– Ай-яй-яй, что же вы наделали!.. – замотал головами Змей Горыныч. – Нам же теперь с Броком век так ходить, до самой смерти!..
– Сиамские близнецы, блин!.. – проворчал Брок, разделявший отчаянье коллеги. Из глаз его потекли слезы.
– Папа! – сказала вдруг Сашенька. – Сколько там мозг без кислорода живет? Минут пять?..
– От четырех до шести, – машинально ответил сыщик. – А что?
– Так чего ж мы время-то теряем?! – воскликнула Саша. – У Дурилкина должны ведь быть какие-нибудь штуковины, чтобы жизнь голов поддерживать!..
– Должны! – подхватился Змей Горыныч. – Он же не зря объявление давал насчет покупки голов и всего прочего…
– Да вот же они, у стены стоят! – закричал Брок. Стоило появиться надежде, как слезы его тут же высохли.
Возле стены и впрямь стояло с десяток устройств, напоминающих блестящие металлические тумбочки, с большим отверстием сверху и мягкими зажимами-манжетами вокруг него.
Сашенька подскочила к ближайшей «тумбочке» и заглянула в дырку.
– Там трубки какие-то… Ой, сколько их!.. И куда какую втыкать?
– Будем действовать методом научного тыка! – взволнованно проговорил Брок. – Ничего другого не остается… Неси скорей голову!..
Саша брезгливо, кончиками пальцев подняла окровавленную голову Дурилкина и понесла к устройству.
– Постой! – вспомнил земной сыщик. – Надо сначала обработать ее гелем! Так у него в записях сказано!
– А! Это тем, что в твоем рассказе? Где ж его искать?..
– Поройся в шкафах, только скорее, прошу тебя! Он голубенький такой, прозрачненький!..
– Этот? – достала Саша из первого же шкафа пробирку с голубой полупрозрачной субстанцией.
– Наверное! Давай, мажь скорей!
– Сам-то бы мазал! – фыркнула Сашенька. – Думаешь, мне приятно?
– Доченька, не до сантиментов тут, время идет! – запричитал Брок. – Я бы помазал, да такими лапищами неудобно!..
– Неудобно ему!.. – буркнула Саша, но всё-таки начала обрабатывать перегрызенную шею. Затем она наугад повтыкала трубки из отверстия «тумбочки» в подходящие на ее взгляд места шеи и закрепила голову профессора DDD зажимами.
– Я включаю, – сказала она и нажала красную кнопку сбоку устройства.
Тумбочка слегка загудела, а голова заморгала. Потом раскрыла глаза полностью и с непередаваемым ужасом уставилась на дракониху, которая подошла поближе, заинтересовавшись манипуляциями Саши.
– А-а-ааа! – хрипло закричала голова и снова закрыла глаза.
На Глюк зашипели сразу четверо глоток:
– Уйди отсюда!.. Прочь!.. Спрячься!
Дракониха обиделась и вышла в соседнюю комнату. Четыре пары глаз вновь с тревогой уставились на пятую, всё еще прикрытую веками. Наконец одно веко дрогнуло и приоткрылось.
– Где она? – шепотом спросила голова.
– Там, – неопределенно махнула рукой Саша, – ушла… Не бойтесь.
– А я и не боюсь, – открыл оба глаза Дурилкин. – Раз она ушла, я тоже пошел. Арриведерчи!.. – Тут лицо профессора DDD исказило недоуменной гримасой, которую быстро сменила гримаса ужаса. Доктор начал понимать, что с ним произошло… – А-а-ааа-у-у-ааа!.. – хрипло провыл он. – Кто это сделал?!.. Преступники! Убийцы!..
– Ну-ну-ну! – обиделся Брок. – Это кто еще из нас убийца!.. А мы тебя и не убивали, кстати. Мы тебя наоборот спасли, между прочим!.. Сашенька вон…
Взгляд Дурилкина метнулся в сторону девушки.
– А она что, врач?.. – изумленно спросил DDD.
– Если только в глубине души, – сказал Брок.
– Как же она тогда… – раскрыл рот Дурилкин, – как же она всё правильно соединила?..
– Ну, может и не совсем правильно, – зарделась польщенная Сашенька.
– Если бы не правильно, я бы сейчас с вами не разговаривал.
– Это же моя дочь! – гордо сказал Брок, удивляясь про себя, что Саша и впрямь, образно выражаясь, поменяла знак с минуса на плюс – если раньше любое новое дело дочка непременно заваливала, а то и превращала в катастрофу, то теперь, за что бы она ни бралась, получалось в лучшем виде!.. Впрочем, Брок вспомнил, что он, скорее всего, сейчас продолжает бредить, а в бреду, как известно, возможно всё. Новые способности Сашеньки даже убедили его еще больше в версии о галлюцинации.
– А что с моим телом? – прервал размышления Брока Дурилкин. – Его ведь тоже надо к аппарату подключить, только к другому!..
– Боюсь, твое тело придется теперь совсем к другому аппарату подключать, – потупил взгляд Брок. Хоть профессор и являлся, по сути, преступником, всё равно его было чуточку жалко.
– Это к какому же?.. – побледнела голова доктора.
– К деревянному такому ящику, что потом закапывают на глубину не менее двух метров.
– Что?!.. – запаниковал Дурилкин. – Почему?! Покажите мне мое тело!
– Смотри… – Горынычеброк отодвинулся в сторону, открывая взору Дурилкина кровавые ошметки, бывшие когда-то профессорским телом. Впрочем, если уж говорить точно, тело это изначально принадлежало хоть и тоже профессору медицины, но не Дурилкину, а Хитрюгину. Может быть поэтому Дмитрий Денисович перенес увиденное более стойко, чем от него ожидали.
– Но… как же я теперь?.. – выдавил он. – Где тут еще можно найти человеческое тело?.. – Дурилкин бросил было заинтересованный взгляд на фигуру Сашеньки, но та молча показала ему кукиш.
– А почему именно человеческое? – злорадно поинтересовался Брок. – Ты и драконьему будешь рад, если мы тебя вообще к чьему-нибудь пришьем!
– Но… но… но… – заморгал Дурилкин.
– Что занокал? Не нравится?.. – прищурился Брок. – Как другим бошки отрезать – тут ты всегда с превеликим удовольствием! Вот и посиди теперь сам на шестке!
– Я в свое время уже насиделся, – буркнул профессор. – И потом, если я останусь, как вы изволили выразиться, «на шестке», то и сами вы будете вечно торчать на драконьих плечах…
– Ага, то есть мы уже торговаться начинаем?.. – широко улыбнулся земной сыщик.
– Куда вам деваться-то? – улыбнулся в ответ Дурилкин.
– Ну, знаете ли, – вновь перешел на «вы» Брок, – у нас положение всё-таки несколько лучше, согласитесь.
Дурилкин нахмурился, помолчал и процедил:
– Ладно, можем ведь договориться, чего комедию-то ломать?..
– Вот так-то лучше, – кивнула голова земного сыщика. – Послушайте наши условия. Вы возвращаете наши с Горыны… то есть, с Хроническим тонзиллитом головы на законные места, а еще – рассказываете нам, как вы здесь очутились и почему министр здравоохранения оказывает вам такое содействие…
– Больше ничего? – сощурился профессор DDD.
