— Тоже здесь остановился?
Мужчина мельком посмотрел на Лао Цао и кивнул. Лао Цао продолжил:
— Это самое страшное. Дорога — не время для болячек. — Сделав паузу, он заговорил снова: — Брат, ребенка нужно показать врачу, тут нельзя надеяться на авось.
Мужчина снова глянул на Лао Цао и ответил:
— Врачу? А платить ты, что ли, будешь?
Лао Цао от неожиданности аж поперхнулся и уже пожестче ответил:
— Не я ей отец, а ты. Просто хотел посочувствовать, и нате вам.
И тут, к удивлению Лао Цао, мужчина обхватил руками свою голову и заплакал навзрыд. Лао Цао решил, что тот или переволновался, или у него просто закончились деньги: раз он разместился прямо на кухне, значит, явно экономил. Лао Цао снова попробовал его успокоить, но мужчина расстроился пуще прежнего. Лао Цао не знал, что и делать. Когда мужчина выплакал все, что мог, и поднял лицо, Лао Цао заметил, что у того косоглазие. Успокоившись и овладев собой, мужчина рассказал Лао Цао, что девочка не его дочь и что сам он — торговец живым товаром. Впервые ступив на эту дорожку, он лоханулся и купил девочку аж за двадцать даянов. С тех пор он уже исходил все деревни и села, но прошло больше полумесяца, а сбыть ребенка не удавалось. Уже не говоря о том, что девочку никто не покупал по той цене, которую он за нее отдал, на него легли расходы на питание и проживание, и он потерпел большой убыток. А тут одно к одному: у девчонки разросся лишай, а это означало, что теперь ему вообще никаких денег не видать. Из-за лишая у нее началась лихорадка. В общем, никакого выхода из этого тупика он не видел, потому и скис. Выслушав его, Лао Цао загрустил вместе с ним, совсем забыв, что перед ним торговец людьми. Ему тоже не приходило в голову ничего дельного, поэтому он просто вздыхал за компанию. Вдруг мужчина схватил его за руку:
— Брат, а может, возьмешь ее себе?
Лао Цао испугался и тотчас отпрянул:
— Да я вообще еду в Чанчжи кунжут продавать, какой ребенок?
— Дай сколько сможешь, я даже торговаться не буду. — Чуть помолчав, он повторил: — Сколько сможешь, все лучше, чем помрет… Мертвую-то ее вообще не продашь.
Лао Цао, слушая, что он несет, не знал, смеяться ему или плакать, он понял, что человек тот совсем простой. Лао Цао уже перевалило за сорок, но его жена до сих пор не могла родить, их семье действительно не хватало ребенка, однако Лао Цао сказал:
— Ребенок все-таки не собачка. Это серьезное дело. Как можно взять его и купить?
— Ну, пожалей ты ее.
— Тут не в жалости дело, мне ведь еще в Чанчжи нужно съездить, чтобы кунжут продать. Да и не могу я один решать такое важное дело, нужно с домашними посоветоваться.
Неожиданно мужчина ухватится за эти слова Лао Цао и спросил:
— А откуда ты будешь, старший брат?
— Из деревни Вэньцзячжуан уезда Сянъюань.
К этому моменту дождь на улице кончился, небо прояснилось. Лао Цао расплатился с хозяином за корм для скота и снова отправился на своей телеге в путь. Сам Лао Цао думал, что дело на том и закончилось. Каково же было его удивление, когда, продав кунжут, он через два дня вернулся в деревню Вэньцзячжуан и увидел мужчину с больным ребенком прямо у себя дома. Девочка лежала на кане, а мужчина сидел на пороге и курил трубку. Лао Цао так и обомлел.
— Ты что, прилип ко мне, что ли?
Мужчина звучно выбил трубку о косяк двери и сказал:
— Ну что, брат, грей водку. Сестрица согласилась взять девочку.
Под сестрицей он имел в виду жену Лао Цао. Эта новость тоже стала для Лао Цао сюрпризом. Интересно, что же мог наговорить этот мужчина его жене, чтобы та согласилась? Тут, отклонив занавеску, из дальней комнаты показалась жена Лао Цао:
— Я возьму девочку, выглядит вполне прилично, да и не дорого это, тринадцать серебряных.
Заметив, что жена переоделась во все новое, Лао Цао понял, что она с ним не шутит. Он попытался ей возразить:
— Но у нее сильнейшая лихорадка, еще неизвестно, выживет ли.
— Жар уже отступил, — ответила жена.
Лао Цао подошел к краешку кана и пощупал голову девочки; жар и правда отступил. Увидав, что Лао Цао ее гладит, девочка открыла глаза и стала смотреть на Лао Цао, а Лао Цао смотрел на нее: миндалевидные глаза, вздернутый носик, маленький ротик — отнюдь не дурнушка. Еще пару дней назад на постоялом дворе она полыхала точно раскаленные угли. Как же так случилось, что, едва она попала к нему в дом, жар тотчас отступил? Лао Цао невольно покачал головой. И все же он снова обратился к жене:
— Посмотри на ее голову, вся в лишаях.
Но не успела жена ему ответить, как в разговор вмешался мужчина:
— Лишай лишаю разница. У нее лишай не запущенный, можно вылечить. У маленьких все быстро заживает… А без изъяна она бы не досталась так дешево. — Сделав паузу, он подытожил: — Давай, брат, раскошеливайся. А я с живым товаром завязываю, лучше снова буду ткань продавать.
Лао Цао не знал, что и делать. Но в их семье все решала жена. Раз жена сказала «хочу», Лао Цао ничего не оставалось, как вытащить нательный ключик и открыть шкаф, где хранились деньги. Дома у них оказалось лишь восемь серебряных юаней, поэтому Лао Цао побежал занимать денег у богача Лао Вэня. У Лао Вэня, кроме земельных угодий, была уксусная лавка под названием «Уксусная лавка Вэня». За день здесь гнали больше ста кувшинов уксуса, и на каждом кувшине красовалась красная квадратная бирка с фамилией Вэнь. Так что на сто ли окрест все покупали уксус Лао Вэня. Лао Цао, помимо того, что работал у хозяина извозчиком, когда требовалась помощь, приходил в винную лавку по ночам мешать брагу. Лао Цао зашел на задний двор к своему хозяину, он застал его за игрой в облавные шашки под раскидистой софорой с богачом Лао Чжоу из деревни Чжоуцзячжуан. Деревня Чжоуцзячжуан находилась в пятидесяти ли от деревни Вэньцзячжуан. У семейства Лао Чжоу, кроме земельных угодий, имелась винная лавка под названием «Деревня Персиковый цвет», намекая на легендарную деревню Абрикосовый цвет
[84]. В этой лавке гнали как терпкие вина, так и сладкие наливки. В нескольких соседних уездах, будь то на свадьбу или похороны, все пили вино Лао Чжоу. Среди всех богачей во всей округе торговец уксусом Лао Вэнь облюбовал именно торговца вином Лао Чжоу. На Новый год и другие праздники или Лао Вэнь навещал Лао Чжоу, или Лао Чжоу навещал Лао Вэня. Да и в обычные дни они тоже частенько ходили в гости друг к другу. Они встречались не только чтобы пообщаться, но и чтобы поиграть в облавные шашки. Сейчас в их игре наступил переломный момент, и пока Лао Чжоу попивал чаек, Лао Вэнь взял в руки два камня-фишки и, постукивая ими друг о друга, изучал доску. Лао Цао, увидав у хозяина гостя, не посмел завести разговор о деньгах и хотел уже было уйти, но Лао Вэнь краем глаза заметил Лао Цао и громко окликнул:
