешь с полным правом войти в мою – в свою – семью, чтобы разрушить ее изнутри.

Антонио с трудом удержался на ногах. А он-то и не думал, что может испытать боль гораздо сильнее той, от которой страдал последние три дня…

– Боже праведный, так теперь ты считаешь меня чудовищем?

– Ты – мститель, и ради достижения цели делаешь все, не важно, какой ценой. А еще ты – хирург, и спасаешь пациентов независимо от того, представляют ли они для тебя хоть какую-то ценность.

– Так ты думаешь, что я отношусь к тебе, как к очередному пациенту? – сдавленно произнес он, не веря своим ушам.

– Факт в том, что я тебе больше не нужна.

– До последнего вздоха мне будешь нужна ты и только ты.

Ее взгляд стал опустошенным.

– Ты, видимо, не хотел, чтобы все закончилось именно так. И должно быть, переживаешь по поводу моих ран…

Он отмахнулся:

– Я не переживаю, Лилиана, я буквально уничтожен.

– Не стоит. Я несу ответственность за то, что произошло со мной. Я не раз наталкивалась на отчетливо промаркированные опасные зоны.

Понятно – и в реконструируемом доме, и в его жизни.

Антонио стиснул зубы от нарастающей боли.

– Что по-настоящему убивает меня, так это то, что я разрушил твою веру в меня, в себя, разрушил начисто. И поэтому ты чуть не… чуть не…

– Но я не умерла, благодаря тебе, – безжизненно произнесла она. – И я понимаю твое желание отомстить бросившей тебя семье. Если бы ты признался мне в этом в самом начале, я помогла бы тебе, при условии, что ты нашел бы мирное и справедливое решение и не использовал бы меня в качестве тайного оружия.

– Ты должна верить мне, ми аморе. Что бы я ни замышлял, я отказался от всех планов после того, как впервые увидел тебя. С того момента я хотел только тебя.

Словно не слыша его, Лилиана продолжала:

– Но теперь, когда ты узнал, что неверно оценил свою мать, даже хуже, чем я – своего отца, надеюсь, ты откажешься от планов мести. Виновные или мертвы, или одной ногой в могиле. Не нужно губить всех без разбора за чужие злодеяния. И дай своей матери шанс, на который она так рассчитывает.

Даже находясь в бедственном положении, Лилиана думала о других.

Антонио упал на колени рядом с ней, взяв дрожащей рукой ее ладонь.

– Я избегал любых напоминаний о твоей семье не только потому, что Аккарди уже не имели для меня значения. Я боялся, что они причинят тебе боль. Я согласился встретиться с ними, только когда понял, как сильно ты этого хочешь. А еще для того, чтобы быть рядом и защищать тебя от них. Но оказалось, что единственным, от кого мне следовало защищать тебя, был я сам. И я подвел тебя.

– Это я подвела саму себя. И теперь у меня останутся шрамы как напоминание о моей наивности.

Антонио хотел поднести ее руку к губам, но Лилиана отпрянула от него с удивительной силой. Она отвернула голову, закрывая глаза. Сухие глаза.

Ей больше нечего было ему сказать. Когда силы Лилианы исчерпались, он долго стоял около нее на коленях, осознавая, что такое беспомощность.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация