Змей Горыныч поежился так, что заскрипела чешуя.
– А… зачем нам это?..
– То есть, как это зачем? – с изумлением посмотрел на коллегу Брок. – Надо убедиться, не наша ли это дамочка!..
– Брок, наша сидит дома под присмотром твоей дочери.
– Не забывай, что в деле есть еще и вторая дракониха, с телом нашей!..
Горыныч покачал головами и с осуждением уставился на Брока:
– Коллега, ты невнимателен! Или забывчив. Ты же видел фото этой второй. У нее одна голова!
Брок криво усмехнулся:
– Вот как раз я-то внимателен!.. Я еще на фото этом и заметил кое-что… Кстати, как быстро вырастают у вас эти… дополнительные головы?
– Вообще-то быстро… За ночь. То есть, вызревают они довольно долго – пару-тройку месяцев, но это происходит внутри тела, а потом – р-раз!..
– Вот именно! – поднял Брок палец. – Теперь я, можно сказать… нет, можно даже утверждать – понял, что прав.
– В чем же? – склонил левую голову Змей.
– В своей исключительной наблюдательности, мой невнимательный друг. Когда ты показывал мне фотографии в этом режиме смены кадров – «до»-«после», я как раз таки и обратил внимание, что на фото «до» у нашей клиентки как будто что-то вспухает возле шеи… У меня, знаешь ли, возникло было подозрение, не опухоль ли… А если еще и злокачественная – ой-ей-ей! – бедняжку остается лишь пожалеть…
– Если это она, – брезгливо кивнул Горыныч на окровавленную траву, – то жалеть ее можно совсем по другому поводу.
– Да, конечно, – легко согласился Брок. – Тем более, что это никакая не опухоль, а как раз таки – вызревающая голова!..
– Как же я сам на подумал об этом?! – хлопнул кончиком хвоста по среднему лбу Змей.
– Не делай так – последние мозги вышибешь! – ехидно заметил сыщик-землянин. Горыныч испуганно отдернул хвост и осторожно, словно хрупкую ценность, опустил на землю. А потом спросил, отчего-то шепотом:
– А в морг нам идти обязательно?.. Ведь понятно и так, что это она…
– Дружище, да ты никак трусишь? – улыбнулся Брок. – Ай-яй-яй, а еще такой большой!.. Ладно, не тушуйся, пошутил я. Только идти всё равно надо, и ты сам знаешь это. Во-первых, мы должны полностью быть уверены, что это она. А во-вторых, надо посмотреть, как именно отделена голова.
– Но в новостях же говорится: самоотгрызение!..
– Мало ли что говорится в новостях, – поморщился земной сыщик. – Ты бы наши новости посмотрел-послушал!.. С ума бы сошел напрочь. Со всех твоих… сколько их там?.. головных-спинных-хвостатых!.. Вот, например, был, знаешь ли, такой случай. – Брок приобнял дракона за левую шею и горячо зашептал тому прямо в ухо, тревожно оглядываясь вокруг: – Приехал как-то Папа Римский в Париж. К нему сразу толпа журналистов подлетает, и один, самый шустрый, спрашивает: «Ваше отношение к парижским публичным домам?» Ну, Папа не лыком шит, умеет от скользких вопросов увернуться. Делает удивленное лицо и говорит: «А что, в Париже есть публичные дома?» И что ты думаешь, коллега? Наутро во всех парижских газетах заголовки: «Первый вопрос Папы Римского на парижской земле: „Есть ли в Париже публичные дома?“»
Горыныч ахнул, хоть ничего и не понял из сказанного, кроме слов «дом», «лицо» и «папа». И то, последнее – в неправильном смысле. А еще ему показалось, что никакого противоречия в рассказе землянина нет…
Брок, между тем, отстранился от уха коллеги и твердо заявил:
– Нет уж. Настоящий сыщик не должен доверять никому и ничему, кроме своих глаз и собственного чутья.
– Что, и мне нельзя? – собрался обидеться Змей Горыныч.
– Я сказал: настоящий сыщик! – воскликнул Брок. – А ты, что ли, игрушечный?..
– Но я – не ты… А ты сказал: своих глаз, собственного чутья!..
– Мы с тобой – одна команда! – пафосно провозгласил землянин. – А значит, должны доверять друг другу как самому себе. Разве нет?
– Да! – обрадовался Змей. Все три пасти его ощерились такими оскалами, что Брок слегка побледнел.
– С твоими улыбками, – сказал он, поежившись, – в кино бы сниматься…
Горыныч не знал, что такое кино, не знал он и то, о каком конкретно кино подумал земной коллега, но всё равно ему стало очень приятно, и он улыбнулся еще шире. Внезапно все улыбки разом погасли, словно по щелчку выключателя. Змей словно прислушивался к чему-то в глубине себя. Как оказалось, именно так оно и было, поскольку, вскинув среднюю голову, он сказал Броку:
– Жена ужинать зовет.
– Откуда ты знаешь? – удивился земной сыщик.
– Она сама сказала… А-а!.. Ты же не в курсе, наверное!.. Мы можем общаться друг с другом. Не все со всеми, а с теми, с кем предварительно законнектился…
– У вас что, телефоны в мозги вшиты?
– Ну, типа того. Только не вшиты, а изначально такой орган в голове имеется. Надо лишь с тем, с кем общаться желаешь, сначала лично встретиться и установить контакт – вступить, так сказать, в связь.
Брок стремительно покраснел:
– А если это мужик?.. Ну, самец то есть…
– А какая разница? – пожал плечами Змей Горыныч. Брок попятился. Змей захлопал веками: – Ты чего?..
– Ну-у… если тебе нет разницы… вдруг ты, того…
– Всё-таки как плохо, что мы с тобой разных видов, – вздохнул Горыныч. – Я тебя порой совсем не понимаю!..
– Ага… – Брок перестал пятиться и задумался. – Так может, если мы разных видов, и в связь тебе со мной вступить не получится?..
– Конечно, не получится!.. Жаль, конечно. Было бы очень удобно.
Брок вздрогнул.
– Не думаю… – пробормотал он.
– Отчего же? – вскинулся Змей. – Представь, мы могли бы общаться на больших расстояниях! Ты бы, например, пошел в морг, а я… еще на какой-нибудь объект… Сэкономили бы времени вдвое.
– Ах, вот ты о какой связи! – облегченно выдохнул землянин.
– Ну да… – начал было Горыныч, но тут до него наконец дошло, что имел в виду Брок. Дракон стал бордовым и пыхнул небольшими языками пламени: – Ну ты даешь!.. У меня просто слов нет!..
– Нет-нет, – стал оправдываться земной сыщик, – ты меня неправильно понял!.. То есть, я тебя неправильно понял!.. Всё-таки разные менталитеты, всё такое… – И, чтобы уйти от неприятной темы, Брок задал вопрос, который и впрямь показался ему интересным: – Но если у тебя с женой есть такая удобная… связь, почему же ты не сообщил ей, что с тобой случилось… оттуда? Ну, где мы с тобой познакомились…
– Оттуда связи не было, – сказал Змей Горыныч, приобретая постепенно нормальную окраску. – Она действует, видимо, лишь в пределах одной планеты.
– Видимо? – переспросил Брок. – То есть межпланетные полеты вы еще не умеете совершать?
